настроение. Короче говоря, англичанин ведет себя, как типичный стопроцентный американец.

Американский же полковник – Оливер Доусон, в противовес Джимми, выглядит абсолютным, как телеграфный столб, англичанином. Он сух и внешне, и, кажется, изнутри. Невозмутим, неулыбчив и, должно быть, упрям. Сразу садится за приставной стол и ждет делового продолжения после парадного разговора. Попутно через переводчика задает короткие вопросы командиру полка охраны подполковнику Дубенко, присутствующему здесь же.

Генерал Астахов присматривается к иностранцам и не видит в них партнеров, которым можно открыться. Он вообще не видит здесь человека, которому можно открыться и рассказать, что террористы готовят действительную и замысловатую попытку захвата ядерного научного центра. Настолько замысловатую и многоходовую, что охрана вполне может запутаться в профилактических действиях. И это террористы настоящие, а вовсе не какие-то условные «зеленые». Этого даже генеральный директор центра знать пока не должен. В принципе в такой открытости нет никакой необходимости. «Альфа» обладает достаточными резервами, чтобы перекрыть все пути дополнительными заградительными группами. И ни к чему доверять это дело в чужие руки – в американские или в английские. Ни все дело, ни часть его… Может быть, в прибывших отрядах и есть прекрасные специалисты, еще будет возможность проверить, но они не знают ситуации, а генерал слишком мало знает их, чтобы доверить такое важное мероприятие. Ну и, конечно, главный аргумент, высказанный в самом начале планирования операции полковником Согриным, имеет решающую роль – идея проведения учений подсказана в уши высокопоставленных американских военных чиновников. С какой стороны подсказана – это ясно. Но не ясно, насколько эти «уши» связаны с теми, кто подсказал им. Есть ли обратная связь? При излишней откровенности террористы могут узнать раньше времени, что их здесь поджидают. Тогда можно ожидать любой отчаянной акции в любом другом месте. В том месте, где нет поблизости сил, способных предотвратить террористический акт.

Владимир Васильевич размышляет так, чтобы успокоить себя. Как-то неуютно он себя чувствует в роли неискреннего хозяина, не доверяющего всем гостям огульно, хотя не доверять следует только кому-то одному. При этом может оказаться, что этого одного здесь вовсе нет. И тем не менее… Приходится отводить глаза, когда коллеги стараются смотреть прямо, приходится улыбаться фальшиво, когда тебе навстречу улыбаются открыто и с симпатией…

Накануне произошел серьезный, даже слегка на повышенных тонах разговор с руководителем службы безопасности президента. Как и полагается руководителю службы безопасности, тот был категорически против приезда президента в Столбов в подобной обстановке. Тем более против приезда еще и американского президента и английского премьер-министра. Хорошо, что до этого разговора с самим президентом беседовал директор ФСБ. И президент понял необходимость своего присутствия в городе. Иначе придется объяснять президенту и охране президента США, премьер-министру Великобритании и его охране – почему отложен заранее согласованный визит в город ядерщиков. И опять может случиться утечка информации. Более того, даже если утечка и не произойдет, то террористы заметят изменение планов антитеррористов и изменят свои. Никому не известно, какие планы у них есть в резерве. Поэтому лучше избегать сюрпризов и делать то, что вызывает опасения, но тем не менее контролируется…

– Я гарантирую полный контроль над деятельностью террористов, – заявил Астахов. – Более того, я сам буду находиться в критический момент непосредственно в машинном зале реактора.

– Это ничего не решает. Вы лично не сможете предотвратить критическую ситуацию… – возразил руководитель службы безопасности.

– Я буду командовать людьми, которые предотвратят эту ситуацию… – возразил Владимир Васильевич.

– У меня даже язык не поворачивается произнести стандартную сакраментальную фразу: «На вашу ответственность»… Если что-то произойдет, то уже не с кого будет спрашивать…

– Странная у вас особенность видеть в людях самоубийц, хотя сами они склонности к суициду никогда не испытывали…

– А если потом не с кого будет спрашивать? Я хочу спросить загодя… И потому желаю быть в курсе всех деталей… Всех… До мелочей…

– Мне трудно найти для вас вакантную должность в «Альфе»… – Астахов слегка улыбнулся. – Но я понимаю вашу озабоченность и попытаюсь тесно контактировать с вами по всем текущим вопросам… Как только появятся дополнительные сведения, я поставлю вас в известность…

Будь его воля, он всех бы отправил по домам и выставил бы вокруг ядерного центра тройное кольцо оцепления. Но, к счастью, руководитель службы безопасности уже ничего не в состоянии изменить, потому что решение принял сам президент. Он поверил, что «Альфа» контролирует ситуацию. Хорошо бы поверить в это и самому Астахову. Ему кажется, что пока все предусмотрено, но практика всегда показывает наличие какого-то маленького штриха, способного испортить общую картину.

Джимми Солсбери первым протягивает руку, здороваясь с Ширвани Андреевым. Они одного роста, одинаковой комплекции, только англичанин лет на десять постарше. Переводчика рядом не оказывается – он что-то объясняет полковнику Доусону, а Джимми говорит много и, должно быть, привычно приветливо. Ширвани только плечами пожимает и улыбается Василию Платоновичу, единственному человеку, которого он здесь знает:

– Я в школе слишком плохо учился, чтобы понимать такой беглый английский…

– Он вас принимает за главного антитеррориста ядерного центра и приветствует в вашем лице российские антитеррористические силы… – упрощенно переводит генерал Астахов.

Голос генерала лишен эмоций. Он умышленно говорит ровно, потому что уже получил сообщение от полковника Согрина и знает действительную роль Ширвани во всей текущей операции. Более того, именно по просьбе генерала Василий Платонович пригласил сюда начальника смены охраны, которая будет дежурить в день завершения учений.

Американский полковник пожимает руку охранника молча, только приподнявшись из-за стола, откуда он не встает с того времени, как они обосновались в этом кабинете.

– Теперь все в сборе, – продолжает Астахов. – Можем приступать…

И повторяет фразу на английском языке, чтобы не утруждать переводчика.

– Это генерал Астахов из штаба «Альфы»… – представляет Василий Платонович и самого генерала и доверительно кладет руку на плечо Ширвани. – Ты же у нас в курсе подготовки к учениям… Поприсутствуй при разговоре… Твоей смене участвовать… Могут возникнуть вопросы…

Ширвани шире раскрывает глаза, как и положено раскрывать их каждому охраннику при виде генерала из легендарной «Альфы». Сам генерал при виде Ширвани глаза, наоборот, сужает…

Владимир Васильевич занимает место за рабочим столом, выселив оттуда на время заместителя генерального директора. Это обговорено, и генерал уже чувствует себя здесь хозяином.

– Мы хотели бы выслушать ваше мнение о возможности проникновения на территорию ядерного центра группы посторонних лиц… – начинает генерал разговор сразу с обращения к начальнику смены охраны.

– Мы принимаем меры, – обтекаемо отвечает Ширвани, – чтобы такого не произошло. Я человек, можно сказать, новый на предприятии – всего полгода работаю, и не знаю точно, как обстояло дело с охраной до меня. Но проверка, проведенная вашими, товарищ генерал, сотрудниками, выявила ряд нарушений и недостатков, которые в срочном порядке ликвидируются. Как раз сегодня завершаются работы по наращиванию стены. Одновременно с этим восстанавливаются системы инфракрасного контроля периметра и система видеонаблюдения. На четверть увеличено количество внутренних постов на территории, чтобы осуществлять перемещение грузов внутри предприятия. Честно говоря, наша деятельность направлена в основном не на защиту от террористов, а на предотвращение возможности хищения коммерческой продукции с территории ядерного центра. Недавняя проверка прокуратуры установила вероятность таких хищений, хотя ничего конкретного прокуратура пока не предъявила.

Переводчик вполголоса переводит сказанное. Полковники слегка наклоняются к нему, чтобы лучше слышать, и кивают в такт словам.

– Ваше мнение… – задает вопрос американец. – Будь вам поставлена задача проникновения на территорию центра с группой лиц… Какой путь вы бы выбрали?

– Это зависит от конкретной цели проникновения… – Ширвани уклончив в ответе. – Если, предположим, целью является склад редкоземельных металлов, то самое реальное место и действие – штурм боковых ворот…

– А если целью является ядерный реактор? – спрашивает генерал Астахов.

– Это невозможно… – теперь Ширвани категоричен.

– Почему?

– Здание реактора и машинного зала напоминают крепость, которую практически невозможно взять штурмом… Там только две двери…

– Ворота… – поправляет Василий Платонович.

– Да… Одна дверь в воротах, но ворота слишком мощные, чтобы пробить их даже гранатометом. Там система защиты не только от гранатомета, но и от проникающей радиации. А кто же будет на учениях стрелять из гранатомета… К тому же за первыми воротами следуют еще одни, не менее крепкие. Чтобы преодолеть такую преграду, потребуется долгосрочная осада. А на такое мероприятие, как я понимаю, времени не отпущено никому…

– Посты… – напоминает генерал.

– Посты сильные. Подходы к дверям контролируются и видеонаблюдением, и визуально с каждого поста. С каждого поста есть возможность вести огонь на поражение атакующих. И подмога подоспеет гораздо раньше, чем кто-то успеет подойти вплотную.

– А окна? – спрашивает полковник Солсбери и тычет пальцем в план здания.

– Только вчера завершены работы по полной закладке окон. Там теперь монолитная стена… Не пробраться… – улыбается Ширвани. – Это была моя личная инициатива, и Василий Платонович одобрил ее… Кстати, окна вели не в сам машинный зал, а только в подсобные помещения… Тем не менее мы решили и с этой стороны обезопасить себя…

– Предусмотрительно… – соглашается Владимир Васильевич. – И все же… С какой стороны противник имеет наиболее вероятную возможность проникнуть на территорию?..

– Или при помощи штурма главных ворот, или через здание научного корпуса… Других путей нет… Кроме, естественно, пути через стену… Но везде сработает система предварительного оповещения, и вся смена охраны будет поднята по тревоге. А это, извините, двадцать шесть бойцов… Но, чтобы пойти на штурм центра, противнику следует сначала проникнуть на территорию города… И оповещение может сработать уже там… Должно сработать…

Подполковник Дубенко, как человек военный, встает, понимая, что сейчас предстоит докладывать ему…

Ангел не обманывается, он знает, что Захар не слишком значительная фигура в деле, хотя он и опытный боевик. И подходит к фонтану вовремя, понимая, что именно его прихода ждут, чтобы запустить в дело главное действующее лицо. Ему, конечно, никак нельзя даже показывать, будто он может представить себе какое-либо иное главное действующее лицо, кроме себя самого. Тем не менее Ангел хорошо знает, с кем ему предстоит встретиться. Встретиться и показать, что он просто делает одолжение людям, подбирая себе помощников. Но при этом не доверяет им полностью, а потому проверяет достаточно жестко.