— Что ты имеешь в виду? О чем ты говорила отцу?

— Что он не может на тебя положиться без моей помощи.

— Это неправда, — возразил он. — Я придумаю, как нам обоим получить то, что мы хотим, Лиззи.

Стоя у косяка двери, ведущей на тренировочную арену, Мейри наблюдала за Коннором, который под дождем выполнял в одиночестве фехтовальные упражнения. Ей хотелось увести его в дом: ведь он только что оправился после ранения, у него была тяжелая лихорадка, и нельзя допустить, чтобы началась следующая, — но ноги словно приросли к полу. До нападения Коннор тренировался каждый день. Мейри знала об этом и не позволяла себе наблюдать за ним. Теперь она не могла оторвать от него глаз. Удары Коннора были точные и сокрушительные, шаги — легкие, быстрые. Мейри вспоминала прошедшую ночь, когда он клялся, что сердцем никогда ей не изменял, когда целовал ее, смешил, а ей хотелось плакать над временем, которое они упустили. Коннор легко простил ее за недоверие к нему, и ей было горько, что сама она так долго простить не могла. Поверила ли она его любовным клятвам? Ей хотелось верить, видит Бог, хотелось, но, представляя Коннора с другими женщинами, Мейри сходила с ума. Вот он скачет по площадке — влажные пряди липнут ко лбу, синие глаза сверкают ледяным огнем, рука с клинком без устали рассекает воздух и наносит удары. Мейри смотрит и не верит, что какая-нибудь женщина может устоять перед ним. Тонкая маркизетовая рубашка Коннора промокла и облепила тело, подчеркивая каждый мускул. Влажные бриджи на длинных мощных ногах казались второй кожей и ясно очерчивали выпуклость между ними. Неужели он мог любить только ее?

Коннор заметил ее в проеме двери, улыбнулся и опустил клинок. Мейри сама видела, что так он действительно не улыбался ни одной женщине при дворе, — как будто солнце выглянуло из-за туч.

Коннор вложил клинок в ножны и пошел к ней. Мейри восхищала его медлительная, слегка небрежная походка. Он казался ей воплощенным соблазном. Каждый жест, каждая улыбка, каждое слово — все говорило о ленивой уверенности, о терпении охотника, который знает, что добыча никуда не денется от него. Если только добыча не станет бороться.

— Ну и как я поработал?

Мейри сдержала вздох.

— Неплохо для человека с дырой в животе.

Ямочки на щеках стали глубже.

— Дыра запечатана и хорошо заживает. Сама посмотри.

Он взял ее за руку и прижал ладонь к своему животу. Ухмылка на его лице доказывала, что Коннор доволен ее внезапным смущением. Мейри осторожно ощупала рану.

— Я бы сказала, что не все так хорошо.

Коннор расхохотался, потом состроил недовольную мину.

— Клянусь, девушка, ты бы упекла меня в постель еще на две недели.

Мейри отвела взгляд. На самом деле он не так уж не прав. К несчастью, Коннор заметил легкий румянец у нее на щеках.

— Знаешь, если подумать, — произнес он низким, рокочущим голосом, от которого у нее задрожало внутри, — то я и правда не слишком хорошо себя чувствую.

Мейри испуганно подняла глаза — вдруг ему станет плохо? Но Коннор облизывал губы, как будто собираясь ее поцеловать.

— Я сейчас же пошлю за королевским доктором, — поддразнивая его, сказала она и развернулась, чтобы уйти.

Коннор поймал ее и притянул к себе.

— Ты единственное лекарство, которое мне нужно.

Он несколько раз поцеловал ее в губы. Мейри ощутила сладкую боль — тело требовало большего, не столь невинного.

Коннор издал рокочущий звук и отстранился.

— Ты искушаешь меня. Я ведь могу забыться и взять то, что мне нужно.

То самое, из-за чего его взгляд вспыхивал синим огнем каждый раз, когда он смотрел на нее.

Мейри хотелось сказать: «Возьми!» Однако она не сдастся без боя. По-другому ему не нравится — это любой дурак может увидеть, — а она как раз дурочка.

— Тогда мне придется подрезать тебе крылья, и вовсе не языком.

Губы Коннора изогнулись в ленивой, чувственной улыбке.

— Я получу тебя, девушка, и никакой кинжал меня не остановит.

Он что, смеется над ее умением владеть кинжалом? С чего бы это? Коннор ни разу не видел, как она им действует. Может, ему пора узнать, какой она стала?

— Вы так в этом уверены, капитан Грант? — прошептала Мейри ему на ухо и одновременно кольнула ножом в бедро.

Коннор посмотрел вниз и, рассмеявшись, отпустил ее, отступил на шаг и развел руки в стороны.

— Хочешь попробовать? — с вызовом произнес он и усмехнулся.

Хочет ли она? Проклятие! Конечно, хочет! Клер велела меньше показывать свои умения в Англии, чтобы не пробуждать излишнего интереса к воинам со Ская. Мейри не тренировалась уже две недели, а сейчас кивнула и направила на Коннора острие кинжала. Он снова рассмеялся, и в этот раз она поддержала его веселье.

— Давай наконец выясним, — предложил Коннор, вытягивая клинок из ножен, — дерешься ли ты не хуже любого мужчины.

— Скорее всего, лучше.

Мейри проследила за взмахом клинка Коннора. Как ловко и плавно он орудует клинком!

Коннор сделал взмах, и кинжал вылетел из рук Мейри. Она тут же достала второй откуда-то из своего английского платья и направила его на Коннора, правда, его клинок был по крайней мере на фут длиннее, чем ее кинжал. Она знала, что не сможет долго сохранять дистанцию, но пока, мгновенно передвигаясь, сумела отразить с полдюжины ударов. Один раз ей удалось скользнуть ему за спину, но Коннор среагировал мгновенно. Как быстро он двигается: быстрее, чем любой мужчина, с которым ей доводилось сражаться прежде! Когда он выбил из ее рук второй кинжал и схватил за кисть, Мейри дотянулась до пистолета на его поясе.

— Тогда, — воскликнула девушка и направила дуло ему в лицо, — я остановлю тебя не клинком.

— Черт возьми, Мейри! — удивленно воскликнул Коннор, расхохотался и притянул ее ближе. — Ты настоящая Макгрегор.

Девушка улыбнулась. Как улыбалась, когда он был для нее все равно что воздух, когда для счастья ей хватало лишь его общества и поцелуев.

— Твоя мать хорошо меня обучила, — отозвалась Мейри и сунула пистолет в кобуру.

Надо поблагодарить Клер, подумала она, за то, что вырастила сына, способного оценить женщину- воина.

— Я хочу отвезти тебя в одно место, — сказал он, глядя ей прямо в глаза и не убирая рук с ее талии.

Слава Богу, все еще спят.

— Куда?

— Пойдем. Нужно взять лошадей.

Мейри позволила увести себя на конюшню. Сердце взволнованно колотилось. Куда он хочет ее отвезти? Не опасно ли ему садиться на лошадь? Они останутся одни? Черт возьми, в ее жизни не случалось ничего приятного с тех пор, как в прошлом месяце они с Колином встретились с Маккиннонами, чтобы спланировать нападение на группу ковенантеров из Дамфриса, которые собирались в горы на игры. Тот рейд ей пришлось пропустить из-за коронации Якова.