— Отпразднуем твое выздоровление позже. Расскажи, что ты помнишь, пока все еще свежо в памяти. Ты поехал искать Мейри в Сент-Джеймсский парк. Как же ты оказался за «Трубадуром»?

— Вы нашли меня там? — спросил Коннор, вспомнив, где именно на него напали.

Он рассказал, как нашел Мейри и Оксфорда и стал следить за ними из укрытия. Хотел убедиться, что Оксфорд будет вести себя достойно. Он уже собирался подойти к Мейри, но тут получил удар по голове.

— Значит, ножом тебя ударили в парке? — спросила мать.

— Не знаю. Сначала меня стукнули по голове. Я потерял сознание и не видел негодяя. — И, предугадывая следующий вопрос, добавил: — Но я уверен, что это был мужчина. Женщине пришлось бы тянуться вверх. Удар не получился бы таким сильным.

— Конечно, мужчина, — согласилась Мейри. — Ведь потом тебя перетащили за таверну.

— Кто-нибудь должен был это заметить, — сказал его отец. — Ведь он тащил тебя на спине или положил на лошадь. — Он направился к двери. — Пойду скажу капитану Седли, чтобы послали людей расспросить всех в округе.

— Отец, — остановил его Коннор, — лучше пошли лейтенанта Драммонда.

Лорд Хантли кивнул и вышел из спальни.

— В чем дело, Коннор?

Мейри словно читала в его душе, как в книге своего покойного дядюшки. Глядя на нее, Коннор удивлялся, как легко она смогла заставить его забыть, что за попыткой убийства мог стоять его друг.

— Моя мать и ее брат были преданы своим лучшим другом. Никому нельзя доверять.

— Но почему Седли мог навредить тебе? — спросила Клер. — Что он выиграет от убийства?

— Он служит Вильгельму Оранскому. Он солгал мне про адмирала Гиллза. Это я точно знаю. И он расспрашивал меня, почему Колин уехал с королем в Эдинбург.

— Откуда ему известно, что мой брат сопровождает короля?

— Не знаю.

Дверь распахнулась, появились два врача и сразу подошли к кровати.

— Лорд Хантли сообщил, что вы проснулись.

Оба по очереди осмотрели раненого, а когда тот стал зевать, настойчиво посоветовали присутствующим оставить его, чтобы Коннор поспал.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Коннора мать, целуя его забинтованный лоб, перед тем как уйти.

— Да, веточку мяты.

Он подмигнул Мейри и снова зевнул.

Клер пообещала скоро вернуться и вышла, оставляя их наедине.

— Я тебе сегодня уже говорил, что в этом платье ты выглядишь очаровательно? Мейри Макгрегор, Англия тебе к лицу.

Он не понял, почему улыбка Мейри угасла, и хотел было выяснить это, но его глаза уже закрывались. Черт подери, он не желает спать! Он хочет встать и заключить ее в объятия.

Коннор слышал, как она что-то сказала, но не разобрал что. Потом скрипнула дверь. Мейри ушла, или она все-таки ему приснилась?

Мейри брела по длинной Оружейной галерее, не зная, куда пойти. Может быть, поужинать в одиночестве за столом родственников или вернуться к Коннору, который будет восхищаться тем, как хорошо она прижилась в Англии? Мейри уже раскаивалась, что послушалась королеву и по ее распоряжению отдала свой арисад постирать, а ботиночки — почистить. Теперь ей нечего носить, кроме одежды, предоставленной королевой. Сегодня на Мейри было синее, как кобальт, платье с изумрудного цвета кружевом и вышивкой. Оно действительно было очень красиво, тем не менее, Англия никогда не будет ей к лицу. У нее сжималось сердце оттого, что Коннор думал иначе. Мейри вспомнила его письма, в которых он просил ее приехать сюда. Ему следовало знать, что она никогда не покинет Шотландию. Сама эта мысль казалась ей предательством. Мейри не хотела такой жизни, и пребывание здесь это лишь подтвердило. Она не подходит для общества избалованных лордов и леди, которые пудрят лица и улыбаются, а сами готовы воткнуть друг другу в спину кинжал. И которые относятся к ней как к дикарке только из-за ее имени и религии. Театры и мороженое, конечно, хороши, но они ничто по сравнению с пылающими закатами над высокими горными пиками, с прохладным ветром, овевающим лицо запахом вереска, с любящими родственниками.

Она может быть счастлива только на родине. Для Коннора Англия может быть домом, а для нее нет. Смахнув с глаз слезу, Мейри задумалась: вдруг она хочет вернуть не самого Коннора, а мечты, которые он в ней когда-то разбудил?

— Мисс Макгрегор?

Мейри обернулась. К ней спешил лорд Оксфорд. Она давно собиралась объяснить ему свои чувства. Рано или поздно это надо сделать. Почему не сейчас? И она улыбнулась Генри.

— Я скучал без вас вечером, — произнес он и взял ее за руку. — Надеюсь, вы не собираетесь провести весь день у постели капитана Гранта?

Мейри почувствовала раздражение от того, что он не спросил о состоянии Коннора. С другой стороны, она ведь нравится Генри, а постоянное присутствие такого соперника, как Грант, выведет из равновесия любого мужчину, особенно такого невзрачного, как Генри. Должно быть, он испытывает облегчение, избавившись от соперничества Коннора хотя бы на несколько дней.

— Милорд, его ударили ножом и бросили…

— Да, я знаю. Во дворце все об этом знают. Моя бедная сестра просто вне себя от горя.

Мейри нахмурилась. Она не желает слышать, как возлюбленная Коннора рыдает о нем. Наверняка они любовники. Иначе почему эта леди Элизабет при каждой встрече шипит на нее как змея? Мейри вдруг рассердилась. Как может Коннор интересоваться такой распущенной девицей? Она красивая, ответила на свой вопрос Мейри. И она англичанка.

— Я надеялся, что вы со мной позавтракаете.

Мейри посмотрела на Оксфорда, затем перевела взгляд на лестницу, ведущую к Коннору. Как бы то ни было, она должна пойти и узнать, как он себя чувствует.

— Вы слышали про Томаса Маршалла?

Мейри покачала головой.

— А должна была?

— Вероятно, нет, но я недавно раскопал интересные сведения о нем.

О Боже, еще одна часовая лекция о каком-то давно забытом англичанине-патриоте. Благодаря Генри она уже накопила больше бесполезных знаний об Англии, чем ей когда-нибудь может потребоваться.

— Мне ведь и правда надо…

— Он продолжил дело Ричарда Камерона на Шотландской равнине. Вы слышали о камеронцах, мисс Макгрегор?

Мейри кивнула и взяла его под руку.

— Слышала, — ответила она с бьющимся сердцем.

Наконец-то Генри заговорил о важном. Маршалл — новый лидер камеронцев! Пусть только ее товарищи из милиции об этом узнают!

— Пойдем. — Генри потянул ее прочь от лестницы. — Я расскажу, что знаю, но остановите меня, если вам станет скучно. Поскольку знаю, что склонен рассуждать на темы, которые другим представляются неинтересными.

— О, милорд, — воскликнула Мейри, бросая последний взгляд на лестницу. Коннор может немного подождать. Сведения были слишком важными, чтобы их упустить. — С вами мне никогда не скучно. Вы человек высокого интеллекта. Любой, кто этого не понимает, просто дурак.