Обнаружив Мейри там, где он ее оставил — рядом со своим отцом, Коннор вздохнул с облегчением. По крайней мере она не находилась в обществе мужчины, который мог стать ее мужем. Черта с два! И он направился к Мейри.

— Я должен поговорить с тобой, — сказал Коннор, кивком поблагодарив отца за то, что тот приглядел за девушкой и не отпустил от себя, и снова обратился к Мейри: — Это не займет много времени.

Она собиралась отказаться, но, увидев, как он стиснул челюсти, вдруг передумала.

— Говори.

— Не здесь.

И не говоря больше ни слова, взял ее за руку и потянул к небольшому алькову в стороне от прогуливающихся гостей.

По дороге сюда Коннор не обдумывал, что именно ей скажет, а потому, оказавшись наедине с Мейри, сразу выпалил:

— Ты не выйдешь замуж за лорда Оксфорда.

Мейри удивленно вскинула черные брови, и Коннор понял, что начал разговор неправильно.

— Я говорил с королевой.

— Ты? — Ее губы изогнулись в ироничной усмешке. — А как насчет капитана Седли?

Коннор покачал головой, уже понимая, что любые слова только ухудшат положение.

— Значит, я должна благодарить тебя за то, что останусь старой девой? Может, ты теперь отправишься на Скай и попросишь отца не выдавать меня замуж ни за Хэмиша Маклауда, ни за Дункана Маккиннона?

Хэмиш Маклауд?

— Дункан Маккиннон просил твоей руки? — с изумлением спросил он, совсем не готовый к той панике и гневу, которые вдруг заполнили его сердце. — Когда? Почему твой брат не написал мне об этом?

Мейри удивилась.

— Тристан писал тебе письма?

Вот дьявол! Надо было обдумать этот разговор заранее. Но с каких это пор он стал не способен следить за тем, что говорит?

— Уже не пишет.

— Письма обо мне?

На этот раз Коннор сделал паузу, чтобы выразиться как можно деликатнее. Меньше всего он хотел дать ей понять, что всегда интересовался ею и расспрашивал о ней.

— Не всегда о тебе.

У Мейри сузились глаза. Коннор опустил взгляд на ее руки, ожидая увидеть в них по кинжалу.

— Я просто хотел знать, счастлива ли ты.

— Ты лишился права знать это. Как и права снова вторгаться в мою жизнь и принимать решения о делах, которые тебя не касаются.

Голос Мейри стал громче. Граф Эссекс с женой, изучавшие какую-то картину в конце зала, окинули их удивленными взглядами. Мейри понизила голос, но продолжила еще с большей решимостью:

— Я сама выберу, за кого выйти замуж. И ни ты, ни королева мне не помешаете.

— Ты выйдешь за протестанта? — с вызовом воскликнул он. Сейчас ему хотелось свернуть ей шею. Она же может пойти под венец только для того, чтобы досадить ему. — А если выйдешь, то это ты предашь Шотландию, а не я!

Несколько мгновений Мейри не могла найти слов.

— Я? Предам Шотландию? Я сражаюсь за то, чтобы сохранить ее, а вот ты служишь королям, которые отказываются сделать…

— Сражаешься? Что ты имеешь в виду?

Черт возьми, кинжалы, шпионство… Когда Мейри с испугом закрыла рот, у него душа ушла в пятки. Он повторил вопрос, надеясь получить не тот ответ, которого ждал:

— Твой отец знает об этом?

— Я закончила разговор с вами, капитан Грант.

Она сделала шаг в сторону, чтобы обойти его, но Коннор схватил ее за руку. Грозный взгляд его синих глаз заставил девушку ответить.

— Ну хорошо, — начала Мейри, вырвав у него свою руку. — Я участвовала в нескольких стычках с камеронцами, и все. Отцу незачем знать об этом.

О Боже! Коннор потер заросшую за день челюсть и на мгновение прикрыл глаза, чтобы успокоиться и не закричать на нее.

— Стычки были с оружием?

— Коннор, кто же отправляется в бой без оружия?

Тон Мейри ясно говорил: «Уж ты-то, капитан королевской армии, должен знать такие вещи». Потом она грустно вздохнула.

— Ничего особо опасного не случалось. Да и было это редко. За Эдинбургом почти не осталось камеронцев. В последний раз я вынимала клинок прошлой весной у Глен-Гэрри.

Коннор не мог поверить своим ушам. Мейри всегда интересовалась оружием. Даже тренировалась вместе с его матерью. Но он и представить не мог, что у нее хватило глупости… Он даже думать об этом не может! Мейри сражалась с мужчинами, готовыми убить ее! Да она точно сошла с ума.