дорогой ей паре и тоже поцеловала девочку.

— Счастливых тебе сновидений, любовь моя, — сказала она и подошла к другому краю постели Элизабет, укрывая ее стеганым одеялом.

Элизабет послала обоим воздушный поцелуй, когда Алан уносил подсвечник из комнаты, пропустив вперед Микаэлу и тихо прикрыв за собой дверь.

Она испытывала теплое чувство удовлетворения, когда шла рядом с Аланом по коридору к своей комнате, вдвое большей, чем в ее родном доме. Микаэле нравилось представлять себя хозяйкой в Торнфилд-Мэноре, думать, что Элизабет — ее дочь, а красавец лорд Алан — муж. Она тяжело вздохнула, остановившись возле двери своей комнаты, готовая с неохотой пожелать доброй ночи своему спутнику.

— Леди Микаэла, — сказал Алан, прежде чем девушка успела заговорить. — Не будете ли вы так любезны уделить мне несколько минут, прежде чем удалитесь? Мне нужно с вами поговорить.

— Разумеется, милорд, — откликнулась Микаэла, у нее в желудке все трепетало в ожидании неотложной и важной новости, ради которой лорд Алан задержал ее после того, как его дочь легла спать.

— Это сугубо между нами. Не сочтете ли слишком неподобающим с моей стороны предложить вам поговорить в моей комнате?

Рука Микаэлы соскользнула с дверной ручки, и она врезалась — весьма сильно — в дверной косяк. Алан быстро подхватил девушку.

— С вами все в порядке?

— О да! — Она засмеялась. — Я… просто… У меня соскользнула рука, вот и все. — Она пожала плечами и почувствовала себя полной идиоткой. — Мы можем поговорить в любом месте, где пожелаете, милорд.

— Благодарю. Тогда пойдемте?

Микаэла последовала за ним дальше по коридору к его комнате и вошла внутрь, когда он широко распахнул перед ней дверь.

Любому, кто входил в это помещение, по внутреннему его убранству становилось ясно, что это покои лорда, — шторы цвета бургундского висели на большом окне, и того же цвета покрывало лежало на кровати, пара скамеечек, примостившихся возле маленького столика вдоль другой стены, была обтянута богатой тканью того же оттенка.

Вокруг стояло несколько безделушек, а великолепный бархат, казалось, источал запах кожи и мускуса. Но чуткий взгляд Микаэлы уловил немало признаков того, что здесь некогда обитала женщина — позолоченная щетка для волос на тумбочке, пара изысканно вышитых шлепанцев около разрисованного деревянного сундука, — и ее сердце дрогнуло от горько-сладкого чувства при виде этих предметов, которые бережно сохранил муж.

Ранее вечером слуги зажгли несколько канделябров, которые горели в ожидании, когда хозяин отойдет ко сну, и свечи потрескивали, храня свои собственные секреты.

— Пожалуйста, — пригласил лорд Алан, выдвигая для нее одну из скамеек и ставя подсвечник на маленький столик. — Простите, если я вел себя несколько… глупо. Леди не появлялись в этой комнате после…

— Я понимаю, — поспешила заверить его Микаэла, присаживаясь на скамеечку. К счастью, она без осложнений уместилась на обитом сиденье. — «Нет необходимости извиняться. Очаровательный, очаровательный человек…»

Лорд Алан присоединился к ней за столиком с мальчишеской улыбкой на лице.

— Вам известно, что леди Джульетта сегодня вечером нанесла мне визит.

— О, неужели мы должны сейчас говорить о леди Джульетте? — Этот крик-мольба вырвался у Микаэлы прежде, чем она смогла сдержать его. Лорд Алан чарующе улыбнулся. — Прошу меня извинить. Пожалуйста, продолжайте.

Казалось, Алан немного расслабился, затем вытащил из-за пояса кусок пергамента, который девушка видела раньше, и протянул ей.

Микаэла развернула послание. Нато, чтобы прочитать его до конца, у нее уйдет не менее часа.

Лорд Алан сжалился над ней.

— Суть предмета в том, что лорд Родерик Шербон, мой кузен, должен выполнить одно условие, чтобы полностью унаследовать поместье Шербон.

— Здесь говорится об этом? — спросила девушка.

— Нет, я сообщаю вам это строго конфиденциально, — пояснил Алан. — Помните, несколько месяцев назад я объявил, что есть вероятность того, что я смогу унаследовать Шербон вместо него?

— О! — сказала Микаэла, у нее закружилась голова оттого, что Алан счел ее достойной узнать о его семейных делах.

— Условие состоит в том, что он должен жениться на леди благородного происхождения до достижения им тридцатилетия.

— О Боже! — выдохнула Микаэла, и хотя ее это нисколько не волновало, ей хотелось показать лорду Алану, что все, что он сообщил, ее очень интересует.

— Вся проблема именно в этом послании, каждый это поймет, особенно после того, как здесь появилась леди Джульетта. Очевидно, мой некогда знаменитый кузен находит поиски невесты более сложным делом, чем ему это представлялось. Позволите? — Алан взял у нее пергамент, развернул и пробежал глазами текст: — «Объявляем сегодня о том…» Да-да, вот! «Любая незамужняя леди из хорошей, титулованной семьи, желающая выйти замуж, должна немедленно прибыть в замок Шербон. Если лорд Родерик Шербон сочтет эту девушку достойной за период не более трех месяцев и они смогут прийти к взаимному соглашению относительно их брака, то после свадьбы ей будет дарована пятая часть всех земель, чтобы использовать ее по собственному усмотрению. По прибытии, пожалуйста, обращайтесь к сэру Хью Гилберту.

Микаэла округлила глаза.

— Это действительно весьма странно, — осторожно заметила она.

— Неужели вы не понимаете? — спросил Алан, подавшись всем телом вперед. У Микаэлы перехватило дыхание от его близости. — Теперь никто не выйдет за него замуж — он чудовище! Он пытается подкупом получить наследство!

— Чудовище?

— Чудовище, — повторил Алан. — Он украдкой бродит ночами по замку, опираясь на трость, в длинном черном плаще, и пряча лицо. Он отпугнул всех женщин, прибывших на смотрины после его возвращения в Шербон. Это послание лишь доказывает, как близок он к тому, чтобы потерять наследство.

— Понятно, — сказала Микаэла, хотя ничего не поняла. — А какое отношение это имеет ко мне?

— Ваши родители не единственные арендаторы, которые не в состоянии платить налоги, Микаэла, — сказал Алан, криво усмехнувшись, и сердце девушки на минуту замерло, когда он обратился к ней по имени. — Если я не унаследую Шербон, Родерик потребует налоги с меня, и я не смогу ему заплатить. Ваши родители утратят свою усадьбу и землю, а мы с Элизабет потеряем вас.

— О Господи! — воскликнула Микаэла. — О нет! Я не могу… — Она остановилась и вздохнула. — Что же нам делать? Вы просто обязаны все унаследовать.

— Знаю. И мне пришла в голову идея, которая позволит вам остаться с нами навсегда, если вы того пожелаете.

— О да! Конечно, я этого желаю! Говорите, милорд.

— Я уже начал осуществлять план по грандиозному празднеству в Торнфилд-Мэноре в этом месяце, и после этого вечера, невзирая на то, повезет-ли моему кузену в поисках невесты или нет, мы будем спасены. — Он замолчал на мгновение. — Вы доверяете мне, Микаэла?

— Да, — прошептала она.

Алан наклонился к ней через стол еще ближе:

— Элизабет не должна потерять вас. Я не могу потерять вас. Вы хотите остаться с нами, да? Правда?