рассматривать, пусть это происходит в его собственном доме, где он может скрыться, если пожелает.
— Нет, я не передумаю. Но…
— Рик!
— Пойди вместо меня ты, Хью, — предложил Родерик. — Передай мои сожаления кузену и разузнай все, что сможешь.
Хью ушам своим не поверил.
— Ты серьезно, Рик? Хочешь, чтобы я пошел туда?
— Да. Очень хочу, хотя бы ради того, чтобы передохнуть от твоего бесконечного нытья и физических пыток, которые ты причиняешь мне.
Хью расплылся в улыбке, и Родерик на мгновение испытал чувство вины, осознав, что в последнее время Хью редко улыбался, ограничиваясь саркастическими усмешками для всех, кроме Лео.
— Потрясающе! — воскликнул Хью и вскочил на ноги. — Блестящая идея, Рик! Я немедленно отправляюсь туда и вернусь завтра. — В голове Хью вертелись мысли, которые он выражал вслух, не ожидая ответа: — Я оденусь в зеленое — нет, в голубое. Надену красный плащ, сапоги. Или желто- коричневый?..
— Уверен, ты будешь выглядеть отменно в любом костюме. Теперь отправляйся, — проворчал Родерик.
— А что ты сказал о физических пытках? Мы еще не кончили наши упражнения, — нахмурился Хью.
— Если мы продолжим, у тебя не останется времени, чтобы собраться. Уверен, тебе захочется принять ванну.
— Клянусь Богом — ты прав! От меня пахнет, как от стада козлов. — Хью повернулся к двери, затем вновь к Родерику. — Но Лео…
— Пришли его ко мне перед тем, как уедешь. Уверен, один вечер мы выдержим друг друга.
Даже в водовороте предвкушений Хью на минуту успокоился.
— Он будет очень рад этому, Рик. Родерик, не глядя на друга, махнул ему рукой.
— Я немедленно пришлю его. — Молчание. — Ты уверен, что сможешь…
— Я не совсем беспомощный, Хью.
— Разумеется, нет, — согласился Хью. Родерик на мгновение испытал горькое унижение из-за его успокаивающего тона. — Я никогда, никогда не думал так о тебе — да и как я мог? — Не получив ответа, Хью вздохнул. — Увидимся завтра, Рик, — надеюсь, мне удастся собрать достаточно сплетен.
Микаэла тащила Элизабет по коридору, находившемуся за кухней. Обе закрывали ладонями рот, чтобы подавить смех — точнее, смех Микаэлы. Из-под ладошки Элизабет не раздавалось никаких веселых звуков, хотя рот был растянут в улыбке, а глаза сверкали. Они остановились позади набора высоких деревянных полок прямо перед входом в шумную, полную пара и всевозможных ароматов кухню.
Элизабет повернулась к подружке, прижав палец к губам, затем потянула себя за ухо и указала на дверь.
–.. чтобы подать этот торт, понадобится человек шесть, не меньше. Боже милостивый, никогда не видела подобного размаха! Подумать только, сколько припасов выброшено на эту пустую…
— Ах! Слава Богу, что лорд счастлив. Рада за него. Ура, да здравствуют лорд и его новая невеста!
Элизабет сжала руку стоявшей рядом Микаэлы. Та повернулась к девочке и увидела, как ее ротик сложился в удивленное «О». Элизабет обняла Микаэлу за талию, и они продолжили прислушиваться к разговору на кухне.
— Вот уж действительно «ура»! Это просто скандал, вот что это такое. Не понимаю, как он решился жениться на ней, в тот же вечер, без времени на помолвку! На ней!
— Они достаточно давно знакомы — так что зачем откладывать, когда сегодня все соберутся, чтобы стать свидетелями эуого события? Ведь леди Элизабет так нужна мать.
— Совсем не такая, осмелюсь сказать. Будущая леди — отвратительнейшее существо.
Элизабет сделала попытку оторваться от Микаэлы и ворваться в кухню, но девушке удалось удержать ее.
— Не важно, что они говорят, Элизабет, — с улыбкой прошептала она. — Не все ли равно, что они думают? Единственное, что имеет значение, — это что мои предположения оказались правильными — и теперь мы сможем быть вместе, как настоящая семья, навсегда.
Сердитая морщинка на личике Элизабет расправилась и сменилась очаровательной улыбкой. На этот раз она осторожно отошла от подруги и, взявшись пальчиками за юбку, принялась кружиться, на минуту закрыв глаза, словно в экстазе.
— Ты такая красивая, — прошептала Микаэла. — Словно принцесса. — Это была чистая правда.
Микаэла была вдвойне рада, что сшила себе новый туалет. После того как леди Джульетта испортила ее единственное выходное платье, а очаровательный приз, который она выиграла, был прислан ей в обрезках, Микаэла использовала все свое воображение и мастерство и соединила их оба. Ее розовая атласная юбка была расшита широкими полосами темно-зеленого бархата, которые стратегически ровно скрывали пятна от десерта. Цвета чередовались, как на майском дереве, и Микаэла должна была признать, что эффект оказался поразительным. Из кусков зеленого лифа она сшила короткий, отделанный кружевом, жилет и надела его поверх собственного розового платья с длинными, широкими розовыми рукавами.
Впервые в жизни Микаэла благодарила семью за то, что та была слишком бедна и не могла обзавестись постоянной швеей.
Микаэла надеялась, что леди Джульетту тоже пригласят на праздник, чтобы она увидела, как изобретательно было использовано платье, которое она изрезала, чтобы обмануть Микаэлу и лишить ее выигрыша.
Оно будет ее свадебным платьем.
Элизабет перестала кружиться и приблизилась к Ми-каэле. Она приложила ладошку к своему сердцу, затем вытянула руку и коснулась груди подруги.
По ее глазам Микаэла видела все, что чувствовала девочка.
— Я тоже люблю тебя, Элизабет,
Микаэла твердо знала, что это будет величайший вечер в ее жизни.
Трапеза тянулась, казалось, целую вечность, но Микаэла ничего не имела против. Ей было радостно сидеть за столом между Элизабет и Аланом, и' поток гостей, вливающийся в зал Торнфилд-Мэнора, броеал восхищенные взгляды на эту троицу.
Сердце Микаэлы станцевало зловредный и горделивый танец при виде леди Джульетты Оспри, сидевшей за одним из передних столов. Микаэла сделала все, чтобы зловредная женщина заметила ее. Та, к ее величайшему изумлению, вернула приветственные жесты и даже добавила восторженный взгляд на платье Микаэлы.
«Естественно, теперь она будет любезна со мной, — размышляла Микаэла. — Я буду находиться в лучшем положении, в положении хозяйки. Скоро она станет лишь гостьей в моем доме».
И именно в этот момент Микаэла решила простить леди Джульетте все ее мелкие пакости и почувствовала, как бремя, которое она несла, сама того не осознавая, упало с ее плеч.
Агата Форчун была права: прощение — лучший бальзам для души.
И, словно чтобы подтвердить это изречение, взгляд Микаэлы обратился к тому месту, где сидели ее родители, а именно за столом для самых знатных гостей — рядом с леди Джульеттой. У Микаэлы не было времени поговорить с матерью или отцом, но она несколько раз помахала им в знак приветствия и даже незаметно послала отцу воздушный поцелуй.
Родители, как обычно, выглядели очень счастливыми, словно у них не было никаких забот.
Звон уносимых тарелок соперничал со звуками музыки, но вскоре был перекрыт ахами и охами гостей. С левой стороны зала двое рослых молодых слуг внесли огромный поднос с самым гигантским тортом, когда-либо подаваемым за пределами Лондона. Элизабет вскочила на ноги, чтобы посмотреть сверху вниз на этот шедевр, когда он был медленно и осторожно водружен на уже расчищенный стол на помосте лорда.
