Текилов прошелся по двору теперь уже в другую сторону. И остановился у кирпичного забора в раздумьях, словно сам забор рассматривая.

Если люди Умара захватили Людмилу – дело осложняется. Надеяться на то, что Людмила не выдаст его, глупо. Люди Умара развязывать языки умеют. Гали Барджоев был сильным и гордым мужчиной, но и он не стерпел избиений и пыток. Чего же от Людмилы ждать. Обязательно сдаст...

Но не то страшно, что Людмила сообщит, кто ездил утром на ее машине. Это было бы даже хорошо, это подтвердило бы сообщение, которое получил Умар с подачи Текилова. Хуже, что Людмила знает адрес квартиры Ахмата. Вдруг да надумают сдуру боевики сунуться туда? Конечно, поймать Нури с братом Ажигову очень даже хочется. И он постарается это сделать. Но зачем ему поднимать шум и ломиться в чужую квартиру, дверь которой так просто даже выломать невозможно? Он же знает, что вечером они будут на улице возле станции метро. Более того, они должны быть не одни, а с самим Ахматом. Это должно показаться Умару более привлекательным.

Однако предупредить Ширвани все-таки следует. Ахмат набрал номер. Трубку взяла Нури.

– Это Ахмат. Позови брата.

– Он спит. Что-то ему передать?

– Сама запомнить сможешь? У тебя голова чистая?

– Я запомню лучше, чем он.

В этом она права. Если отошла уже от наркоты, то соображать она может лучше туповатого братца.

– Тогда запомни. Дверь изнутри закрой на задвижку. Если в дверь будет кто-то звонить и даже стучать, к двери не подходить. Когда выглядываешь в дверной «глазок», из подъезда это заметно. Если попытаются дверь открыть, тоже не выходить в коридор. Открыть снаружи все равно никто не сможет. На телефонные звонки не отвечать. Не брать трубку, как бы долго ни звонили. И не забудь, в час ночи вы должны стоять у дороги. Машина долго ждать не может.

– Хорошо, Ахмат. Спасибо вам. А что случилось?

– Пока ничего не случилось, но случиться может... На всякий случай, запомни мои слова хорошо.

– Я запомнила. И брату скажу, когда проснется.

Ахмат еще раз попробовал дозвониться до Людмилы. С тем же результатом. Очень это странно. Оплаченное время разговоров кончиться не могло. Он сам только позавчера купил ей карту экспресс-оплаты на шестьдесят единиц. Обычно такой карты хватает на месяц. С другой стороны, если бы Людмила попала в руки парней Умара, то «сотовик», обычно висящий у нее в чехле на шее, оказался бы у них в руках. И Умар не упустил бы возможность побеседовать с Ахматом. Как всякий не слишком развитый человек, он любит красивые эффектные слова. Ему в такие моменты кажется, что он сам выглядит красиво и значимо.

Вышел хозяин дома в сопровождении пары своих парней. Ребята молодые, боевые, но с хозяином почтительные. Стоит ему приказать – и один из них убьет другого. Но он этого приказывать не будет. Они очень нужны ему в Москве, чтобы не приходилось обращаться за помощью к посторонним. А помощь может всегда понадобиться.

Хозяин дал парням указания. Хозяину дома хочется перед Ахматом показать, как он много значит в этом мире. Много бы значил в самом деле, не получал бы указания старейшин тейпа подчиняться Ахмату Текилову. И совсем не так, как с парнями, разговаривает он с Текиловым. Конечно, подобострастия не показывает, но осознает, за кем реальная сила.

Парни направились на задний двор, где тоже имеется вход в подвал. Работа им предстоит не самая приятная, но необходимая. Тело Завгата сейчас отвезут, потом выбросят где-то из машины так, чтобы на него вскоре наткнулись. Документы с отметкой о регистрации у трупа при себе, в кармане, хотя они ему самому больше не нужны. Но нужны Текилову. Только не в руках, а в том же кармане обладателя, где они сейчас лежат. Труп опознают. Тогда уже через пару часов о находке станет известно Умару Ажигову. Это непременно выведет Умара из себя. Пусть волосы от злости на заднице рвет и обещает своим ребятам отомстить. Он не сможет не пожелать отомстить, иначе потеряет весь свой авторитет.

Ахмат вообще-то и без этого не сомневался, что Умар обязательно приедет к станции метро, чтобы повидаться с ним. Телефонный разговор с Ажиговым вел охранник-милиционер, что раньше сидел на посту в одном из магазинов Ахмата. Этот охранник фигурой и цветом волос на самого Текилова сильно походил, и, увидев его однажды со спины, Ахмат выделил парня среди остальных. Однажды поговорил мимоходом, потом поговорил основательнее. После третьего разговора снял мента с поста, оставив ему прежнюю зарплату. Стал использовать для особых поручений. Поддержка порой бывает необходима не только со стороны земляков. А люди, которых больше всего интересует заработок, всегда окажут за деньги нужную поддержку. Сгодится этот мент и ночью, когда в темноте будет изображать самого Ахмата. Хотя после этого деньги ему уже будут не нужны. У Умара немало серьезных ребят, которые умеют отлично стрелять. А в лицо самого Текилова знают только некоторые, да и то мимоходом. Конечно, Текилов предупредил мента об опасности и попросил надеть бронежилет скрытого ношения. И даже пообещал, что сам прикроет огнем и даже постарается не довести дело до выстрелов. И пообещал за риск крупненькую сумму. Мент согласился. После чего Ахмат решил, что парень согласится и киллером стать, только бы ему платили. Что же, если останется жив после сегодняшнего вечера, можно будет подумать, как его использовать.

Хозяин дома вслед за своими парнями спустился с крыльца и сам осмотрелся подозрительно, словно во дворе могли находиться посторонние.

– Пойдем, что ли...

Заднюю стену забора составляют подсобные помещения, сараи, выложенные из такого же красного кирпича. Крайний слева сарай, как Ахмат уже давно знал, занимает угольный склад. Осенью в задние ворота заезжает самосвал с углем, выгружается, и уголь для маленькой котельной перебрасывают в этот склад.

Хозяин открыл дверь ключом, вошел в помещение без окон и включил свет. Ахмат пошел по небольшой куче угля, оставшегося с прошлых лет. В задней стене ниша. Нужно просто надавить на нужный ряд кирпичей, крышка ниши приоткроется, а дальше открывать ее нужно уже руками. Что Ахмат и сделал. Этой нишей он уже несколько раз пользовался и знает все хитрости скрытого замка.

В нише три полки. Ахмат взял с верхней полки «калаш» со спаренными рожками, со средней – одноразовый гранатомет «муха». Оружие он сложил у двери, выглянул во двор и кивнул хозяину:

– Я машину подгоню. От лишних глаз...

Показаться во дворе с автоматом – в этом никакой проблемы нет. А вот разгуливать с гранатометом... Ни к чему лишние разговоры. Лишние разговоры всегда могут услышать посторонние растопыренные уши.

Ахмат проехал вокруг дома вслед за другой машиной. Догадался, что туда сейчас будут грузить вытащенное из подвала тело Завгата. Но сразу за домом он проехал дальше, к сараям. Оружие спрятал под заднее сиденье.

– Я сегодня не вернусь. Поеду попрощаться с Умаром...

– Если ты поехал на это, я мысленно уже попрощался с ним.

Ахмат ухмыльнулся на такую откровенную лесть. Выехав со двора, он остановился перед поворотом на шоссе и еще раз набрал номер телефона Людмилы. На сей раз почти сразу ответил мужской голос. Но голос явно русский, совершенно без акцента, как с удивлением понял Ахмат. Он растерялся.

– Кто это? Я с Людмилой поговорить хотел...

– А вы кто ей будете? – уже по этому вопросу можно было догадаться, что произошла беда.

– С кем я говорю? – вопросом на вопрос ответил Ахмат.

– Подполковник милиции Миллер. Так кто вы будете?

– Я живу с ней... – прямо ответил Ахмат, как опытный, хотя и отставной мент понимая, что теперь ему будут задавать немало вопросов и даже в чем-то неизбежно подозревать. – Можно сказать, что муж...Что случилось? Авария?

– Людмила Анатольевна Косаченко была расстреляна неизвестными, как только обратилась к милиции с просьбой защитить ее. Мне необходимо с вами встретиться. Вы, как я понимаю, Ахмат Темирович Текилов?

– Да. Я возвращаюсь в Москву. Постараюсь к завтрашнему утру быть на месте.

– Где вы сейчас?

– В дороге. Я хотел съездить в Назрань...

Зарема поправлялась на удивление быстро, только шум в голове, который она называла морским прибоем, хотя никогда в жизни морского прибоя не слышала, временами возвращался. Особенно если небо затягивалось тяжелыми тучами. А весной в горных районах погода неустойчивая. Быстрому выздоровлению способствовало ее желание поскорее увидеться с сыном. Как только у Арчи сняли с руки гипс, его забрала из больницы бабушка – мать Адлана. Но к Зареме в палату свекровь даже не поднялась, хотя и отпустила Арчи с медсестрой попрощаться с матерью. Должно быть, нашлись добрые люди, нашептали что-то про Зарему и Зураба, как это обычно бывает. Людям свойственно давать волю своему воображению. Осуждая других, они сами себе кажутся лучше.

Иного объяснения случившемуся сама Зарема не видела. Но она не обижалась. Что есть, то и есть. Пусть даже приукрасили люди свои рассказы, но если сказана в них правда, то ведь она из жизни взята. Отказываться от этого она не собиралась, только больше волновалась за Зураба, который, как ей говорили, стал тоже слегка поправляться, но положение его все еще оставалось нелегким, хотя уже и не опасным. И ждала, когда ей разрешат ходить, чтобы навестить его.

Рыжеглазый офицер ФСБ, думала Зарема, отвязался от нее совсем после того, как тетя Галя нажаловалась главному врачу. Оказалось, что не отвязался. И только лишь состояние больной стало стабильным, не внушающим опасений, он начал появляться снова, бесконечно повторяя одни и те же вопросы и пытаясь найти противоречия новых ответов с ответами прежними. Сейчас, когда она чувствовала себя легче, допросы эти стали ежедневными и уже так не утомляли. А когда рыжеглазый совсем надоедал, она тихо стонала и говорила, что у нее разболелась голова. Офицер сразу уходил, непременно с укором взглянув на тетю Галю, которая обязательно стояла во время допроса за дверью, готовая в случае надобности сразу же войти и с казачьей боевитостью выпроводить надоедливого представителя власти.

Вместе с медсестрой, опираясь на ее сильную, как у мужчины, руку, Зарема пробовала уже передвигаться по палате. Но в коридор выйти пока не решалась. Голова сильно кружилась даже от нескольких неуверенных шагов.

– Тебе двигаться больше надо, двигаться, – настаивала тетя Галя. – Не слушай ты врачей... Это им самим покой нужен, а не тебе. Чем больше двигаться начнешь, тем быстрее на ноги встанешь. Я на больных-то да на раненых насмотрелась за свою жизнь. С пятнадцати лет в больничных стенах работаю. И лучше любого врача знаю, кому что надо.

Ей Зарема рассказала всю свою историю. И о том, как на дорогу с автоматом выходила, желая убить какого-то русского солдата или офицера. И о том, как Зураб заступился за нее. И про другого офицера ФСБ, про капитана Басаргина, рассказала, который и устроил ее на работу, и даже насчет жилья