спутники надолго умолкли, когда повозка миновала последний дом поселения Киттери.

Однако девушку преследовали слова: «Я хочу заняться с тобой любовью». Нет, это не было ее выдумкой, он на самом деле сказал это.

Но что же он имел в виду?

Делия уже знала, что мужчина может насладиться женщиной, не питая к ней никакой любви. Природа побуждала их к этому. Девушки в «Весельчаке Лионе» брали за удовлетворение этих желаний всего два шиллинга. Неужели Тайлера влечет к ней только похоть?

Дорога, по которой они ехали, вилась вдоль берега моря и была вся в глубоких рытвинах. Трижды повозка застревала, и все, кроме Элизабет, спешивались и вытаскивали ее из вязкой жижи. Дождь лил как из ведра, а волны с грохотом разбивались о скалистый берег, окатывая путников соленой водой, которая стекала струйками по перепачканным грязью лицам и одежде.

«Приходи ко мне ночью, Я мечтаю заняться с тобой любовью, Делия», — раз за разом повторяла она.

Сейчас Тайлер даже не смотрел в ее сторону и ни разу даже не заговорил с ней. Он только грубо отдавал короткие приказы, и это глубоко задевало Делию. Он даже заорал на нее, когда она хотела снять мокасины, боясь, что вода и грязь испортят их.

«Я мечтаю заняться с тобой любовью».

Произнося эти слова, он стоял перед ней на коленях, словно просил ее руки...

«Ты глупая ослица, Делия, — говорил ей внутренний голос, — слово „женитьба“ ни с того ни с сего не слетает с мужских губ. Ты должна быть крайне осторожна».

Понимая, что слишком сильно любит его, девушка решила быть начеку.

Сильный дождь и плохая дорога помешали им преодолеть большое расстояние. Решено было остановиться на ночлег в Йорке — небольшом поселении, протянувшемся на несколько миль вдоль восточного берега реки Агаментик. В этом маленьком и глухом местечке не было ни гостиницы, ни таверны. Но они все же нашли бревенчатый дом, в который вдова поселенца, погибшего от руки индейца, радушно впустила их.

Под просторной покатой крышей находился чердак, разделенный тонкими перегородками на узкие комнатки. Вместо кроватей на белом сосновом полу лежали набитые соломой тюфяки. Чтобы попасть на чердак, приходилось подниматься по лестнице и пролезать через люк в потолке. За дополнительную плату вдова разрешила Тайлеру наполнить кадку горячей водой, которой хватило на всех. Впервые в жизни Делия вымылась дважды за короткий промежуток времени.

За ужином время пролетело незаметно, и, прежде чем отправиться спать, Делия присела на скамью перед очагом. Поужинав, Хукеры поднялись на чердак, а Тайлер пошел взглянуть на животных. Девушка размышляла о том, что вскоре он вернется, предложит ей подняться с ним наверх и...

— Делия!

Вздрогнув от неожиданности, девушка подняла голову. Его волосы были слегка влажными и пахли дождем.

— О чем ты так задумалась, детка? — спросил он, лукаво улыбаясь. — Я уже было подумал, что мне придется протрубить в рог, чтобы привлечь твое внимание.

По спине Делии побежали мурашки.

— А... Да, нет... Так, ничего особенного.

Улыбка исчезла с лица Тайлера, и он впился в Делию глазами. Несомненно, это был взгляд мужчины, истосковавшегося по женской ласке.

— Пора в постель, Делия. — Это прозвучало как требование.

Девушка облизнула пересохшие губы и, вскочив на ноги, метнулась к двери.

— Мне надо выйти, — пробормотала она и выбежала во двор.

— Не задерживайся, — услышала она голос Тайлера.

Ноги Делии заскользили по мокрой от дождя траве. Она хотела оттянуть то, что ожидало ее наверху.

Запрокинув голову, Делия посмотрела в ночное небо. Свежий ветер постепенно разогнал тучи, и звезды то тут, то там проглядывали в просветах между облаками.

«Ты придешь ко мне ночью?» — снова зазвучал в ее ушах вкрадчивый голос Тайлера.

О Господи, сможет ли она противиться своим чувствам? Она так страстно любила его, что ей трудно было противостоять ему. Обхватив себя руками, Делия одиноко стояла на холодном весеннем ветру, раздираемая противоречивыми чувствами — желанием и страхом. Даже вернувшись в дом, она все еще не знала, как поступить.

Тайлер ждал ее, сидя на верхней ступеньке лестницы.

Девушка замерла под его взглядом: он спустился и помог ей подняться. Тайлер протянул Делии руку, а она инстинктивно обняла его за талию, тотчас почувствовав, как напряглась от ее прикосновения его спина. Они крепко прижались друг к другу, и Делии казалось, что Тайлер чувствует, как бьется ее сердце.

— Боже мой, Делия, я думал, этот день никогда не кончится, — тихо прошептал Тайлер, и от его горячего дыхания у нее помутилось в голове.

Бедро Тайлера оказалось между ног Делии, и она почувствовала, как оно давит на то место, которое больше всего желало его. Щеки ее пылали, дыхание стало прерывистым, а сердце бешено колотилось.

— Тай! — с негодованием выдохнула она, но ее голос звучал как мольба.

— Ты сводишь меня с ума, Делия, — прошептал Тайлер глухим от волнения голосом.

Он взял руку девушки, и прижал ее к своей возбужденной плоти. При мысли о том, что она позволяет ему делать, у Делии закружилась голова. Однако она полностью отдавала себе отчет в происходящем — под ее трепетными пальцами была твердая, пульсирующая, горячая плоть.

Тайлер припал губами к шее Делии. Она бессознательно откинула голову назад и застонала. Он кивнул на одну и; хрупких перегородок, разделяющих жалкие комнатенки.

— Устраивайся здесь, — сказал он тихо, — а я лягу напротив. К счастью, Хукеры расположились в самом конце чердака. Но на всякий случай я подожду, когда они уснут покрепче, и приду к тебе...

Сердце Делии билось так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Нет! Я... приду к тебе сама, Тай...

Он поцеловал девушке руку и быстро чмокнул ее в губы.

— Хорошо, не задерживайся. Боже, как я хочу тебя, Делия!

Рука Тайлера соскользнула с ее талии и прошлась по ягодицам.

В полной темноте Делия улеглась на свой тюфяк. Минуты бежали одна за другой, приближая рассвет, а Тайлер ждал ее у себя за перегородкой. Девушка беспокойно ворочалась на убогом тюфяке, мучительно размышляя, как ей поступить. Будь она уверена, что он любит ее...

Противоречивые чувства вновь охватили Делию.

«Если бы Тайлер любил меня, он обязательно сказал бы об этом. Хотя, конечно, мужчины не говорят о своих чувствах так открыто, как женщины. Да, ведь он дарил мне вещи. Сначала те чудесные туфельки с красными каблуками, потом мокасины матери...»

Но он вез ее в Мерримитинг, решив отдать своему другу в жены. А если она пойдет к нему ночью, что же он станет делать дальше? Женится на ней или спокойно отдаст Ната-ниэлу Паркесу, подарив на прощание какую-нибудь безделушку и равнодушно поцеловав?

Сердце Делии так изнемогало от любви, что казалось, вот-вот разорвется.

«Он не любит тебя, Делия», — сказала себе девушка.

Она ударила кулачком по подушке.

«Не любит тебя, и если ты пойдешь к нему сегодня ночью, то станешь обычной потаскушкой».

И как же она посмотрит в глаза Натаниэлу Паркесу, который ждет порядочную женщину, надеясь, что она заменит мать его детям?

«Боже мой, Делия, что ты натворила! Влюбилась в мужчину, который никогда не полюбит тебя, и собралась замуж за того, кого и в глаза не видела!» .

Делия повернулась на бок и взглянула на перегородку, за которой лежал Тайлер. Ей многим пришлось бы поступиться ради этой любви — невинностью, беззаботностью и даже гордостью, — ведь она нарушила