— Так чего же вы ждете?
— Я надеялась прочитать его в одиночестве.
— Хорошо, тогда я немедленно ухожу.
— Нет, останьтесь. Если это отказ, мне надо будет с кем-нибудь выпить.
Голос герцога был спокойным, взгляд — напряженным.
— Я верю в вас.
Белла разорвала конверт и прочитала вслух:
Получилось! Белла порывисто обняла герцога и поцеловала в щеку. Но когда собралась отойти, сильные руки взяли ее за талию и прижали к широкой мускулистой груди. Она едва не задохнулась — таким сильным было его объятие.
Но он быстро отпустил ее и насмешливо заглянул в глаза.
— Меня удивляет лишь одно, — сообщил он, — ваш псевдоним. Как-то это скучно — мистер Адамс. Как профессиональный писатель, вы бы могли придумать что-нибудь более интересное.
— Например?
— Ну, скажем, мистер Раундботтом, мистер Бизуокс или мистер Лонгтус [2].
Белла хихикнула.
— Как насчет тоста за нового писателя? — спросил герцог.
— Звучит заманчиво.
Джеймс подошел к буфету в углу комнаты и налил в два стакана янтарной жидкости.
На нем не было сюртука, и тонкая рубашка обрисовывала рельефные мышцы спины. Его движения были одновременно грациозными и мужественными. В этом человеке было прекрасно все — даже руки, сильные, с длинными пальцами. Белла припомнила, как эти руки обнимали ее, ласкали грудь…
Джеймс обернулся и передал ей стакан.
— Тост! — объявил он. — За первую из многих публикаций.
БеЛла осторожно поднесла стакан к губам.
— Что это?
— Виски. Попробуйте.
Она сделала маленький глоточек. Жидкость обожгла горло и пищевод. Белла задохнулась и начала кашлять.
Герцог засмеялся.
— Извините, я не привез с собой из Лондона шампанское.
— Не важно. У меня праздник.
Белле было тепло и весело: то ли от виски, то ли от успеха, — она не могла этого сказать. Она только знала, что счастлива, довольна и празднует радостный момент своей жизни с очень красивым мужчиной, удивившим ее своей искренней поддержкой.
— Ваш муж знал, что вы писательница?
— Да, но не одобрял этого занятия.
— Тогда он был просто глуп.
У Беллы радостно забилось сердце. Она никак не ожидала, что мужчина, тем более герцог, может одобрить и поддержать ее.
— Пока у вас хорошее настроение, я бы хотел обсудить еще один вопрос, — сказал он.
— Только, прошу, не надо все портить возвращением к спору о собственности.
Герцог поморщился.
— Что вы, я бы не осмелился. Дело в том, что старый герцог каждый год на первой неделе июня устраивал ярмарку для жителей Уиндмура и слуг. Это был для них единственный праздник, кроме Рождества.
Пусть слуги новые, но они хорошо работали, да и мне бы хотелось сохранить эту традицию.
— Какие слуги, ваши или мои?
— И те и другие, дорогая. Кроме того, мои коллеги и чета Хардинг должны вернуться в Лондон. Все они успешные барристеры и имеют обязательства перед клиентами. Их короткий визит подходит к концу, и я бы хотел устроить ярмарку в конце недели перед их отъездом.
Белла подняла глаза на герцога.
— А вас тоже в Лондоне ждут дела? Из ваших слов я поняла, что титул свалился на вас неожиданно.
— Энтони, Брент и Джек согласились взять мои дела на себя и разделить между собой моих клиентов. Но истина в том, что я тоже планировал к этому времени уже вернуться в Лондон.
Если бы не она. Эти слова остались невысказанными.
Не дождавшись ответа, он добавил:
— Ну же, Белла, нет ничего плохого в дне, посвященном играм и развлечениям на свежем воздухе.
— Думаю, вы правы, ваша светлость. Слуги хорошо поработали.
— Значит ли это, что вы согласны на временное перемирие?
— Да.
— Ты должен был это слышать! Белла поставила под сомнение мужские качества Джеймса! Она даже упомянула о его преклонном возрасте, повлиявшем на них, — сказал Энтони.
Брент довольно хохотнул.
— Жаль, что я не муха и не сидел во время этого разговора на стене.
— Я ведь тоже был в бильярдной с Энтони, — сказал Джек. — Почему меня не позвали?
Джеймс молча разглядывал своих старых товарищей. Этим вечером, встретившись с ними в «Двух баранах», он сразу понял, что насмешек не избежать.
Возле Брента крутилась девушка-подавальщица. Она строила ему глазки и при каждом удобном случае терлась большой грудью о его руки или плечи. Но Брент, едва глянув на нее, процедил сквозь зубы:
— Четыре большие кружки вашего лучшего эля.
Много лет Джеймс думал, что внимание женщин к Бренту — пустая трата времени. Их времени. Но потом заметил, что Брент скорее хочет казаться безразличным. Стиснутые зубы, быстрый взгляд в сторону назойливой девчонки — нужно было иметь острый глаз Джеймса, чтобы понять, что Брент Стоун скрывает какую-то тайну. Опасное подводное течение, которое он тщательно прятал под маской трудяги барристера, специалиста по патентам. Если кто-нибудь спрашивал о его прошлом, Брент моментально замыкался в себе. Джеймс ничего не имел против. Он тоже не любил вспоминать о своем прошлом.
Эль принесли, и Брент, подняв кружку, заговорил:
— Я никогда не думал, что придет такой день, но тем не менее он пришел. Появилась женщина, которую Джеймс Девлин не смог соблазнить.
— Даже более того, — вмешался Энтони. — У нашей вдовы великолепное чувство юмора, и она не пасует перед всемогущим герцогом.
— Эвелин очарована Беллой. Она говорит, что вдова остается непоколебимой относительно своего права на поместье, — усмехнулся Джек.
Джеймс одарил друга тяжелым взглядом.
— Твоя жена представила бы Беллу в суде, если бы могла, — сухо заметил он.
Джек рассмеялся.
