распоряжение к исполнению.

Похороны прошли спокойно. А салют понадобился подполковнику Разину не только для того, чтобы уважить погибших, хотя это уже само по себе причина для салюта. В то время, когда все салюта ждали, его не ждали около могилы Мусы Бачаева, поскольку те похороны были скрыты кустами. И Разин вместе с майором Паутовым специально в сторону отошел и встал за кустом, чтобы, оставаясь невидимым, наблюдать за последними похоронами. Хотелось проверить реакцию на автоматные очереди. И реакция последовала незамедлительно…

Салют ничуть не напоминал обычное траурное мероприятие, когда по команде стреляют залпом трижды. Майор Известьев и старший лейтенант Васильевс поняли подполковника правильно. И со стороны салют слышался короткой перестрелкой. И сразу несколько человек возле могилы Мусы Бачаева выскочили из толпы. Откуда-то из травы вытащили автоматы и сразу залегли за чужие могилы, чтобы не найти здесь же свою. Стволы смотрели в ту сторону, откуда раздалась стрельба. Проверка удалась полностью. Не стали бы вооруженные люди охранять могилу, если бы там нечего было охранять. Желающих занять чужое место в земле пока не предвиделось…

Потом кто-то отдал команду. Из толпы вышел Ваха и торопливо перебежал через кусты, чтобы посмотреть, что происходит на другом участке кладбища. Одного взгляда хватило, чтобы понять причину. Ваха вернулся, автоматы были спрятаны, но теперь уже не в траву, а под одежду. Причем под одежду не тем, кто готовился применить при необходимости оружие, а старикам. Их национальная одежда вполне подходит для того, чтобы автомат спрятать. Вблизи оружие можно, конечно, увидеть, если присматриваться. Но можно вооруженных стариков и умело прикрыть, спрятать в середину толпы, чтобы никто их не увидел…

Вот теперь сомнений у Разина не осталось. Ошибиться было невозможно. Оружие люди берут с собой только в случае необходимости. Какая может быть необходимость в данном конкретном случае. Подполковник видел только три варианта. Первый – желание родственников отомстить за убитого Мусу. Но это уже пытался сделать Ваха, причем вместе с ментами и при их помощи, кроме того, тело Мусы привез родственникам мент Джабраилов, и они должны быть ему благодарны. Старший лейтенант Бурураев убит и по ветру развеян взрывной волной так, что останков не соберешь. И мстить, получается, некому. Да и стволов парней в «краповых беретах» здесь достаточно, чтобы погасить любую жажду мести. Нереально такое развитие событий, – решил подполковник… Второе – среди родственников был кто-то влиятельный, скрывающийся от федералов, и потому пришел он с охраной. Но в таком случае, во-первых, Разин наверняка бы уже знал, что у Мусы Бачаева есть влиятельные родственники, имеющие охрану, во-вторых, действие охраны было бы заметно. Охраняемого обязательно бы попытались укрыть, пригнуть, спрятать, затолкать в глубину толпы. Ничего подобного не наблюдалось. И автоматы были вытащены из травы рядом с могилой, следовательно, они лежали здесь, под рукой тех же людей, что могилу охраняли. А с какой целью бандиты могли охранять могилу – Разин раньше обоснованно предполагал, а теперь уже знал точно.

– Ты все понял? – спросил подполковник.

– Что ж тут непонятного… – зевнул майор. – Фронт работ предоставлен… Открываем боевой фронт…

Они не стали ждать, когда все похоронные мероприятия закончатся. Двинулись к выходу с кладбища. Следом за ними, заметив это, двинулись майор Ялаев с майором Известьевым. Старший лейтенант Васильевс вертел головой шестьдесят четвертого размера, но за старшими офицерами не направился, понимая, что ему здесь, на кладбище, командовать.

Кабинет Яковлева оказался закрытым на ключ, и дежурный заявил, что майор ключ забрал с собой на похороны. Немного подождали перед закрытой дверью, потом решили, что Яковлев и на поминки после похорон пошел, следовательно, наверняка задержится за столом, и решили перебраться в штаб «краповых», где вообще обстановка и без того более штабная, следовательно, более приемлемая для работы, по крайней мере, более привычная. Только успели из отделения выйти, как долговязый майор, показавшись из-за угла, окликнул их. Сам выглядел хмурым и даже слегка растерянным. Вместе с Яковлевым шли все те же два башкирских собровца и сосредоточенный лейтенант Джабраилов.

– Новости есть… – на ходу сказал Яковлев. – И странные…

Он сразу прошел в здание, остальные двинулись за ним. За стол сел только сам хозяин кабинета, остальные ждали сообщения. Странного, как выразился долговязый майор.

– Докладывай… – кивнул Яковлев лейтенанту Джабраилову.

Тот, подчеркивая торжественность момента, даже кашлянул в кулак.

– Я нашел героин… – сообщил, с гордостью оглядывая всех собравшихся и понимая, какое действие вызовет его сообщение.

– То есть… – не понял Разин. – Мы уже, кажется, определили место, где героин находится… А ты что нашел? Подземный ход в могилу? Выкладывай-ка, лейтенант…

– Я из машины наблюдал за всей улицей. В бинокль, чтобы так видно не было… Все мужчины с этой стороны поселка ушли на похороны… И из дома, где был убит Муса Бачаев, тоже ушли… Я сам видел… Три человека из дома вышли, оглянулись, меня в машине не увидели и ушли на кладбище…

– Что, хозяева вернулись?

– Нет… Это не местные… Я не знаю их… – Джабраилов головой замотал. – Просто три человека, бородатые, в «камуфляжке»… Внешне – посмотришь мельком – и сразу взглядом ищешь, куда они автомат спрятали… Характерные парни… Привычные для определения… Сразу подозрение вызывают…

– Дальше… – майор Известьев был человеком действия и не любил впечатляющих пауз, а потому подогнал лейтенанта, портя весь эффект от заранее, похоже, продуманной речи.

– Я не знал, есть ли кто еще в доме… Там могли женщину оставить… Но все же рискнул, пошел… В крайнем случае, спросить что-то можно было бы… Про Мусу… Все-таки я его оттуда забирал… Дом оставили открытым, только дверь притворили, но там никого не было. Я по комнатам пробежался, три автомата нашел… Меня же больше закрытый сарай интересовал. А ключи от замка дома на столе оставались. Естественно, я полюбопытствовал… Я там уже бывал как-то раз… И помню, что в сарае подвал есть… Посмотрел, а крышка подвала заложена кирпичами так, что ее не видно… Зачем, спрашивается… Одному все разобрать – работы на час… Но героин должен быть там…

– Хорошая задача… – Подполковник Разин руки в карманы камуфлированных штанов засунул – поза, как знали бойцы группы, выражающая растерянность командира. – И что ты предлагаешь?

– Эти трое вернулись в дом… – в дополнение добавил лейтенант Джабраилов. – Они, похоже, до конца похорон не дождались и на поминки не пошли… Просто отдали дань уважения Мусе, и все, сразу ушли… Но им с поминок большую сумку принесли, чтобы на месте помянули… И я не зря спешил побыстрее оттуда убраться…

– Значит, ты ничего не предлагаешь… – сделал вывод майор Паутов. – И я при этом варианте не вижу никаких указаний на то, что в доме, в подвале сарая то есть, действительно хранится героин… У нас нет оснований так предполагать…

– Еду с общего стола доставляют на пост, чтобы люди не отлучались… – Майор Яковлев, кажется, желал разделить точку зрения лейтенанта Джабраилова.

– Но они же отлучались… – возразил майор Паутов. – Ходили на похороны и ничуть не смутились отлучкой…

– Похороны – это дело святое… – отстаивал лейтенант свое мнение. – Ушли ненадолго… У боевиков нет такой дисциплины, как в армии…

– И ключи оставили на столе, словно специально для лейтенанта Джабраилова… И специально для него наложили на крышку люка кучу кирпичей… – Майор Известьев тоже не спешил с ментами согласиться…

– Я, кстати, обратил внимание… – сказал, хмурясь, подполковник Разин. – Пришли трое. Им что-то там высказали, похоже, достаточно резко, и они ушли… Был такой момент… И хорошо, что лейтенант успел уложиться по времени. Если бы застали его в сарае, могла бы возникнуть перестрелка. На перестрелку мы не можем не отреагировать. И тогда неизвестно, чем бы все дело закончилось. А теперь нам поставили, как это в шахматах называется, «вилку»…

– «Вилка» в шахматах, – возразил Известьев, – это когда приходится выбирать по своему усмотрению, но неизбежно чем-то жертвовать… Нам поставлена другая проблема… Мы вынуждены будем распылять силы…

– Если решим, что вопрос стоит волнения, – все еще сомневался майор Паутов. – А это нам еще предстоит общими усилиями выяснить… Может быть, и не надо так суетиться под клиентом… Меня лично действия бандитов на кладбище, кажется, вполне убедили, что там есть что охранять…

– А если у них командир умный? – вдруг спросил подполковник Разин.

Паутов замолчал…

Лейтенант Джабраилов, может быть, лучше, чем кто-то другой, знал боевиков. Он сам в первую чеченскую войну, будучи еще мальчишкой, взял автомат и пошел драться с федералами. А уже к началу второй чеченской войны воевать не захотел. И по вполне осознанным причинам. Он был не просто ментом, он был еще и сыном мента. Правда, отец Джабраилова не дослужился до высоких чинов и погиб, оставшись старшиной, еще в советское время, но ментовскую натуру он сыну передал вместе с кровью. Мент по натуре, младший Джабраилов не принял ту жизнь, которую навязывали новые власти Чечни. И потому, когда ситуация переменилась, он стал, как и отец, ментом, чтобы соответствовать тому идеалу порядка, что был в него заложен родителем. Наличие порядка было для лейтенанта обязательным. Правда, и в этом порядке он снова быстро разочаровался. Те же люди, что были у власти при Дудаеве, правили и теперь и устанавливали выгодный для себя порядок. Оказаться среди них Джабраилов не мог, он был из тейпа, не имеющего влияния, и никогда близко не подходящего к власти. Но и званию лейтенанта мент был рад, потому что сумел обогнать своего отца. Однако хотелось большего…

Сам он считал, что не просто хорошо знает боевиков и бандитов, но, более того, чувствует их. И эти чувства подсказывали лейтенанту, что его предположения имеют под собой основание, но, не владея русским языком достаточно, он не мог найти подходящих слов, чтобы объяснить свои ощущения. И потому оставалось только надеяться, что самые опытные из присутствующих обладают таким же нюхом и почувствуют его правоту.

– Если командир у них умный, он заставит нас носом вертеть в одну и в другую сторону, чтобы мы не понимали, откуда ветер дует, – сказал подполковник Разин, всерьез воспринявший сообщение лейтенанта Джабраилова.

– Умных командиров у них уже не осталось, – сказал майор Известьев. – Всех умных вовремя извели. А те, что остались, умеют только глотки резать и убегать быстрее, чем кто-то хватится…

– Здесь я могу согласиться и не согласиться. – Разин пододвинул себе стул и наконец-то сел, но и садился медленно и вдумчиво, даже движениями тела соответствуя мыслям, таким же вдумчивым. – Согласиться, что стоящих полевых командиров в лесах и горах не осталось, я могу… Или сложили оружие, или за границу перебрались… Но стоит присмотреться к тем, про кого говорят, что они оружие сдали. Эти – самые умные… Ситуацию прочувствовали… Потому и сдали… Но тут же получили в руки новое, и получили официально, из рук нынешней чеченской власти… И именно они сейчас нам противостоят… Мне так кажется… Поэтому ожидать можно самой изощренной игры, и следует быть к ней готовым…

– С такой расстановкой, пожалуй, и я соглашусь… – И майор Паутов тоже сел, только, в отличие от своего командира, как обычно, верхом на стул и локти поставил на спинку, а тяжелый подбородок уткнул в раскрытые ладони. – Тогда нам следует срочно просчитывать оба варианта… Один из них откровенно