– Да… Согрин, Сохно, Кордебалет… Интерпол через свой спутник отследил телефонные разговоры бандитов и принял контрмеры…

– А как их засекли? – поинтересовался майор Известьев.

– Они сначала жене домой несколько раз звонили, запугивали, потом добыли мой номер и взяли на «прослушку». На этом и влипли…

– Спутники – великая вещь… – сказал со вздохом майор Известьев, словно он имел удовольствие со спутниками встречаться.

– Несколько месяцев назад мы работали при поддержке спутников [26], – коротко рассказал Разин. – Сразу три группы спецназа – спецназ ГРУ, спецназ ВДВ и «краповые». Все проблемы решались сразу, и операция была проведена, как говорили, блестяще… Правда, по спутникам потребовалась какая-то доработка… Это на основе наших пожеланий… Сейчас дорабатывают…

– Так это вы там были, на испытаниях? Я слышал про эту операцию… – У Известьева даже глаза загорелись. – Когда только спутники введут в обычную повседневную службу?…

– Обещают скоро… – Разин вздохнул.

Спутниковой поддержки им сейчас очень не хватало. Даже в режиме испытаний техники… Но мысль появилась и не исчезла. Разин знал, что центральный компьютерный узел Управления космической разведки ГРУ в постоянном режиме работает с отдельными спутниками, уже прочно осевшими на земной орбите. И потому, подумав, достал трубку и набрал номер полковника Мочилова.

– Юрий Петрович… Опять Разин с просьбой…

– Слушаю тебя, Александр Андреевич… Мне сейчас доложили, что интерполовцы – язык, честно говоря, не поворачивается их так называть! – с задачей справились на отлично…

– Мне Сохно звонил, рассказал…

– Что еще?

– Серьезное дело…

– Давай-давай, выкладывай…

– Можно ли спутники перевести для наблюдения за районом поселка Железнодорожный…

– Спутники не переведешь… А камеру, думаю, можно, но для этого нужна санкция начальника ГРУ. Или хотя бы начальника Управления космической разведки. Ставь конкретно задачу, я схожу, попробую…

– Сегодня здесь хоронят троих. Двух ментов и боевика, убитого ментами… Ну, может быть, и не совсем он боевик, просто влез под пулеметную очередь… Это вопрос не решенный. Но в могилу этого человека, согласно нашим предположениям, должны заложить тайник с партией героина весом в пятьдесят семь килограммов… Мы, конечно, можем провести обычное оцепление и захватить тех, кто заявится… У нас тут и сборный отряд «краповых» участвует, и местные менты… Но я предполагаю, что где-то в стороне останутся основные действующие лица… Пошлют простых боевиков, а сами будут ждать… Их нам выследить трудно… Вот со спутником бы…

– Предполагаешь, что сегодня ночью…

– Думаю, что тянуть время они не станут. Эта партия уже несколько раз из рук в руки переходила, и на нее есть много охотников. Они побоятся рисковать и оставлять героин надолго…

– Хорошо, – сказал полковник. – Я узнаю и перезвоню тебе…

– Спутники – это интересно, это даже здорово… – отчего-то вдруг печально сказал майор Яковлев. – Только не раздуваем ли мы из мухи слона?…

– Розового? – спросил майор Паутов серьезно.

– Почему именно розового? – не понял долговязый мент.

– Нашему снайперу старшему лейтенанту Парамонову сегодня слоны снились… Розовые… Вот он сейчас и думает, к чему бы это… Пытался в Москву знакомой гадалке позвонить, но той дома не оказалось…

Паутов, как догадался подполковник, слегка издевался над ментом. Оба они уже поняли, о чем пойдет речь, и даже ждали, с какой стороны поступит возражение.

Яковлев изобразил жест, который, как подозревал подполковник Разин, будет теперь долго ему сниться, как Парамоше снятся розовые слоны.

– Мы привлекаем такие серьезные силы… Из локализованной операции местного значения пытаемся создать всероссийскую акцию… Даже космические войска себе на службу ставим…

– Это еще не известно, разрешат ли нам, – сказал Паутов, поглядывая за окно с таким любопытством, словно там ансамбль песни и пляски Российской армии выступал.

– Тем не менее мы запрашиваем… А откуда у нас стопроцентная уверенность, что героин попал в руки к Вахе? И что он будет спрятан в могиле?… А если Ваха в самом деле алебастр возил? А мы шум на всю страну поднимаем… За это нам могут здорово по шапке дать…

– Вам – нет… – заверил Разин. – А я вместо шапки косынку ношу… Давать некуда… Что касается уверенности, то здесь работает принцип совокупности фактов. Кроме того, в данном случае, как это часто бывает, отрицательный результат – это тоже результат, и он даст нам возможность вести дальнейший поиск по уменьшенному количеству вариантов… А если кто-то боится ответственности, лучше пусть сразу воду не мутит и откажется от операции. Мы можем своими силами справиться, нам не впервой…

– Хотя общими силами справиться легче, – добавил Паутов, вернувшись взглядом к происходящему в кабинете.

– Работаем, командир… – Майор Известьев тоже был из людей рисковых, как большинство «краповых», и не останавливался на половине дороги из опасения косого взгляда командования. И, таким образом, своим обращением к подполковнику сообщил, что согласен на общее командование операцией со стороны подполковника Разина, хотя сам он обладает в месте действия большими силами, нежели офицерская группа спецназа ГРУ. – Мой начальник штаба в вашем распоряжении. Что касается организации, карт и расчетов – он в этом деле гений, хотя и в открытом бою не подведет…

– Работаем… – сказал после паузы с обреченным вздохом майор Яковлев.

– Вертолет прилетел… – сказал Паутов.

Впрочем, это сообщение было ненужным. Все и без того слышали шум вертолетных винтов. Вертолет собирался сесть на площади, превратив ее в настоящий аэродром. Не на каждую площадь дважды в день вертолеты прилетают…

– Майор, оцепление пока на кладбище вышли… – дал Разин команду Известьеву. – И предупреди, чтобы близко к могильщикам не совались. Спугнуть могут…

Подполковник уже осознанно взял командование операцией на себя…

Встречать вертолет вышел только один майор Известьев. Заодно и команду отдал.

Подполковник Разин из окна наблюдал, как быстро сформировалась группа и двинулась в сторону кладбища. Порядок в своем отряде Известьев поддерживал образцовый. Все выполнялось четко, без задержки. «Краповые» стоили своей репутации не меньше, чем спецназ ГРУ стоил своей. Но смотреть за самой встречей следственной Разин не стал. Для него прибытие такой бригады было делом обычным. После каждой успешной операции следственная бригада прилетает, чтобы разобраться с теми, кто убит, и тем более с теми, кого удалось в плен захватить. Обычное дело… Только майор Яковлев слегка нервничал. Ему казалось, что следственная бригада прибыла специально, чтобы обвинить его в развязывании той бойни, что спецназ ГРУ устроил на площади.

Майор Известьев провел следователей прямо в кабинет долговязого ментовского майора.

– Здравствуй, Александр Андреевич! – с порога сказал старший советник юстиции Аведов, с которым Разину приходилось встречаться уже множество раз, и именно по таким поводам. – Так это ты тут так красиво накуролесил…

– Здравия желаю, товарищ полковник, – улыбнулся Разин. – Я… Вместе вот с товарищем майором Яковлевым… Он тоже себя проявил…

Подполковник заранее знал, что Яковлев побледнеет от такой добавки, опасаясь, что ему придется нести ответственность за ночную операцию и что командир группы спецназа постарается большую часть вины на него свалить.

Так оно и произошло. Ментовский майор встал и изобразил руками свой знаменитый жест, старшему советнику юстиции еще менее понятный, чем остальным. И даже не знал, что сказать, и молча пожал протянутую следователем руку.

– Вы бы, Иван Иванович, хоть раз к нам присоединились, – сказал и майор Паутов, приветственно улыбаясь. – А то всегда к шапочному разбору успеваете…

– Рад бы в рай, да грехи не пускают… Рассказывайте, как оно было…

Вместе с Иваном Ивановичем прибыло три следователя. Двое из них сразу придвинули стулья к столу и раскрыли папки – приготовились протоколы писать. Один из следователей в прокурорском мундире, второй в мундире ФСБ, потому и два параллельных протокола. Естественно, официальный – прокурорский. Если прокуратура на месте работает, протокол в ФСБ составляется для собственной картотеки. Когда-то данные могут и сгодиться. Раньше не составляли, и приходилось много томов поднимать, чтобы потом одну строчку найти…

Чувствуя обстановку допроса, майор Яковлев облегченно дыхание перевел. Кажется, обвинять ни его, ни подполковника Разина никто не собирался. Просто констатировали события, вылившиеся в такой большой бой из простой стычки у дороги.

Следственная бригада улетела сразу, как только закончила допрос, и прихватила с собой пленника, любителя ездить на «Роллс-Ройсе». Вертолет так и дожидался пассажиров на центральной площади поселка. А «краповые» выставили оцепление, чтобы не подпускать к машине местных жителей. Впрочем, те и сами не рвались на площадь. Железнодорожный еще не пришел в себя после вчерашних ночных событий, и на улице люди появлялись только по необходимости. Да и посты «краповых беретов», проверяющие документы у всякого, кто решит прогуляться, не вызывали удовольствия и желания обменяться с ними новостями. Подполковник Разин был прав, надеясь на репутацию спецназа внутренних войск. Их откровенно побаивались, хотя в поселке раньше и не встречались с активной деятельностью «краповых», но о жестких зачистках и не менее жесткой привычке вести разговоры слышали все в Чечне.

Приближалось время к началу похорон, когда на спутниковую трубку Разина позвонил полковник Мочилов.

– Александр Андреевич, спасибо, задал ты мне задачу – пришлось целую объяснительную записку писать, с обоснованием необходимости, а у меня данных почти нет. Хорошо хоть, кляуза на тебя пришла по факсу. Я оттуда факты слегка трансформировал…

– Какая жалоба? На кого?

– Докладная записка, заметь, не рапорт, а именно докладная записка из республиканского управления ФСБ. Подписано тем полковником, которого чуть позже взяли за прослушку твоей трубки… Записка еще утром пришла… Я разве не говорил тебе?