белая «Нива» и сразу, без всякого предупреждения, открывает огонь… С левой стороны над плечом водителя… Ствол из окна выставили… Водителя, наверное, стреляными гильзами засыпали… Правда, никого не задели… И собака из машины залаяла… Тяжелый такой голос…

– Преследовали? – спросил, подходя ближе, подполковник Разин.

– Никак нет, товарищ подполковник. После очереди мой старший прапорщик вильнул резко и в кювет вылетел… Еле выбрались… – Старший лейтенант показал в качестве доказательства грязные ладони. Должно быть, ему пришлось машину из кювета выталкивать. – Ладно хоть не с обрыва… Мы только-только мимо последнего обрыва проехали… Там перед блокпостом обрыв… С него бы – приятного мало…

– Знаю, – сказал Разин. – Проезжал мимо… Там сгоревший грузовик еще стоит… По другую сторону дороги…

– Стоит, – согласился старший лейтенант.

– Номер «Нивы» запомнили?

– Замазан грязью… А что у вас здесь?…

– Командно-штабные учения [13], – за командира ответил майор Паутов.

– Доложите о происшествии майору Яковлеву, – чуть повернувшись, показал подполковник за спину на дверь отделения милиции. – По вашему ведомству он здесь командует…

Но этот короткий поворот позволил Разину заметить, что к нему идет, вывалившись между створок ворот двора, майор Ялаев. Причем как-то странно идет, что периферийное зрение сразу отметило. Разин повернулся полностью.

Во всех окнах отделения милиции теперь уже горел свет, и фигуру приближающегося майора видно было хорошо. Даже походку можно было выделить. А именно походка и привлекла внимание подполковника.

Майор Ялаев как-то неестественно наклонил голову, придерживая подбородком ремень падающего с плеча автомата, а обе руки держал перед собой, ладонями кверху. И шел медленно, словно у него ноги отнимались. Такая походка – признак растерянности, понял Разин, когда Ялаев приблизился.

– Товарищ подполковник… – майор показал свои раскрытые ладони.

В одной ладони белый порошок… Половина горсточки… Удалось наскрести… Во второй какой-то комок. Разин даже не понял, что ему показывают, хотя предположил, зная, откуда появился Ялаев, что тот показывает героин, не уничтоженный полностью.

– Что там? – спросил подполковник…

– Радиатор разбило… Вода вытекла… На порошок… Несколько пачек вперед выбросило, к радиатору… И там разорвало… – Майор путано стал объяснять. – Слипся комок… Героин так не слипается… Вот…

Ялаев во вторую ладонь, где порошок нес, плюнул, и там тоже сразу образовался комок.

– Это алебастр… Строительный материал…

– Ты раньше с героином работал? – спросил Разин.

– Работал… Трижды встречался… Дома… В машине во время взрыва был алебастр… А мы клали туда героин… Я сам проверял… В упаковках по килограмму… Сложено в коробку… Там тоже в упаковках по килограмму… Все не разворотило… Нижние пачки целые… Только героин заменили алебастром… И не так сложили… Не плотно, второпях…

Ялаев растерянно посмотрел на майора Паутова, который минировал гараж.

– Я в коробку заглядывал, – признался Паутов. – Упаковки примерно по килограмму… А что там было, сказать трудно…

Естественно, на майора Паутова подозрение пасть не могло. И Ялаев понимал это хорошо. За три минуты, что понадобились Паутову на минирование гаража, невозможно было и минирование завершить, и, одновременно, перенести куда-то героин, заменив его алебастром. Да еще перепрятать куда-то настоящий героин…

– Зови сюда Яковлева… – распорядился подполковник. – А вы… В машине подождите…

Это уже относилось к гаишникам, которые слушали слишком уж внимательно.

Ялаев алебастр выбросил на землю, руки отряхнул и крикнул одному из ментов, выходящему из двери:

– Яковлева позови… Быстро…

Долговязый майор Яковлев пришел, как его и просили, быстро. Посмотрел на озабоченные лица и сразу понял, что произошло нечто неприятное.

– Героин в машине подменили… – сообщил Ялаев. – Там были упаковки с алебастром…

– Как так? – растерялся теперь уже и Яковлев и, кажется, не поверил.

– Кто-то охранял груз? – поинтересовался подполковник Разин. – До нашего прибытия, днем… Кто охранял?…

– Али охранял… Старший лейтенант Бурураев то есть, из местных… У которого во дворе БТР ставили…

– Алебастр… – сразу среагировал Ялаев. – У Али дом строится… Алебастр со стройки… И БТР днем стоял рядом с гаражом… Где Али?

Ялаев оглянулся. Оглянулся и Яковлев.

– У него случайно нет белой «Нивы»? – спокойно спросил Паутов.

– Есть… – сказал Яковлев. – Как раз белая… Кто Бурураева видел?

– Вон те ребята видели… – кивнул подполковник на машину ДПС. – Не ищите его. Он нас благополучно покинул…

– Благополучно кинул, – поправил командира майор Паутов…

Майор Ялаев получил задание – поговорить с водителем БТРа лейтенантом Куркаевым. Куркаев сидел в засаде во дворе Бурураева и что-то должен был знать. По крайней мере, не мог не видеть, как выгружали порошок. Бросились искать Куркаева. И нашли не сразу – недалеко от забора, в кустах. Лейтенант лежал, уткнувшись лицом в бетонную стену. Он получил очередь в лицо. Выстрелами его развернуло и бросило на забор. И понять, когда прозвучала очередь, было трудно. Возможно, Куркаев был сообщником похитителя, и тот от такого сообщника избавился, чтобы не пришлось делиться. Возможно, лейтенант после разгрома бандитов пытался кого-то из них задержать, и результат получил не только налицо, но и в лицо…

Стали выяснять, где был лейтенант Куркаев в то время, когда БТР стоял рядом с гаражом. Несколько человек подтвердило, что лейтенант находился в отделении, а рядом с БТРом и «уазиком» оставался только один старший лейтенант Бурураев. Следовательно, однозначно причислить погибшего лейтенанта к сообщникам похитителя нельзя. И определить убийцу возможно будет только после задержания Бурураева.

Долговязый майор Яковлев лично поехал домой к старшему лейтенанту Бурураеву. Естественно, на джипе покойного капитана Ханкаева, благополучно ставшем служебным автомобилем отделения милиции поселка Железнодорожный. Надо же, в самом-то деле, отделению иметь свой транспорт, поскольку служебная машина была взорвана во время проведения операции… И ничего в таком поведении зазорного нет, когда обстановка кругом боевая. А если кто-то будет разбираться со способом приобретения транспортного средства, то не сейчас. Много лет еще в неразберихе пройдет, много прикомандированных временных начальников в отделении сменится…

На заднее сиденье джипа «Чероки Либерти» майор посадил двух ментов-автоматчиков из местных – лейтенанта Джабраилова и старшего прапорщика Хромова, чечена с русской фамилией. Парни надежные, как майор уже не однажды убеждался. Джабраилов все про всех в поселке знает, а Хромов стреляет в отделении лучше всех. По крайней мере, быстрее всех, и всегда первым. При этом достаточно точно…

Желание самому выехать на разборки было вызвано причинами прозаическими. Яковлев никогда на приличных машинах не ездил, а попробовать хотелось. И случай упускать не стал…

Старый дом старшего лейтенанта располагался через забор от строящегося, и заблудиться было невозможно. Ехать было меньше пяти минут. Долговязый майор, разобравшись с автоматической коробкой передач, даже жалел, что дом настолько близко. Так понравилась ему новенькая машина, легко, в сравнении с его «копейкой», набирающая скорость и уверенно сидящая на дороге, несмотря на большой клиренс [14]…

– У него два брата дома должны быть, и жена с сыном, – сообщил Джабраилов. – Если сам уехал, всех должен забрать… И собаку, главное… Он свою собаку сильно любил… Сильнее, кажется, чем жену-красавицу. По часу с собакой разговаривать может. С женой – раз в три дня… Хороший пес… Чемпион в собачьих боях… Всех драл… Непобедимый. Кроме Али никого не слушался…

– Кавказская овчарка? – спросил Яковлев, привычный, что здесь большинство собак этой породы.

– Нет, туркменский волкодав – алабай… Он кавказцев сверху берет. За счет роста и быстроты… Ух, быстрый, бес. Среагировать не успеваешь… Меня Али просил как-то потравить его… Под бушлат в рукав картона набили… И это прокусил… И еще ногу задел. Не среагировал я. Говорю же, как молния нападает…

В доме старшего лейтенанта Бурураева света не было ни в одном окне. Впрочем, в других домах тоже свет не зажигали, только видно было, как шевелились шторки на звук автомобильного двигателя. Стрельба и взрывы никому спать не позволили. Жители этого мирного поселка не привыкли к таким шумным ночам. Вернее, давно отвыкли от них… Майор Яковлев с дороги свернул и вплотную к воротам подъехал, просигналил. За воротами реакции никакой…

– Позвони-ка, – приказал он Джабраилову.

Лейтенант плечами пожал и вышел из машины. Кнопка звонка располагалась под металлическим резным козырьком рядом с калиткой. Звонок даже на улице было слышно. Но в доме не откликнулся никто. И даже собака не залаяла…

Джабраилов вернулся к машине и облокотился на дверцу, не спеша занять свое место.

– Товарищ майор… Такое дело…

– Ну… – Яковлев понял, что лейтенанту какая-то мысль в голову пришла, но высказать он ее сразу не решается.

Лейтенант почесал небритый подбородок.

– Грубо говоря… Могу обеспечить для Али «кровника», который нам поможет самого Али найти… Только здесь тонкости есть…

– Пояснее объясняйся… Что ты можешь обеспечить? – Долговязый майор даже каким-то неопределенным жестом пытался свои слова сделать более выразительными.

– Бурураев за пулеметом сидел… Так?

– Так… После того как БТР остановился, пропал… Позже его никто не видел – это выяснили путем опроса несколько минут назад. Дальше что?

– Там, среди трупов… – лейтенант Джабраилов большим пальцем показал себе за спину на ворота дома, стоящего напротив дома Бурураева. – Короче… Парень там лежит… Муса Бачаев… Из этого вот дома. Если мы отдадим тело родственникам, с вашего, конечно, разрешения, нам, пожалуй, могут сказать, куда мог уехать Али…

Закон суров, но справедлив – это Яковлев хорошо знал, но он слышал много раз и о некотором сходстве любого закона с дышлом…