По той же траектории полетели и другие предметы: пепельница в форме красного сердца, прозрачные настольные часы, хрустальный подсвечник, подушка, французско-английский словарь, стационарный телефон, фарфоровый ангелочек, видеокассеты, диски, флакон косметического средства для снятия макияжа, журналы мод, стул, кофейная чашка, зеркало.

Спрятавшись за диваном, Аврора, как могла, уворачивалась от осколков.

Когда «боеприпасы» закончились, растрепанная Кристина со всхлипом села на пол:

— Как ты могла со мной так поступить?

Аврора встала и тряхнула головой:

— Ты стала невыносима. Твои приступы ревности переходят все границы.

— Это потому что я люблю тебя, Аврора. Неужели ты не поняла, что я от тебя без ума, и когда представляю тебя в объятиях другой, то теряю голову. Как ты могла меня предать!

— Я не твоя собственность, Кристина. Никто не может заявлять на меня свои права. Я свободная женщина и ничего тебе не должна. Не для того я послала куда подальше мужчин, чтобы терпеть тиранию со стороны женщины.

Кристина хотела подойти и прижаться к Авроре, но та ее оттолкнула.

— Прости меня! Не знаю, что на меня нашло. Я так боюсь тебя потерять!

Аврора отвернулась и одернула куртку:

— Это ты из страха награждаешь меня оплеухами и швыряешься вазами?

— Без тебя моя жизнь лишена всякого смысла.

— А моя лишена смысла с тобой.

Кристина подбежала к окну, распахнула его и вскочила на подоконник:

— Я спрыгну вниз, слышишь! Я могу, Аврора, и ты это знаешь! Подумай, перед тем как что-то сделать!

Взгляды женщин встретились.

Аврора подошла к Кристине, которая, решив, что девушка хочет помириться, распахнула объятия. Аврора схватила ее, подняла, понесла к порогу, открыла одной рукой дверь и аккуратно поставила на пол рядом с лифтом. Затем вернулась в квартиру, подняла сумочку и пальто, швырнула их на площадку и захлопнула дверь:

— Если хочешь наложить на себя руки, пожалуйста, но не у меня дома.

Кристина забарабанила в дверь и стала давить на кнопку звонка.

Затем вдруг все стихло.

Аврора услышала на лестнице шаги. Почувствовав некоторое облегчение, она попыталась навести в квартире порядок и рухнула в кресло.

Надеюсь, теперь она поняла.

Через несколько минут вновь раздался звонок. Аврора посмотрела в глазок. Никого.

— Опять ты? — в отчаянии спросила она.

Она решила приоткрыть дверь, не снимая цепочки, и узнала карлицу, заседавшую в конкурсном жюри.

— Если вы пришли к мадемуазель Мерсье, то она здесь больше не живет.

— Нет. Я пришла сделать предложение, которое касается вас, и только вас, доктор Каммерер.

— Дайте, угадаю. Пылесосы? Страховка? Приглашение в секту? Свидетели Иеговы? Мормоны?

— Всего понемногу. И много чего еще.

— Мне ничего не нужно. И если быть откровенной до конца, то вы пришли очень некстати: мне хочется побыть одной и успокоиться.

— Возможно, вам действительно ничего не нужно, но вот мы в вас очень нуждаемся.

— Мы?

— Я хочу предложить вам проект, связанный с вашими научными исследованиями.

Аврора пожала плечами и пригласила женщину войти.

— В Сорбонне вы слушали презентацию моего проекта пять минут, поэтому и я даю вам столько же времени.

Лилипутка вошла в комнату, где все еще были заметны следы ссоры.

Подняв опрокинутое кресло, она села в него, вынула из кожаного портсигара сигарету, вставила ее в нефритовый мундштук и, не торопясь, закурила.

— Меня зовут Наталья Овиц. Полковник Наталья Овиц. Я работаю в ГУВБ, Главном управлении внешней безопасности, которое подчиняется Министерству обороны.

— А при чем здесь я?

— Вы единственная, кто нашел конец ниточки, которая приведет к созданию иммунитета против радиации. Проведенная вами в Турции работа представляется новаторской, решение, пусть даже пока еще в зачаточной стадии, вы уже нащупали: митридатизация и женские гормоны. Ваши исследования финансировались университетом, находящимся в подчинении Министерства науки, следовательно, теперь они принадлежат государству. Однако мне нужно ваше прямое содействие.

Аврора взяла пепельницу и подтолкнула ее к женщине. Затем налила себе вина в большой бокал, и пока одна из них вдыхала газообразные молекулы растения, известного как табак, вторая стала вливать в себя жидкие молекулы растения, называемого виноградом. Каждой из них любимый представитель флоры принес облегчение.

— С незапамятных времен, — заговорила полковник Овиц, — военные участвуют в соревнованиях меча и щита. Каждый раз, когда появляется новое оружие, кто-то придумывает, как от него защититься. Затем изобретают новое средство уничтожения, и процесс движется дальше. Военные просто обязаны думать о завтрашнем дне. Мы должны отразить удар, который грозит нам.

На лице Авроры отразилось сомнение.

— Впервые за всю историю войн у нас нет никакой защиты от ядерного оружия. Более того, впервые за все время над нами нависла угроза полного уничтожения вида. — Она выдохнула струю голубоватого дыма. — И только вы предлагаете путь к выживанию: видоизменение организма с целью обеспечения его сопротивляемости к радиации. Мы же предлагаем вам финансировать ваши исследования.

Аврора погрузилась взором в переливающийся рубиновый цвет вина, стала разглядывать его структуру, образовавшийся в бокале осадок и игру отражавшихся от него лучей света.

— Мне глубочайшим образом плевать и на мечи, и на шиты. Все, что связано с оружием, мне отвратительно, поэтому помогать военным выше моих сил. Итак, пять минут истекло, я вас больше не задерживаю.

Наталья Овиц раздавила сигарету в пепельнице в форме сердца, тоже встала и протянула девушке визитную карточку.

Аврора ее рассмотрела: «Полковник Наталья Овиц». Сбоку — аббревиатура ГУВБ и орел, сжимающий в когтях голубую планету, на которой среди континентов явственно виднелась выделенная красным цветом территория Франции. Ниже тянулся девиз: «Ad augusta per angusta».

— Если я еще не забыла лекции по латыни, то это означает «К грандиозным результатам узкими дорогами»?

— Мы — маленькая каюта большого корабля, который называется «Государство Франция».

— Вы связаны с обороной, а значит, и с армией. И даже если бы вы нарядились клоуном, мне все равно было бы не смешно.

— Подумайте, доктор. Я предлагаю вам возможность позаботиться о выживании нашего вида, такое случается не каждый день.

— Я никогда не помогала людям, чье ремесло — убивать себе подобных.