– Да, я в номере. А откуда я еще могу тебе звонить, дура ты этакая? Из красной телефонной будки на Пикадилли-серкус?!

– Да пошли бы вы! – огрызнулась наконец Джанет. – Я просто поинтересовалась!

Затем она несколько сбавила обороты и с надеждой в голосе спросила:

– Вам этот номер нравится больше, чем тот, в Швейцарии?

– Да уж, он намного уютней, радость моя. Не совсем в моем вкусе, но зато новый и красивый. Ты не ошиблась с выбором!

Я сделал паузу в ожидании ответа, но не услышал его. Господи! Она явно ждала, что я подробно опишу номер, – вот уж нашла интересное! Какая же она все-таки зануда! Я улыбнулся в трубку и сказал:

– Говорю тебе, номер действительно хороший. По словам портье, это «традиционный британский стиль» – вот только что под этим подразумевается? Но спальня и в самом деле прекрасная, особенно кровать. У нее огромный полог и повсюду голубые драпировки. Похоже, англичане неравнодушны к голубому. Как и к подушкам, кстати, – кажется, их здесь примерно тысяча.

Ну и вообще номер напичкан всякой английской дребеденью. Один громоздкий обеденный стол чего стоит – с люстрой чистого серебра, которая над ним болтается. Да, а номер Дэнни прямо напротив моих апартаментов, но Дэнни там нет – он сейчас шляется где-то по городу.

Ну вот вроде бы и все. Больше мне тебе сообщить нечего. Разве что подробно описать мое точное местонахождение. Уверен, тебе это тоже чрезвычайно интересно. Так вот, рассказываю, не дожидаясь наводящих вопросов. Стою на балконе своего номера, смотрю на Гайд-парк и разговариваю с тобой. Детали не видны, слишком сильный туман. Теперь достаточно?

– Угу, – только и ответила Джанет.

– Кстати, какова стоимость номера? Я не посмотрел, когда регистрировался.

– Девять тысяч фунтов за сутки, то есть около тринадцати тысяч долларов. Надеюсь, он того стоит, да?

Я задумался. Для меня самого оставалось загадкой, почему я всегда непременно бронировал президентский люкс, невзирая на абсурдную цену. Тут явно усматривалось влияние Ричарда Гира и моего любимого фильма «Красотка». Но не только. Еще это восхитительное чувство, с которым подходишь к стойке шикарного отеля и небрежно произносишь эти волшебные слова: «Я Джордан Белфорт, для меня тут забронирован президентский люкс…»

Ладно, признаю: это я просто пытаюсь компенсировать неуверенность в себе. Ну и что с того?

Не без сарказма я ответил:

– Спасибо, что напомнила мне, какие сегодня курсы валют, о Мисс Мировой Банк. Я чуть было не позабыл их. Но как бы там ни было, номер определенно тянет на тринадцать штук. Хотя за такие бабки к нему должны бы прилагаться пара-тройка рабынь, как считаешь?

– Я постараюсь подыскать для вас парочку, – Джанет была просто воплощением сарказма. – Но вы в любом случае выписываетесь из отеля завтра в полдень, поскольку мы заплатили всего за сутки. Видите, как я всегда берегу ваши денежки? Кстати, как там тетушка Надин?

Неожиданно меня охватил приступ паранойи – а вдруг наш разговор прослушивается? Вдруг ФБР обнаглело до того, что подключилось к телефону Джанет? Нет, это немыслимо! Прослушка стоит недешево, а по телефону я никогда не обсуждал ничего особо важного, если только, конечно, агенты ФБР не собирались обвинить меня в том, что я сексуальный маньяк или конченый наркоман.

Да, но ведь есть же еще и англичане! Возможно ли, что Ми-6 преследует меня за преступление, которого я еще даже не совершил? Нет, это тоже немыслимо! У них и без того хватает забот с террористами из Ирландской республиканской армии, разве не так? Неужели им есть дело до Волка с Уолл-стрит и его дьявольских козней, цель которых – развращение учительницы на пенсии? Плевать они на это хотели! Успокоившись, я ответил:

– О, с тетушкой все отлично. Я только что отвез ее в ее домик, милый домик. Так они здесь в Англии говорят.

– Да не может быть? Неужели прямо так и говорят? – сарказм Джанет просто сочился из трубки.

– Ой, прости меня, дурака, я забыл, что ты все на свете знаешь и без меня, убогого. Послушай-ка, мне нужно задержаться в Лондоне еще на денек. У меня тут кое-какие дела. Продли-ка мне номер еще на сутки и проследи за тем, чтобы мой самолет ждал меня в Хитроу утром в пятницу. И не забудь сказать пилоту, что ему придется лететь обратно из Женевы в Лондон в тот же день. Патриции нужно будет вернуться домой уже вечером, договорились?

Джанет бодро ответила:

– Я выполню все, что прикажете, босс (почему я всегда слышу какую-то невыносимую иронию, когда она произносит слово «босс»?). Только вот не понимаю, зачем вы мне рассказываете про какие-то «дела», которые якобы велят вам задержаться в Лондоне еще на день?

Как она догадалась? Неужели так очевидно, что я просто хочу нажраться кваалюда в спокойной обстановке – вдали от любопытных глаз швейцарских банкиров? Да нет, просто Джанет знает меня как облупленного. Она не уступала в этом отношении Герцогине. А поскольку я врал Джанет гораздо меньше, чем своей жене, она гораздо лучше чувствовала, когда я замышлял что-нибудь этакое.

И я соврал и на этот раз:

– Я не понимаю, на что ты намекаешь. Но, коли уж ты завела об этом разговор, так уж и быть, объясню. Видишь ли, оказалось, что в Лондоне есть один дико клевый ночной клуб, называется «Аннабель». Туда так просто не попадешь. Зарезервируй мне лучший столик в этом заведении на завтрашнюю ночь и скажи им, чтобы приготовили для меня три бутылки шампанского «Кристаль» во льду. Но если это сложно…

– А вот этого не надо! – взвилась Джанет. – Нет ничего сложного! Ваш столик будет вас ждать, мистер Белфорт. Не нужно ли мне позаботиться еще о каких-нибудь деталях завтрашнего вечера?

– Ох, какая же ты язва, Джанет! Ты ведь знаешь, что я действительно… О`кей, раз уж ты подала мне такую идею – почему бы тебе не заказать еще двух первоклассных курочек? Одну для меня, а другую для Дэнни. Знаешь, давай лучше трех – вдруг с одной из них выйдет облом. В этой Европе никогда не знаешь…

Ладно, давай заканчивать! Хочу спуститься вниз, немного размяться, а затем отправлюсь на Бонд- стрит, прошвырнусь по магазинам. Отец будет счастлив, получив очередной счет! А теперь, прежде чем я повесил трубку, напомни мне, пожалуйста, как сильно ты меня любишь и как сильно скучаешь по мне!

В трубке прозвучало без всякого выражения:

– Вы лучший босс во всем мире, и я люблю вас, и скучаю по вам, и не могу без вас жить.

– Так я и думал, – ответил я благосклонно и положил трубку, не попрощавшись.

Ровно через тридцать шесть часов мой «Лирджет», загудев и взревев, как истребитель, оторвался от бетона Хитроу и взмыл в утреннее пятничное небо. Тетка Патриция сидела по левую руку от меня – на ее лице застыло выражение смертельного страха. Она вцепилась в подлокотники своего кресла так сильно, что костяшки пальцев побелели. Я не сводил с нее взгляда секунд тридцать, и за это время она моргнула один только раз. Я чувствовал себя виноватым, но что я мог поделать? Когда тобой заряжают полый снаряд длиной пятнадцать футов и выстреливают в воздух со скоростью пятьсот миль в час – такое мало кому доставляет удовольствие.

Дэнни сидел лицом ко мне, спиной к кабине экипажа. Он возвращался в Швейцарию спиной вперед; меня бы лично это малость выбило из колеи. Но, как и на многое в жизни, Дэнни, похоже, было на это совершенно наплевать. На самом деле, несмотря на шум и вибрацию, он уже крепко спал в своей обычной позе – с запрокинутой назад головой и широко открытым ртом, полным огромных сверкающих зубов. Не стану отрицать, что эта его невероятная способность – моментально засыпать в любых условиях – просто сводила меня с ума от зависти. Как можно разом выключить все мысли, роящиеся в твоей голове? Ну да ладно. Сон был его даром и моим проклятием.

Я наклонился к крошечному овальному окошку и нечаянно стукнулся о стекло головой, но несильно. Прижавшись носом к стеклу, я смотрел на Лондон, становившийся подо мной все меньше и меньше. В этот ранний час – в семь утра – густой слой тумана все еще накрывал город плотным одеялом, и все, что я мог