тщательно проанализировать ситуацию, чтобы понять ее и попытаться найти путь к спасению.

– У меня еще дела... – Чеченец встал, хотя выпрямиться во весь рост под склоном пещеры было невозможно, и потому он голову держал склоненной. – Ты полежи тут... Если хочешь кричать – кричи. Все равно тебя никто не услышит. Здесь места такие, что никто сюда по доброй воле не ходит. Проклятым местом считается. Уже много веков... Покричишь, устанешь, перестанешь... Я сегодня не появлюсь. А если завтра, то только к вечеру... С голода не умрешь, ты казенными харчами откормленный. Попей вот про запас, не то язык трескаться начнет...

Он наклонился над Анатолием с флягой, и пленник жадно приложился к горлышку, прекрасно понимая, что жажда за два дня может отнять у человека слишком много сил. А силы еще могут ему ой как понадобиться.

Вернулся Ваха, как и обещал, через день, к вечеру следующего. Такой же довольный. Впрочем, он всегда старался быть довольным, как узнал Анатолий впоследствии. Конченый оптимист. Вернулся, и без долгих разговоров начал вытаскивать пленника из пещеры. Сопротивляться смысла не было, и Анатолий помогал ему, насколько мог. А на свежем воздухе, не дав Юденичу оглядеться, Ваха натянул пленнику на голову мешок, развязал ноги и повел с собой. И не забывал предупредить, где можно споткнуться и упасть. Так и вышли к дороге. Там ждала машина. В машине Ваха ноги опять связал, а мешок с головы не снял. Таким вот слепым кулем и приехал Анатолий в село, где провел уже полгода...

Воспоминания добавили злости, следовательно, добавили и сил. Дрова стали колоться легче. Снова колоды разваливались с первого удара на две половины. И остановки для отдыха не требовалось. Если головы мерзких подростков и голова самого Вахи уже представлялись с трудом, то цепи на ногах виделись явственно. Наверное потому, что они и сейчас мешали. И Анатолий представлял, как он бьет колуном по этим цепям, как разносит на пружинки замок, как обретает свободу передвижения... Впрочем, он отдавал себе отчет, что, перерубив цепь, он выиграет только часть свободы. Свободным он станет только тогда, когда получит в руки автомат. Может быть, сейчас момент и подходящий... Мальчишки не показываются... Ворваться в дом, найти автомат... Лучше бы, если свой. Стрелять, конечно, он ни в кого не будет. Но с автоматом в руках он уже обретет свободу. И пусть это будет свобода в окружении врагов, но и она тоже позволяет чувствовать себя сильным, и самому за свою жизнь отвечать.

Может, рискнуть? Момент похож на подходящий, и неизвестно, когда следующий подобный представится...

Но раньше, продумывая план бегства, Анатолий иначе просчитывал ситуацию. Он хотел бежать тогда, когда в доме будет Ваха, бежать на его машине, и, может быть, захватив самого Ваху в плен... Это было бы более справедливо. И так было бы легче добраться до своих. До первого бы блокпоста добраться. Только до первого блокпоста...

Надо проявить терпение, дождаться Ваху, подготовить ключ к замку... Надо как-то выяснить, где в доме находится оружие. Без оружия в горах трудно. Не зря Ваха говорил, что здесь каждый камень и каждый ручей будут против беглеца.

Терпение, умение терпеть – главное качество каждого спецназовца, даже пленного.

Надо терпеть и готовиться...

Суббота была как раз тем днем, когда Любовь Прокопьевна никогда не задерживалась на работе. Не любила она по субботам задерживаться. Но Виктору Васильевичу хотелось избежать разговора с ней. Вернее, хотелось избежать не разговора, а неизбежных вопросов. И потому он, заехав домой, оставил на столе записку:

«Уехал, как и говорил, на спортивную базу потренировать в выходные мальчишек. Вернусь в понедельник. Не скучай».

Коротко и ясно. Давать более подробные отчеты отставной подполковник не любил, несмотря на то, что жена была старше его по званию и получать отчеты мужа, как всякая жена, хотела. Но так повелось еще со времен службы. Ей ли не понимать, что такое военная разведка. И недавно она спросила напрямую:

– Мне почему-то кажется, что, выйдя в отставку, ты не вышел на пенсию.

Он, прочувствовав ситуацию, ответил именно так, как она хотела, сказав нечто весомое и не сказав ничего:

– Однажды связавшись с ГРУ, разведчиком остаешься всю жизнь.

И пусть понимает как хочет. Она и сейчас думает, наверное, что басни о спортивных лагерях – это простая отговорка, а служба у мужа продолжается, только теперь в другом формате, чем прежде. Теперь у него нет в подчинении солдат, но он все равно тесно связан с ГРУ.

Оставив записку, Виктор Васильевич собрал свое оборудование, подготовил и проверил оружие, но совсем не то, на которое у него имелась лицензия – наградной пистолет, как лежал в оружейном сейфе, так и остался там лежать, под куртку надел бронежилет скрытого ношения и только после этого покинул квартиру вместе с Еремой, надеясь, что покидает ее ненадолго...

Зная, что убивать время легче всего на дорогах, Виктор Васильевич покатался по городу, потом нашел удобное для парковки место и остановился там, чтобы подремать перед ночной работой. Но полноценно выспаться в автомобиле трудно даже собаке, а человеку тем паче. И время от времени Виктор Васильевич покидал машину, чтобы прогуляться и размять уставшие от сидения ноги, потом с собакой прогуливался. Наверное, кому-то уже и глаза намозолил. Но отдыхал он, естественно, далеко от района предстоящей работы, и потому не боялся не понравиться кому-то здесь.

К десяти часам Виктор Васильевич приехал к офису Алиахмета Нуровича. Его ждали, должно быть, у окна. Едва заглох выключенный двигатель машины, как входная дверь распахнулась, и в прямоугольнике света появилась большая фигура Руслана. Он встречал, чтобы провести сразу в кабинет. И – молодец, сообразительный! – отослал куда-то от дверей дежурного охранника. И только после того, как Евсеев поднялся на второй этаж, шаги охранника раздались внизу. Пошел на свое место.

Алиахмет Нурович встретил позднего гостя в кабинете, куда не зашел Руслан, хотя и проводил отставного подполковника до порога. Полки книжного шкафа были уже выдвинуты скрытым механизмом, и сейф смотрел на приблизившегося взломщика глазком кодового цифрового замка.

Простое устройство, не требующее особых навыков и великого интеллекта – это Виктор Васильевич определил с первого взгляда.

– Можно приступать? – спросил хозяина.

– Минутку, я сигнализацию отключу...

– А вот этого как раз и не надо, – воспротивился взломщик. – Иначе сразу поймут «подставу». Сигнализация должна быть отключена не с пульта.

Замок-«молния» на сумке Евсеева всегда открывался без звука. Он специально такой замок подбирал, и даже маслом его иногда слегка «баловал». Масло хорошо звуки скрадывает. Первый сканер чуть слышно щелкнул выключателем, и Виктор Васильевич принялся за поиск датчика сигнализации. Нашел сразу, потому что знал такую систему сейфов и просмотрел показания электронного табло. После этого вытащил из сумки дрель с уже подготовленным алмазным сверлом. Отверстие просверлил быстро. Второе сверло отверстие расширило, третье сделало его пригодным к работе. Два щупа легко нашли датчик и вслепую заблокировали его, вставив перемычки между контактами, на которые показал сканер.

Сканер еще раз прошелся по поверхности сейфа – вверх и вниз, вправо и влево.

– Не понял... – сказал отставной подполковник и посмотрел на Алиахмета Нуровича. – Внешнюю сигнализацию я отключил. Но на таких сейфах обычно ставится и внутренняя сигнализация. Я ее не вижу...

– Я не включал ее ни разу, – признался хозяин, и в голосе его слышалось уважение. Он откровенно любовался работой взломщика и даже слегка завидовал такому умению.

– Понял...

Дальнейшие действия трудности не представляли, как, впрочем, и предыдущие. Снова в ход пошли все три сверла, одно за другим – сначала с меньшим диаметром, потом чуть побольше, потом самое большое – иначе с высоколегированной сталью справиться невозможно. Снова прослушивание датчиков через сканер, определение комбинации цифр, установка перемычек на датчик, поворот механизма, и дверца раскрылась.

– А где моя тысяча долларов? – спросил Виктор Васильевич, глянув на пустые полки.

Алиахмет Нурович глянул на часы. Проверяя, сколько времени ушло на работу, стоящую тысячу долларов. И только потом, покачав головой, вытащил эту тысячу долларов из кармана. Десять стодолларовых купюр. Отставной подполковник аккуратно пересчитал их, но сделал это не от недоверия, а просто по привычной своей аккуратности.

– Спасибо, – сказал «заказчик».

Евсеев в ответ «спасибо» не сказал. Он получил то, что заработал, а слово «спасибо» в первооснове своей означает «спаси тебя бог». Он вовсе не хотел, чтобы бог спас Алиахмета Нуровича от наказания за все прошлые, настоящие и будущие прегрешения.

– Не за что. Еще маленькая деталь...

Он подошел к окну, распахнул его, потрогал стекло с наружной стороны, потом вытащил циркуль, снабженный на одной ножке присоской, на другой колесиком с алмазным напылением. Быстро прорезал дыры там, откуда можно было достать ручку и открыть окно.

– Вот теперь картина полная... – И даже улыбнулся Алиахмету Нуровичу.

Но тот смотрел хмуро.

– Итак...

– Что?

– Когда нам вас ждать?

– Вы сами будете ждать?

– Нет, я же сказал... – Алиахмет Нурович показал раздражение. – Мой человек... Арби.

– В начале первого ночи. За квартал от офиса в сторону центра.

– Он будет ждать...

– Там будем стоять моя машина. Пусть остановится рядом. Только к машине пусть не подходит. Ерема ночью насторожен. Начнет бить лапами в стекло, сработает сигнализация, и я вынужден буду вернуться с дела.

– Он будет ждать в стороне...

Выйдя из кабинета, Виктор Васильевич встретил у двери приемной Руслана. Тот тоже смотрел на часы. Все правильно – прикидывает. Сколько времени понадобится отставному подполковнику на вскрытие сейфа Вагиза. Руслану предстоит не просто войти в кабинет Вагиза, когда там будет работать Евсеев. Ему необходимо будет войти, когда работа будет закончена. Если раньше войдет, сейф может остаться не открытым. Если опоздает, то даст возможность Виктору Васильевичу воспользоваться поворотами коридора для спасения. Вести активные боевые действия в коридорах, где есть множество углов и поворотов, – занятие опасное даже для профессионалов. Это и теория говорит, и практика. Наверное, и до Руслана это тоже доходило. И потому