другом — вот с какими трудностями пришлось столкнуться Ришелье в Германии в последующие месяцы. Он мог рассчитывать на то, что французские субсидии помогут обуздать Густава, но, похоже, обманулся на счет характера короля и его целей. Субсидия, помогая Густаву преодолеть сиюминутные трудности, утрачивала свое значение с успешным завоеванием шведами земель Германии.

В апреле 1631 года протестантские князья Германии во главе с Иоганном Георгом Саксонским и Георгом Вильгельмом Бранденбургским собрались в Лейпциге. Они предложили Фердинанду свою помощь в борьбе против шведского вторжения при условии, что он отменит эдикт о реституциях, но император отказался пойти на это, так как эдикт был для него делом совести. Случившееся вскоре после этого разграбление Магдебурга имперской армией под командованием Тилли привело к полной перемене настроений среди протестантских князей, не оставив им другого пути кроме как соединиться со шведами. Тем временем армия Густава, подобно урагану, пронеслась через Германию. 17 сентября она разгромила имперскую армию под Брейтенфельдом. Официально являясь другом шведов, Ришелье тем не менее с тревогой наблюдал за потрясающими успехами Густава. Они в пух и прах разнесли все надежды, которые он и отец Жозеф питали относительно того, чтобы стать арбитрами в борьбе протестантских и католических князей. Теперь Густав, а вовсе не Людовик XIII являлся борцом за свободу Германии. Более того, его триумф неизбежно бросал католиков в объятия императора, поскольку Густав не выказывал ни малейшей склонности обращаться с ними как с нейтралами. Теперь многое зависело от его дальнейших действий. Отправит ли он свои войска на зимние квартиры, дав дипломатам время достичь какого-либо варианта примирения, или окажет давление на Габсбургов, осуществив вторжение в Богемию и напав на их родовые земли? Фактически Густав не сделал ни того, ни другого: он отправил Саксонскую армию освободить от неприятеля Богемию, в то время сам вихрем про несся через Франконию и Тюрингию, захватив Эрфурт, Вюрцбург, Франкфурт-на-Майне и 20 декабря — Майнц. Вскоре шведские отряды проникли в Эльзас. Наступление шведской армии в западном на правлении, столь же стремительное, сколь и разрушительное, вынудило Ришелье заняться проблемой безопасности французской восточной границы как делом крайней необходимости. Слабым местом обороны в этом районе было герцогство Лотарингское которое в начале XVII века все еще сохраняло независимость. Здесь имела место путаница, вызванная соперничавшими юрисдикциями. На западе Barrios mouvant был французским фьефом, в то время как собственно герцогство, теоретически независимое от империи, охватывало часть области верхнего Рейна и заключало в себе много имперских фьефов. Еще более усложняло дело заявление французского короля о своих правах на города Мец, Туль и Верден. В 1629 году вследствие спора по поводу Меца имперские войска заняли города Вик и Муайянвик. Что касается герцога Карла IV, то он находился в плохих отношениях с Людовиком XIII, который отказывался признать его герцогом Бара. Поэтому ор тяготел к Габсбургам и после Дня Одураченных предоставил убежище Гастону Орлеанскому при своей дворе в Нанси. Ришелье опасался, что Лотарингия может быть использована как плацдарм, чтобы начать наступление с целью отменить приговор того судьбоносного дня. Когда герцог собрал войска под предлогом того, что они будут использованы против шведов, Ришелье попросил отвести их от французской границы. В декабре 1631 года французская армия освободила Муайянвик от войск императора и 6 января Карл IV подписал Викский договор с Францией. Он обещал поддерживать с ней добрососедские отношения, передав на три года крепость Марсаль и пообещав предоставить французским войскам свободный проход через свои земли. Это позволяло Людовику XIII в случае необходимости направить войска в Эльзас, избавив их от необходимости пробиваться туда силой оружия. Вероятно, план вторжения в Эльзас обсуждался на заседании Королевского совета 6 января, но был отложен, после того как против него высказался отец Жозеф.

В начале января посольство, возглавляемое двоюродным братом Ришелье де Врезе, посетило Густава в Майнце с целью убедить его отвести свои войска с Рейна и уважать нейтралитет Максимилиана Баварского и Католической лиги. Но послы встретили довольно грубый прием. Густав, ожидавший немедленной помощи со стороны Людовика XIII, с негодованием воспринял предложение об уходе из Рейнских земель и отказался рассматривать католических князей в качестве нейтралов. Когда ему сказали о предстоящем приезде их представителей, он обозвал их «плутами и изменниками», угрожая вздернуть на виселице. «Он был так зол, — писал де Брезе, — что нам не составило бы труда разорвать отношения и объявить ему войну». В конце концов, Густав заставил послов подписать соглашение, обязавшее Ришелье согласиться на восстановление в Германии status quo ante belium[66] и разорвать соглашение кардинала с Максимилианом. Последний действительно не осторожничал. 28 февраля его армия изгнала шведов из Бамберга, тем самым окончательно развеяв надежды Ришелье предотвратить конфликт между двумя союзниками Франции. В начале марта 1632 года. Густав из Майнца направился в центр Германии.

Форсировав реку Лех, он прошел через всю Баварию, с триумфом вступив в Мюнхен. Отсюда Густав взял курс на север по направлению к Нюрнбергу. По пути под Люценом встретился с имперской армией. В последовавшей затем битве 16 ноября имперские войска были разгромлены, но и Густав, возглавив кавалерийскую атаку, пал в бою.

1632 год был для Ришелье годом испытаний. Хотя он не упускал из виду события за рубежом, мятеж Монморанси в Лангедоке почти всецело оказался в центре его внимания. Даже после казни герцога бунтарские настроения среди представителей высшей знати продолжали приковывать внимание кардинала. Очевидно, эти события были еще свежи в его памяти, когда он узнал о смерти Густава. «Если бы шведский король повременил со своей смертью хоть на полгода, — писал он Людовику XIII, — то дела Вашего Величества, похоже, находились бы в большей безопасности». Реакция кардинала на смерть Густава представляла собой странное сочетание облегчения и обеспокоенности. Он был слишком своенравен, чтобы быть удобным., но его исчезновение грозило вакуумом власти в Германии, который могли заполнить Габсбурги. Поскольку Франция все еще не была готова к военному вмешательству в конфликт по ту сторону Рейна, она была сильно озабочена тем, чтобы давление на императора не ослабевало, ибо это могло позволить оказать помощь своему испанскому кузену куда более действенно в Италии или Нидерландах. Так, французский посол Фокьер всеми силами побуждал протестантских электоров, собравшихся в Гейльбронне, продолжить войну. Но французской дипломатии не удалось предотвратить присоединение Максимилиана Баварского и Католической лиги к силам, боровшимся против шведов и Гейльброннской лиги, возглавляемой теперь Акселем Оксенштерной, регентом при юной шведской королеве Кристине.

Тем временем Ришелье использовал любую возможность, чтобы теснее привязать к Франции Лотарингию. Ее герцог Карл IV нарушил Викский договор, тайно выдав свою дочь Маргариту за мятежного брата Людовика XIII Гастона. Это послужило для Людовика предлогом к вторжению в Лотарингию и к тому, чтобы навязать более тяжелый договор Карлу в Ливердене (26 июня). В дополнение к Марсалю Франции перешло графство Клермон-ан-Аргонн и французские гарнизоны расположились в городах Стене и Жамеце. Но даже после этого Карл IV продолжал оказывать знаки внимания императору, взяв под свою защиту от шведов Ганау и Саверн. Хотя Ришелье хотел избежать впечатления, будто Франция стремится к захватам территории в Лотарингии, из боязни вызвать недовольство своих германских союзников, Людовик оккупировал часть Нанси в сентябре 1633 года. В начале следующего года в Парижском парламенте Ришелье начал процесс с целью аннулировать брак Гастона с Маргаритой и во время того же судебного процесса добился отречения герцога и секвестра его имущества. Карл IV предпочел отречься в пользу своего брата Никола Франсуа, нежели предстать перед судом, и после этого поступил на службу к императору. Вскоре Никола Франсуа бежал в Италию, открыв тем самым французам путь к аннексии герцогства.

Захват Францией Лотарингии облегчил продвижение французских войск в Эльзас, в высшей степени важный район, который и имперцы, и шведы, и испанцы стремились взять под контроль. По мнению Ришелье, шведы представляли в этом районе столь же большую опасность, как и испанцы. В идеале Ришелье хотел бы устранить и тех и других, заменив их там, где это только возможно, французскими гарнизонами. Фокьеру поручили убедить Оксенштерну в том, что у Людовика XIII нет никаких долговременных проектов в этом регионе: он просто желает поставить «преграду случайностям, для того чтобы защитить своих друзей». К осени 1633 года шведы захватили почти весь Эльзас, исключая Сандгау и Брейзах, все еще удерживаемые испанцами. Но Франция попыталась получить несколько важных точек опоры. В июле 1632 года Трирский электор согласился принять покровительство Франции и разрешил французским войскам расположиться гарнизоном в Филиппсбурге. В октябре 1633 года герцог