под прицелом.

Но будет, не вечно же кататься. Можно схлопотать «штрафные» за пассивность. Ладно, выхожу у парка и объявляю десять минут паузы. Обычно я этого себе не позволяю, но раз такое дело — два раза на уровень имею право. Отстегиваю «глобус». Сажусь на скамейку под деревьями. Прохожие посматривают на меня, как на идиота. Еще бы, многие вообще не знают о «Вторжении». Бегают среди них ребята с «глобусами» на головах — ну и что, мало ли придурков развелось?

Хм-м, что же происходит? Похоже, Паша что-то не то закрутил. Его за эту самодеятельность точно из комиссаров попросят. Международный Наблюдательный Совет не дремлет.

Да, но зуб на меня он вроде не держал. Только на прошлой неделе пивко в «Мизере» гоняли. До меня ему и дела не было. Жаловался на какие-то таинственные сбои в системе, мол, участились. И сетевое окружение его, видите ли, не устраивает. Да, сбои. Кажется, вирусы. Или нет? Правильно, он говорил, что это не могут быть вирусы.

Бросаю окурок в урну, надеваю «глобус».

— Комиссар. Хромой Сикх здесь.

— Давно тебя ждем, — как-то равнодушно откликается в наушниках Пашка.

И тут начинается полная непоправуха.

В небе вспыхивает сообщение — «месседж Хромому Сикху: ваши очки впредь умножаются на 10». С чего такая щедрость?

Старичок, сидевший рядом, уже вполне оформился в «иного». Рукопашная! Стилетом ему в морду. Сальто назад, за скамейку, — что значит хорошая физическая форма — вокруг-то одни «иные». Многовато вас, ребята. Пушку в положение «сплошняк» — и огонь веером, «минуса» побоку.

Скамейка в щепу, трава горит — что-то новое в системе. Раньше попадания в неживые объекты лишь условным звуком обозначались. Рву с пояса световые гранаты с секундной задержкой — и деру, пока все это сверкает и рвется.

По трассе грузовичок чешет. Далековато, но надо прыгать. Забегаю с тылу, ускорение, бросок — и я в кузове. Ускорители на ногах дымятся.

Теперь можно дух перевести. Ага, хрен там можно. Примостился спиной к кабине, а в небе крылатик летит и уже в пике заходит. На, гад, получай.

Но что же это такое выходит? Летающих «иных» доселе не было. Не-ет, нужна вторая пауза — о новых модификациях «иных» обязаны сообщать заранее, до начала игры. И такие вещи относятся к компетенции Европейской федерации. М-да, на Пашке и шапка горит — не ходить ему теперь в комиссарах.

«Глобус» снят. Неплохо — оказывается, это и впрямь грузовик, а не крыша автомобиля. Только не гражданский, а военный, камуфляжный. И кроме меня сидят в кузове трое солдатиков и курят — одну сигаретку на троих. Чем мне нравятся бойцы — ничем хлопцев не удивишь. Сиганул человек в инопланетной амуниции в кузов, а им хоть бы хны — сигареткой интересуются. Достаю пачку — нате, ребята, угощайтесь. И пока время позволяет — за мобильник.

Набираю Пашенькин номерок. Где ты там, друг любезный?

— Алло? — недовольный, тусклый голос у тебя, Пашуля.

— Пашка, это я, Ваня. Как понимаешь, сижу во второй паузе. Что происходит, Павел, кто охотник — я или «иные»? Почему правила меняются?

— Ты че, Ванюха? Какая охота? Мы с самого утра висим. Доступа к опорным серверам нет.

— Ты что, дуришь меня? Ты же мне сам сочувственные депеши слал…

— Я платы меняю, не до депеш… Стой! Ты что — охотишься?

— А что ж еще? Охота заявлена. Ты же меня знаешь, я как штык, я же профи.

— Побожись, что не врешь!

— Тьфу на тебя. Меня через минуту мочить будут.

На том конце провода — пауза. Потом Паша уже совсем по-другому говорит, волнуется:

— Ты это, Иван, ты «глобус» не надевай. Слышишь, Нюха, я кроме шуток — забрось куда подальше.

— Ты че? Меня же за это из федерации попрут.

— За что переть? Охоты нет! Понял?! Я — Комиссар и говорю с тобой официально!

— Верю, верю.

— Нюха, ты давай чеши сюда. Запись, надеюсь, на «глобус» велась?

— Само собой.

— Вот и просмотрим. Давай.

Мобильник в карман. Ничего не поделаешь — отстыковываю разъемы, комбез в скатку и за плечи.

— Ребята, а куда путь держим? — спрашиваю у солдат.

— Да на полигон, за город.

— Ну, мне с вами не по пути.

— Курева не оставишь? — просит сержант.

— На, бери все, — бросаю ему пачку и сигаю за борт, словно все еще на охоте. «Глобус» из рук вылетел и покатился. До чего, гады, из седла вышибли.

И вот шагаю к метро прихрамывая — теперь точно Хромой Сикх, — и посещает меня эдакая нехорошая, страшноватенькая мыслишка: а вдруг я в «патологической виртуалке» побывал? Ходят ведь среди виртуальщиков упорные легенды, мол, вошел сабж такой-то в виртуалку — и больше его никто не видел. Мол, виртуалка-то патологической оказалась. В патологической — все может случиться, «там чудеса, там леший бродит…» — в общем, четвертое измерение нашего мира. До сегодняшнего дня в эти сказки не верил. Лучше бы и дальше не верить.

Небоскреб на Тверской, офис Международной федерации виртуальных игр, все двери настежь, толпа народа, клубы дыма и мат-перемат. Забавно. Я сразу к Пашке, в комнату с табличкой «Вторжение». Там сидят трое, включая Пашу. Одного знаю — Емельян Ермолаевич, вице-комиссар российского отделения федерации. Второго представляет Пашка:

— Климент Осипович Чарджоу, инспектор Комитета охраны электронных сетей.

Ого! Уже и «шишки» пожаловали. Круто.

— Ага, шлем принес! — Пашка вроде обрадовался, но выглядит, конечно, неважнецки. — Давай сюда.

Шлем принял инспектор — сухопарый интеллигентик, технарь подсоединил к своему ноуту. Пробежал пальцами по клавиатуре, настроил канал; на экран стала выводиться запись охоты. Все это он проделывал молча, быстро, уверенно.

Смотрим, слушаем. Лихо это я там, в подворотне.

Инспектор хмыкает и подключает анализатор голоса. Просит Пашку повторить то же самое, что и липовый Комиссар, в микрофон. Анализатор сравнивает гармоники — совпадение на девяносто процентов, то есть в пределах погрешности — у братьев-близнецов обычно семьдесят пять, объявляет инспектор.

Картинка, по заверению Пашки, идеальная: это его игра, его логика — натуральное «Вторжение». А система-то висит, все игры с утра висят.

Емельян чешет лысину:

— Мы, Иван, здесь полагаем, что имеет место несанкционированное вторжение хакеров. Да, понимаешь, беда в чем. Боевые игры все на учете у Министерства обороны, защиту на них ставят сами военные. Потому как такие игры сопряжены с риском для здоровья, а их модификации используют военные в качестве тренажеров. Такие дела…

Инспектор отодвигает ноут и поворачивается ко мне. Смотрит молча — чего-то от меня хочет. А я-то тут при чем? Я свое отыграл — теперь как-нибудь без меня разбирайтесь. И Пашка тоже смотрит как-то выжидающе. А душка Емельян нарочито помалкивает и прячет взгляд.

— Ну? — спрашиваю.

— Имеются два варианта, — говорит наконец инспектор. — Первый: искать хакеров силами нашего Комитета, что, само собой, уже осуществляется. Второй: использовать ваш аватар, раз уж хакеры его активизировали.