появления в городе, и местные новости в виде сплетен, щедро пересказанные Романычем. После чего тот вернулся к колке дров, а Андрей Иванович продолжил прогулку.

Он и помыслить не мог, что уже вечером новый знакомец будет поджидать его у гостиницы с просьбой о помощи.

По возвращении в гостиничный номер Андрей Иванович достал непривычно тяжелый дорожный саквояж и нашарил на его дне небольшой кожаный футляр. Внутри него покоились надежно защищенные от сотрясений стеклянные ампулы. Вещество было синтезировано взамен натурального гениальным Бутлеровым по приватной просьбе Андрея Ивановича и с пожеланием хранить оную просьбу в строжайшей тайне.

Андрей Иванович опустошил одну из ампул — колером жидкость походила на бургундское — и ощутил привычный и долгожданный прилив деятельных сил.

Обычно вещество действовало на протяжении пяти, реже шести часов, наполняя силой, даруя бодрость и необыкновенную, поначалу даже пронзительную, четкость мысли. Возможно, что принимать поздним вечером столь сильнодействующее средство и не следовало, но Андрей Иванович чувствовал непреодолимую необходимость в подкреплении собственных сил, изрядно истощенных и долгой поездкой вольными ямщиками и почтовыми каретами, и зрелищем молчаливо страдающей девочки.

Он был намерен лично убедиться в безопасности вещества — Андрей Иванович положил этому срок в три года и немедленно приступил к эксперименту на собственной персоне — и затем предъявить результаты обществу как возможную панацею от тех неудобств, с которыми было сопряжено потребление природного аналога. К тому же открытие могло обернуться немалыми коммерческими преференциями.

Андрей Иванович бегло просмотрел почту, которую он заблаговременно распорядился пересылать по новому адресу, и распечатал по порядку несколько писем.

В первом из них его недавний знакомый, господин Адуев, предлагал вступить капиталом в новообразуемое пароходство. Вторым письмом супруга уведомляла о здоровье домочадцев и предпринятых ею хозяйственных хлопотах. К уведомлению добавлялись пожелание скорейшего разрешения всех дел и возвращения домой, уверения в бесконечной любви и несколько приятных Андрею Ивановичу фривольностей. Еще пара писем была от кредиторов, ссудивших его деньгами и теперь требующих уплаты капитала и процентов.

Андрей Иванович на скорую руку подготовил обратную корреспонденцию. Господину Адуеву он подтвердил возможную заинтересованность в размещении капитала в указанном предприятии на условиях равноправного партнерства и интересовался расчетами финансовой состоятельности прожекта. Жене написал короткое, но пылкое письмо с ответными фривольностями и общими фразами. Кредиторов уважительно просил принять во внимание тот факт, что располагаемые им денежные средства находятся в деле, то есть работают на получение прибыли, и преждевременно извлечь их из оборота никак не возможно.

Илья Ильич, его добрый приятель, не преминул бы подсчитать количество назойливо повторяющихся слов и проверить, на свои ли места расставлены запятые, но сам Андрей Иванович, повинуясь велениям времени, на первое место ставил скорость и точность ответа, полагая строгую красоту формы, обязательной лишь для поэтов и философов.

Оттого он был вдвойне рад письму с городским гербом и печатью из бурого сургуча, отложенному напоследок. Не ожидая так скоро получить ответ на свое послание, которым он уведомлял городского голову о прибытии в Томск, в содержании этого ответа Андрей Иванович не обманулся: городской голова свидетельствовал ему свое почтение и ожидал с визитом.

Он написал короткую записку с благодарностью за приглашение и обещанием, что он, Андрей Иванович Штольц, посетит городского голову завтра же, ровно в полдень. А затем подумал о грядущем веке, который сулил ускорение всех сообщений, и, словно споря с последствиями этой деловитой стремительности, присоединил к энергичной подписи два каллиграфических завитка.

Над столом городского головы, заставленным одинаковыми письменными приборами, со всей очевидностью даренными, висел огромный портрет его предшественника. Картина должна была то ли служить знаком преемственности власти, то ли демонстрировать охотничий трофей хозяина кабинета наподобие медвежьих и волчьих голов, висящих по соседству.

Владелец кабинета, одетый по-простому, в купеческую сибирку, был приятен лицом, невелик ростом и жантилен манерами. Беседу начали на заморский манер с главного.

Зима лютовала. Воздух трещал от мороза, а сугробы грозили уподобиться египетским пирамидам. Приметы обещали урожайное лето, однако соображение это горожан никак не согревало. Старожилы вспоминали, что такие же морозы выпадали на их долю лет пятнадцать назад, и предрекали скорое падение небесных тел, с которым их память связала прошлый погодный катаклизм.

Вскоре выяснилось, что город, вверенный попечительству городского головы, процветал, пренебрегая этими и прочими трудностями, носившими, несомненно, временный характер, и при должных усилиях и опытном руководстве неминуемо должен был и далее умножать свое благосостояние.

Штольц заметил, что речь его собеседника можно уподобить оперной арии, и она исполнялась для публики уже не в первый раз. В нужные моменты исполнитель умело делал паузу, в требуемых, большей частью для рассказа о собственных достижениях, местах — патетически возвеличивал голос, а в особо торжественных случаях и вовсе артистически заламывал руки.

Андрей Иванович прекрасно понимал, что подобное распределение ролей вызвано потребностью города в притоке людей и капитала, и беседуй он с градоначальником в Европейской России, ситуация была бы строго обратной: развлекать публику арией гостя пришлось бы ему…

Нынешнее положение дел Штольца прекрасно устраивало и тем, что уточняющими вопросами, кивками и даже молчанием он направлял течение беседы в нужное ему русло.

Благосклонность властей к его предприятию? Все-непременнейше, иначе и быть не может. Личные уверения в благосклонности, благоприятствовании, благожелательстве и полудюжине других благ. Торговля и производство — два кита, на которых покоится благополучие любого поселения, от стольного града до уездного городка.

Конкуренция? Почвой и природными дарами сибирская земля обильна, а в толковых купцах и дельцах имеет недостаток. На таких просторах каждому начинанию место найдется, и крут хозяев здесь еще не замкнулся. К тому же купечество здешнее славно атмосферой взаимовыручки. Упоминание о выручке, да еще и взаимной, по наблюдению Штольца, говорившего заметно оживило. Впрочем, вступать в ряды золотопромышленников или заниматься винокурением и виноторговлей он не советовал во избежание гибельных случаев.

Возможности для меценатства? Обилие таких возможностей. Хотя город и находится, по некоторым мнениям, посреди ледяной пустыни, но духовной жажды никто из горожан не испытывает. Театр имеется, собор. Больницы, дома призрения… Деньги-то много куда можно помеценатствовать, чтобы потомкам о себе добрую память оставить. Вот, к примеру, музей краеведческий…

Андрей Иванович заметил, что при упоминании музея глаза городского головы едва ли не увлажнились, и полюбопытствовал:

— А может, тогда деньги сразу? То есть напрямую потомкам? Сиротские дома у вас в городе имеются?

— Тут, любезный Андрей Иванович, у нас прореха в сети меценатства. Был такой дом, но вот как раз незадолго до вашего приезда я его велел прекратить, а подопечных перевести… Туда, где теплее, одним словом. Сами заметили, для детишек у нас здесь климат совсем не подходящий. — Он сочувствующе вздохнул, покивал и снова вздохнул. — Слышал, слышал, конечно, что люди говорят. Будто дети-то все поразбежались.

Городской голова, прерывая плавное течение речи, всплеснул руками, словно показывая, как стремителен был их побег:

— Чушь! Ну, не все, не все… Да и тех обязательно наши блюстители закона и нравственности возвратят на полагающееся им место.

— Ас кем из уважаемых в городе людей знакомство свести посоветуете?

— Вы, любезный Андрей Иванович, заглядывайте в наше Общественное собрание. Оно название получило как раз потому, что все общество, достойное вашего внимания, в нем собирается. Газеты,