«ТЫ ПОКАЗАЛСЯ ЗОНДУ НАИБОЛЕЕ ЗАБАВНЫМ. НА ВАШЕМ ЯЗЫКЕ ЭТО ТОЧНЕЕ ВСЕГО ВЫРАЖАЕТСЯ ПОНЯТИЕМ «ПРИКАЛЫВАТЬСЯ».

– Чего? – скривился Пузиков. – Над кем это зонд прикалывался? Надо мной, что ли?

«СОВЕРШЕННО ВЕРНО, ГУМАНОИД! НАД ТОБОЙ».

Катя с Федором расхохотались, а Пузиков побагровел. На щеках у него запунцовели пятна.

«НЕ ОБИЖАЙСЯ, ГУМАНОИД! МЫ НЕ ЖЕЛАЛИ ТЕБЯ ОБИДЕТЬ, МЫ ЛИШЬ ОТВЕТИЛИ НА ТВОЙ ВОПРОС. НО ТЕПЕРЬ НАДО ТОРОПИТЬСЯ: У ВАС ОСТАЛОСЬ СЛИШКОМ МАЛО ВРЕМЕНИ».

– Мало времени до чего?

«ДО УСТАНОВКИ НА ПЛАНЕТЕ, ИМЕНУЕМОЙ «ЗЕМЛЯ», ПРОСТРАНСТВЕННОГО КООРДИНАТОРА».

– О чем вы хотели предупредить нашу цивилизацию? Об агнерах?

«АГНЕРАМИ НАЗЫВАЕТЕ ИХ ВЫ. ИСТИННОЕ ЖЕ ИХ НАЗВАНИЕ НЕ ИМЕЕТ ЗВУКОВЫХ АНАЛОГОВ В ВАШЕМ ЯЗЫКЕ».

– Они хотят навредить Земле?

«ДА, МЫ ВСТУПИЛИ В КОНТАКТ ИМЕННО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ПРЕДОСТЕРЕЧЬ ВАС: БЕРЕГИТЕСЬ АГНЕРОВ! ОНИ ХОТЯТ ПРЕВРАТИТЬ ЗЕМЛЮ В ПЛАЦДАРМ ДЛЯ ГАЛАКТИЧЕСКОЙ АТАКИ НА ВСЕЛЕННУЮ».

– А землян сделать своими рабами?

«РАБСТВОМ НАЗЫВАЕТЕ ЭТО ВЫ. АГНЕРЫ НАЗЫВАЮТ ЭТО ПОЛНЫМ КОНТРОЛЕМ НАД СОЗНАНИЕМ. ФАКТИЧЕСКИ ЭТО ОДНО И ТО ЖЕ».

– А вы не можете нам помочь?

«МЫ ХОТЕЛИ БЫ, НО НЕ ИМЕЕМ ПРАВА. СОГЛАСНО ГАЛАКТИЧЕСКОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ, КАЖДАЯ ПЛАНЕТА САМА ДОЛЖНА ВЫБИРАТЬ СВОЮ ИСТОРИЮ И СРАЖАТЬСЯ ЗА СВОЮ СВОБОДУ. МЕЖГАЛАКТИЧЕСКИЙ СОЮЗ МЛЕЧНОГО ПУТИ, КОТОРЫЙ МЫ ПРЕДСТАВЛЯЕМ, ПРИДЕРЖИВАЕТСЯ ПРИНЦИПА НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА. ВСЕ, ЧТО МЫ МОЖЕМ ДЛЯ ВАС СДЕЛАТЬ, – ПРЕДОСТЕРЕЧЬ».

Пузиков язвительно скривился:

– Вот спасибочки! Типа, «ребята, мы вас предупредили, а теперь сваливаем! Расхлебывайте сами, как знаете!»

«ПРОСТИ, ГУМАНОИД! НО МЫ НИЧЕГО НЕ МОЖЕМ СДЕЛАТЬ. СООБЩЕСТВО ГАЛАКТИК НЕ ВМЕШИВАЕТСЯ В ХОД СОБЫТИЙ НА ПЛАНЕТАХ. ЭТО ИЗМЕНИЛО БЫ ТЕЧЕНИЕ ИХ ИСТОРИИ».

Федор испытал отчаяние. Возможно, Земле осталось быть свободной считаные минуты, а эти «наблюдатели» ничего не хотят предпринимать. А раз так, то что толку в их предостережениях?

– Вы не вмешиваетесь, а агнеры вмешиваются?

«АГНЕРЫ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ЧЛЕНАМИ СООБЩЕСТВА. ВЫ ТОЖЕ НЕ ЧЛЕНЫ СООБЩЕСТВА».

– А если бы мы были членами сообщества, вы бы нам помогли? – быстро спросила Катя.

Ее гибкий ум деятельно искал обходные пути и лазейки.

«ТОГДА ДРУГОЕ ДЕЛО. ВСЕ ЧЛЕНЫ СООБЩЕСТВА СВЯЗАНЫ ДОГОВОРОМ О ВЗАИМОЗАЩИТЕ».

– Отлично! Тогда примите нас в сообщество! – нетерпеливо крикнула Катя.

«ДАННЫЙ ВОПРОС НАХОДИТСЯ НА РАССМОТРЕНИИ».

– А когда его рассмотрят?

«ВСЕ БУДЕТ ЗАВИСЕТЬ ОТ ТОГО, СКОЛЬКО МУЖЕСТВА ВЫ ПРОЯВИТЕ В БОРЬБЕ С АГНЕРАМИ. ПОМНИТЕ, ЧТО СУДЬБА ВАШЕЙ ПЛАНЕТЫ В ВАШИХ РУКАХ. А ПОКА ПРОЩАЙТЕ!»

Неожиданно для ребят серебристый диск наблюдателей стал медленно уплывать, спеша раствориться в облачном небе.

Арнольд завыл, подняв морду кверху. Катя и Федор побежали по сугробам вслед за звездолетом.

– Эй! Куда вы? Когда прилетят агнеры? – крикнула Катя.

«ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ СКОРО. ОЧЕНЬ СКОРО. РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ КОРАБЛЬ АГНЕРОВ УЖЕ НАПРАВЛЯЕТСЯ СЮДА» – это была последняя предостерегающая надпись, мелькнувшая на борту звездолета.

Мгновение спустя он исчез.

Арнольд наконец перестал выть и расправил хвост, до сих пор зажатый между задними лапами.

– Р-р-гау! – басовито рявкнул он, провожая пришельцев этим универсальным собачьим напутствием.

Пузиков погрозил кулаком удаляющемуся кораблю пришельцев:

– В гробу я видел ваше галактическое сообщество! Удираете, ханурики! Бросаете нас в беде!

– Существуют законы Вселенной, которые они не могут нарушить, – сказала Катя.

– Ага, сто пятьдесят лет существуют! Им просто по барабану, что с нами будет. Мы, мол, предупредили, а там сами разбирайтесь. Накостылять бы таким наблюдателям и забросить их куда-нибудь на тучку.

– Пузиков, – сказал Федор.

– Что Пузиков?

– Не грузи! Без тебя тошно.

Борька издевательски уставился на него.

– Ути-пути, какие мы деликатные! Тошно ему! Ха, ха и еще раз ха! Вот мое мнение!

Ребята притихли. Они стояли на холме и смотрели на поле. Вдали все так же темнели отсыревшие заборы и пятиэтажные кирпичные дома поселка. Петляла по полю заметенная снегом дорога. Издали, со стороны железнодорожного полустанка, доносился лязг буферов – там стыковали вагоны.

Все было как будто спокойно. Ничто не предвещало грядущих событий.

Катя посмотрела на часы.

– Сколько? – спросил Федор.

– Десять минут третьего.

– Вот будет прикольно, если они опоздают! – встрял Пузиков. – Только прикиньте себе, чуваки: агнеры там то, се, чайку попили, потрепались, в компьютер поиграли, в тарелке своей чего-нибудь починили и – раз! – подзадержались эдак на полчасика. А тем временем дырка в пространстве – хлоп! – и закрылась. Прошляпили момент! Что включай теперь передатчик, что не включай – без толку. Гуляй теперь, агнер Вася, жуй опилки.

Хотя Пузиков нес явную ахинею, никто его не перебивал. Напротив, в глубине души ребятам хотелось, чтобы все так и произошло.

Внезапно Арнольд, последнюю минуту спокойно лежавший на снегу, заволновался и вскочил. Уши его напряглись. Губы поползли вниз, обнажив внушающие уважение клыки. В груди пса что-то заклокотало.

Борька на всякий случай попятился.

– Чего это твой барбос разрычался?

– Он что-то слышит! – сказал Федор.

– Что слышит?

Но этот вопрос можно было уже не задавать. Теперь не только Арнольд, но и сами ребята могли различить, как где-то там, в низком облачном небе, с каждой минутой нарастает ровный монотонный гул.

Дрожала земля. Сыпался с веток налипший снег.

– Вот и агнеры, – тихо сказала Катя Туркина.