может, на всю жизнь хватит. Нет, ты как хочешь, а я с агнерами связываться не буду.
– Не хочешь связываться – не связывайся. Рабы всем нужны. Потерпи еще месяц, и тебе вставят в башку датчик подчинения, – раздраженно сказал Макаров.
Не обращая больше внимания на Пузикова, он повернулся к Кате.
– А ты как? Со мной? – спросил он. – Поможешь?
Туркина кивнула.
– Я с тобой, – сказала она. – И пусть агнеры знают, что земляне просто так не поднимут лапки! Мы найдем это дурацкое устройство, которое направляет их корабли, и уничтожим его.
Пузиков просунул голову в коридор.
– Эй вы, парочка интриганов, чего вы там бормочете? Сети плетете? – поинтересовался он. – Так и быть, я тоже с вами.
– Вот так новость! С чего это ты вдруг решился? – спросила Катя.
– Э-э… Вообще-то, я того… холод терпеть ненавижу да и башку мне свою жалко, – с сомнением сказал Пузиков.
– В каком смысле жалко?
– В том смысле, что она дорога мне как память. Так что пускай эти агнеры подвинутся! – хмыкнул Пузиков.
Поразмыслив, Федор нашел этот аргумент убедительным. Если так, то и на Борьку тоже можно рассчитывать.
– Пузик с нами, а значит, у земного шара еще есть шанс! – сказал он насмешливо.
– Как ты меня назвал? «Пузик»? Я тебе дам «пузик»! – взревел Борька.
Любой намек на толщину приводил его в бешенство, а Пузиков в бешенстве бывал еще невыносимее Пузикова в спокойном состоянии. Впрочем, выбирать не приходилось.
Так или иначе, лучшие они или худшие, супермены или обычные ребята, но их команда уже состоялась. Теперь им придется сражаться с агнерами, а ставкой в этой битве будет планета. Планета Земля.
Глава VI. «ДОСТАВИТЬ ЖИВЫМИ ИЛИ МЕРТВЫМИ»
– Схватите этих сосунков!
– Начальник, а если они попытаются скрыться?
– Что? Скрыться? Тогда убейте их! Доставить живыми или мертвыми – не имеет значения!
Когда утром зазвонил будильник, Федору почудилось, что это его голова загремела жестяным ведром. Он с трудом разлепил глаза и приподнялся на кровати. На часах было семь пятнадцать. Значит, спать ему пришлось всего-навсего часа два.
«Инопланетяне… Что там было с инопланетянами?» – подумал он как-то абстрактно.
Все произошедшее вчера – ужасная находка в лесу, сверкающий шар, лазерный диск – теперь, с утра, казалось ненастоящим и неважным. Память возвращалась понемногу, толчками.
«А не приснилось ли мне все это?» – подумал Макаров и неохотно потащился в ванную умываться.
Открыв холодную воду, он подставил под струю лицо, но почти не ощутил холода.
– В школу хочешь опоздать? Иди завтракать! – донесся из кухни голос мамы.
Мама стояла у плиты и перемешивала в кастрюле овсяную кашу. Звук ложки, задевающей по дну кастрюли, казался Федору невыносимо противным. У него было такое чувство, что ложкой скребут ему по ушам.
Макаров опасался, что мама заметит, какой он сонный, но она думала о чем-то другом.
– Ты ночью хорошо спал?
Федор напрягся. Что мама имеет в виду?
– Я хочу спросить, ты ничего не слышал? – рассеивая его опасения, продолжала мама.
– Ничего… А что?
– Еще бы тебе слышать! В твоем возрасте все спят как убитые. Собаки страшно выли всю ночь, а особенно сильно утром. Мы с отцом постоянно просыпались, – сказала мама.
– А Арнольд?
– Арнольд тоже выл. Просто как взбесился. Выл, бросался на двери и окна. Только сейчас успокоился.
Не успела мама о нем заговорить, как в кухню, сверкая выпуклыми любопытными глазками, просунулась огромная морда, напоминавшая медвежью. Секунду спустя морда дружелюбно водрузилась Федору на колени и испачкала ему слюнями новые брюки.
– Привет, Арнольд! – сказал Макаров.
Арнольд, о котором они говорили, был помесью московской сторожевой и овчарки – существом совершенно невообразимым: лохматым, неуклюжим, не поддающимся дрессировке и ужасно сильным.
Челюсти у него были соответствующей мощи. Так, к примеру, для того, чтобы изгрызть мамин новый сапог, ему требовалось не больше минуты. При этом если папа, возмущенный таким вандализмом, швырял в Арнольда ботинком, то пес, принимая это за игру, сгрызал и ботинок.
История, как Арнольд попал в квартиру Макаровых, сама по себе заслуживает описания. Когда Федору было двенадцать, ему очень захотелось собаку. Точнее, собаку ему хотелось и раньше, но именно тогда он наконец сумел уломать родителей.
«Так и быть. Купим тебе собаку, но только при двух условиях. Первое – ты сам будешь за ней ухаживать, и второе – это будет маленькая собака, не занимающая в доме много места», – поставили ультиматум родители.
Помнится, папа даже заставил Федора подписать обязательство, в котором перечислялись все пункты, касающиеся прогулок с собакой, кормления, вычесывания и так далее. Это было вполне в папином духе. Макаров-старший обожал всевозможные обязательства вроде договора о распределении домашних обязанностей или письменной клятвы об исправлении тройки по геометрии.
В день рождения Федора родители поехали на рынок и купили совсем маленькую пушистую серо- коричневую собачку с родословной, в которой значилось, что это кобель породы тойтерьер.
Макаров, мечтавший о большой собаке, был, признаться, расстроен. Каково же было его удивление, а потом и радость, когда маленький тойтерьер вымахал сперва до размеров пони, а потом стал даже и больше пони. А вскоре опытный собачник пояснил им, что за щенка им подсунули вместо тойтерьера.
Но к тому времени Арнольд уже прижился и его пребыванию в доме ничто не угрожало.
– А Арнольд почему выл? – спросил Федор.
Признаться, он был удивлен, зная, что флегматичный Арнольд довольно спокойно относится к лаю других собак.
– Думаю, его напугала вспышка.
– Какая?
– Часа в три или, может, в четыре была очень яркая вспышка. Огненная такая, желтая. Ну, будто осветительная ракета из салюта или что-то в этом роде. Висела несколько секунд посреди двора, а потом потухла. Арнольд после этой вспышки просто обезумел.
Мама взглянула на часы и внезапно прервалась.
– Господи, уже восемь! Марш в школу! – закричала она, выпроваживая сына в коридор. – Да не толкай ты меня, оболтус! Не мешай! – весело замахнулась она на Арнольда, который тоже по привычке просунулся в коридор вслед за Федором и стал крутиться там, цепляя всех своими боками.
Оказавшись у вешалки, Арнольд напрягся и зарычал. Губы у него раздвинулись, и показались внушительных размеров клыки. Шерсть на загривке пса поднялась дыбом. Можно было решить, что псу наконец удалось выследить серьезного и опасного врага. «Я боюсь, но атакую!» – словно говорил весь его вид.
Проследив направление взгляда пса, Федор понял, что тот рычит на его куртку. Обнюхав куртку, Арнольд сел на задние лапы и стал поскуливать недоуменно и тревожно.
– Лось, уйди оттуда! Иди ко мне! – крикнула мама.
Пес неохотно повиновался и подошел к ней, виляя тяжелым хвостом. К маме он относился особенно
