пирожки, как у Майерши, трудно найти где-нибудь еще в Силптаре, я не преувеличиваю.

Флаерос внезапно ощутил такой голод, что рот его наполнился слюной. Не заставляя уговаривать себя, он впился зубами в пирожок и обнаружил, что вкус у него ничуть не уступает запаху.

Горячий соус потек по подбородку юноши, и старик усмехнулся. А младший из Делкамперов внезапно понял, что его нисколько это не беспокоит. Он улыбнулся в ответ, и старик сунул ему в руку еще один пирожок.

Флаерос прибыл в легендарный Сверкающий Город, чтобы присутствовать на Сборе бардов. Каждые два года они встречались в Силптаре, чтобы обменяться новостями, решить, какие города и графства следует объявить «запретными» — то есть отлучить на некоторое время от повествований о событиях в мире и от музыки, — а с каких можно снять запрет. Десятка два ночей они торговали музыкальными инструментами, пели перед толпами людей, не жалевших никаких денег за сомнительное удовольствие сидеть чуть ли не на головах друг у друга в душных тавернах, набирали себе учеников или обменивались ими, утверждали несколько человек в звании бардов… и изредка облачали заслужившего такой почести барда в темно-бордовую мантию мастера.

Флаеросу Делкамперу этой чести предстояло ждать еще годы и годы; несмотря на это, сейчас он испытывал неподдельную радость: ведь он находился в легендарном Силптаре, сидел в таверне, и со всех сторон его окружали чудеса. Заведение было небольшим, но куда более оживленным, чем лучшая таверна в Рагаларе. Здесь толпились люди, вернувшиеся из долгих плаваний, и держались они куда увереннее, чем суетливые торговцы из Рагалара. Да, конечно, он был один и находился далеко от дома, в городе, где жители, судя по рассказам, не разжимали пальцев, обхватывавших рукояти мечей. Говорили также, что воры здесь очень ловкие… но разве не был он практически неуязвимым, с Водалом на пальце?

Он скосил глаза и взглянул на грубое, неровное железное кольцо, измазанное черным смоляным лаком, — много лет назад его выковали из большого корабельного гвоздя. Любому несведущему человеку оно показалось бы никчемной безделушкой, чем и было до того, как самые лучшие маги, каких только смогли нанять жившие в старину Делкамперы, наложили на него множество заклятий. Так возник Водал. Флаерос тут же поспешил отвести взгляд, не желая даже случайно привлекать внимание к своему сокровищу. Оно сослужило Делкамперам немалую службу, и за него (как было сказано юноше весьма резким тоном) было бы не жалко отдать жизни десятка, а то и больше младших сыновей. Флаерос небрежно прикрыл кольцо рукой и почувствовал знакомое покалывание. Водал мог очень многое, но Флаероса научили пользоваться только одной из его сил: когда он смотрел на человека или вещь и твердо говорил себе, что хочет увидеть истинный облик находящегося перед ним, то взор его пронизывал любые волшебные личины. Не то чтобы он ожидал частых встреч с магами, придававшими себе колдовские обличья… но зачем еще стоило вверять поистине могущественную семейную реликвию своенравному сыну?

Внезапно почувствовав раздражение оттого, что вспомнил о семье и о доме, Флаерос будто со стороны услышал свой собственный голос, задающий вопрос:

— Так где же на самом деле находилась Аглирта и сохранились ли хоть какие-нибудь ее следы? Мне доводилось слышать предания о ее падении, и я уверен, что в ближайшие ночи услышу их в более полном варианте и лучшем исполнении. Торговцы любят приукрасить свои россказни, я не слишком им верю.

С лица львиногривого старика медленно сошла улыбка.

— Ты, парень, видишь меня первый раз и уже считаешь, что мои слова правдивы. Это делает мне честь. Ну так знай, что вся окруженная горами долина Серебряной реки, которая разрезает Силптар на две части, а затем впадает в море, некогда принадлежала гордой Аглирте. Может быть, тебе эта река известна под названием Змеистая. Ее истоки скрыты где-то в дебрях зеленого Лаврового леса. Ни один барон никогда не властвовал над этими девственными краями, но оттуда, где остановились топоры лесорубов, река бежит через дюжину баронств — и все это была Аглирта. Все земли, лежащие между Клыками Бурь на севере и Талаглатладом — эти горы хорошо видны из Рагалара — на юге, превратились в Земли Без Короля. Теперь это не единое мощное государство, а лишь вереница разрозненных, непрерывно воюющих баронств. До тех пор, пока не поднимется Спящий король, лучше всего держаться от этих мест подальше.

Флаерос вскинул брови.

— Неужели это не просто детская сказка?

Старик пожал плечами.

— Кто же может знать такие вещи наверняка? Но все равно любопытно: барды веками складывали свои песни, но эта сага нисколько не изменилась — последний истинный король Аглирты восстанет ото сна, когда Дваеры будут в нужном месте установлены в надлежащем порядке.

— Ну да, — нетерпеливо подхватил Флаерос. — Заколдованные камни… И что, это и в самом деле простые камни? Мне говорили, что это огромные самоцветы, каждый размером с мужской кулак!

Старик пожал плечами.

— Четыре древних камня, так сказал тот, кто их видел… А поскольку Эллох был бардом, то он, уж конечно, постарался бы приукрасить свой рассказ, если бы увиденное позволяло это сделать.

— Но ведь это был всего лишь сон, — возразил Флаерос.

Золотистые глаза внезапно вспыхнули.

— Всего лишь сон? Парень, а как ты думаешь, чем восхищаются барды, а также и маги, и любовники, и высокородные, и низкие? О чем, по-твоему, мечтают, к чему жадно стремятся бароны и короли? Сны и грезы движут нами всеми!

— Но я хочу узнать правду. А сны — это вымысел!

— Они могут быть кубком, в котором содержится истина.

При этих словах молодой Делкампер нахмурился. Махнув перед собой ладонью, словно отгоняя в сторону не вовремя посетившую его мысль, он спросил с неожиданной яростью:

— А вы сами верите во все это? В Спящего короля и возрождение Аглирты?

Золотистые глаза спокойно взглянули на него.

— Да. Верю. Сомневаюсь, что мне удастся дожить до тех времен, и смеюсь над суеверным убеждением о том, что пробуждение короля одним магическим ударом восстановит мир и плодородие на этой земле. Я думаю, что это даст нам полководца, который своим могучим мечом будет на протяжении долгих лет снова сколачивать Аглирту воедино. Но Спящий король существует и ждет, пока его разбудят.

— И все равно вряд ли мне стоит выходить за ворота и искать его, — пробормотал молодой кандидат в барды. — Или я не прав?

Губы старика скривились в иронической усмешке.

— Совершенно верно, львенок. Ты можешь наткнуться на труп бандита или фермера, которого тот зарезал еще раньше, но никак не на мирно храпящего монарха.

Флаерос уставился на своего собеседника, и глаза его раскрывались все шире и шире.

— Что? В Землях Без Короля так опасно? Может, мне стоит купить меч, прежде чем я поднимусь в свою комнату?

Старик продолжал невесело улыбаться.

— Да нет, здесь, в Силптаре, достаточно спокойно. Да и выше по реке жизнь не так уж тяжела. Неплохо живется и под твердой рукой какого-нибудь из здешних баронов, скажем, Бериаса. Зато вот по землям падших баронств бродит множество волков и иных существ куда опаснее, чем эти четвероногие хищники. Нет, я не рискнул бы выйти в лес без оружия. А будь я на твоем месте — одиноким новичком в Аглирте, — так вообще не стал бы выходить в лес. Мало кто способен отбить стрелу