Чутье не обмануло Рыжую Карлу. Часам к трем дня ветер прекратился и наступило полное затишье. Но это мирное спокойствие было обманчивым: несколько минут спустя небо потемнело и съежилось, затянутое неизвестно откуда взявшимися серыми тучами. Все замерло в ожидании чего-то грозного и неведомого. Но, до того как налетел вихрь, королева прискакала на вершину холма и, натянув поводья, остановила колесницу. С возвышения она увидела океан, огромный, могучий, спокойный, лениво вздымавший седые волны. Но было ясно, что спокойствие водной стихии обманчиво: стоит ей разбушеваться, никакой силе в мире ее не удержать. Требуха с ужасом смотрела на океан, охваченная животным страхом. При одной мысли, что им придется плыть по нему, ей хотелось превратиться в камень и не двигаться с места. Королева вскоре отвернулась от океана, зная, что ей и так предстоит близко с ним познакомиться. Она разглядела большой деревянный сарай, стоявший в небольшой бухте. Не дожидаясь, пока подтянется ее уставшее войско, Карла направила колесницу к сараю. Дверь была заперта на цепь, но подъехавший следом за королевой Бешеный Блюм одним ударом булавы сшиб ее. Едва королева, Требуха и старый вождь шагнули внутрь, как по крыше забарабанили крупные капли дождя. – Вот и буря! Несладко придется мутантикам! – усмехнулась Карла. Внезапно вихрь поднял песок до самых небес, и по берегу, сметая все на своем пути, промчался ураган. Он чуть изменил направление, красноглазые собаки завыли, вместе с колесницами их оторвало от земли, и они оказались затянуты в круговорот урагана. Бешеный Блюм и королева мигом лишились средств передвижения, не успев сообразить, как это произошло. Некоторое время спустя из тучи на песок свалилась массивная крышка канализационного люка, являвшаяся колесом повозки Карлы, а собак, визжащих от ужаса, несколько часов спустя забросило в лесную чащу на севере Мутатерриторий. Из всех псов с королевой осталась только Нерпа, вбежавшая в сарай за хозяйкой. – Наши песики! – закричала Требуха, вцепившаяся в дощатую дверь, хотя ураган уже пронесся. – Нашла о чем вспомнить! Скажи спасибо, что сами целы остались! – мрачно сказал Блюм. Ураган стих так же внезапно, как возник, и вскоре к сараю стали собираться обожженные карлики, не успевшие укрыться от проливного дождя. Последним появился начальник телохранителей, к удивлению королевы, совершенно сухой. В руке он держал большой зонтик, который, когда Пуп бросил его на землю, превратился в стонавшего Кукиша – известного подхалима. Не обращая внимания на жалобы и нытье подданных, Карла отошла в глубь сарая, где чуть раньше разглядела огромный темный силуэт. Она отогнула брезент, которым была покрыта громада, и увидела деревянный просмоленный борт небольшого двухмачтового брига. Когда перед королевой возник корабль, она почувствовала, как замерло ее сердце, а потом ощутила толчок – верное и безошибочное предчувствие удачи! Не прошло двух дней, как она покинула Мутатерритории, а судьба, слегка подразнив мелкими неприятностями, уже улыбнулась ей. Недаром бабушка-колдунья утверждала, что Карла родилась под счастливой звездой! Найти сохранившийся парусник на океанском побережье, и притом сразу, – разве это не удача?! – Хвост! Пуп! Выволакивайте его из сарая, я хочу все осмотреть! – нетерпеливо приказала королева. По команде дюжина крепких карликов налегла на бриг со всех сторон, они сопели, хрипели, но не могли сдвинуть с места вросший в песок корабль. Видя, что ее подданные зашли в тупик, Карла приказала Обалдую, Кукишу, Глюку и Чпоку превратиться в бревна и велела подкопать песок, чтобы подложить их под днище корабля. По настилу из бревен карлики легко выкатили бриг из сарая, протащили его по берегу и остановились в нескольких метрах от начала ведущего к океану канала.[4] – Дяденька, зачем нужна эта штука? – спросил Кукиш у Глюка. Он только что перестал быть бревном и озабоченно ощупывал бока, проверяя, все ли ребра целы. – Ясно зачем, по окияну плавать! – проворчал Глюк. Кукиш с ужасом уставился на ревущую в отдалении громаду: – По окияну плавать будем? Так ведь он же мокрый! – А ты как хотел! Привыкай, братец! Это тебе не в бассейне с керосином бултыхаться! – захохотал старший карлик, вспомнив забавный случай, когда Кукиш прыгнул с семиметровой вышки в бассейн и только в полете сообразил, что он пустой. Глюк достал фляжку со ртутью и отхлебнул из нее. Почувствовав, как по всему телу разливается химическое тепло, карлик крякнул. Он напряг бицепс, и русалка, вытатуированная у него на руке, хитро подмигнула правым глазом. Жлоб с кинжалом в зубах вскарабкался на борт, разрезал брезент, и перед карликами предстал отлично сохранившийся деревянный бриг с двумя мачтами, рулевой кабиной, камбузом, кают-компанией и вместительным трюмом. Осмотрев корабль сверху донизу, королева осталась довольна его состоянием. Доски были целыми и крепкими, а в трюме она нашла свернутые паруса, крепившиеся к мачте канатами и блоками. Кроме того, Карла выяснила, что на случай безветренной погоды у парусника есть двигатель, находящийся на корме. Правда, борта брига нужно было дополнительно просмолить, но несколько бочек со смолой хранились в том же сарае. Целый день и часть ночи карлики провозились с бригом, готовя его к спуску на воду. Наконец все было готово. – Осталось придумать ему название, разбить о борт бутылку шампанского и отправиться в плавание, – сказала Рыжая Карла. – Как насчет «Грозы морей»? – предложил Пуп. Королева покачала головой: – Скучновато. – «Кладоискатель»? – Плохо. Это не название для пиратского корабля! Карла вгляделась в океан, от которого их отделяла лишь небольшая бухта. Нос брига, весь его хищный силуэт был обращен к водному пространству, а обе мачты, пока без парусов, подрагивали, словно кораблю не терпелось бросить вызов волнам. Внезапно повелительница карликов поняла, на кого похож корабль, и название нашлось само собой. – Мы назовем мой бриг «Медуза»! – уверенно сказала она, окунула кисть в краску и большими буквами вывела название на свежепросмоленном борту. – Поднять флаг! – скомандовала королева, и на мачту взвился черный пиратский стяг со скрещенными костями и оскаленным черепом. Кости и череп были нарисованы светящейся в темноте краской, потому казались особенно зловещими. По традиции, которую припомнила Рыжая Карла, начальник телохранителей Пуп разбил о борт «Медузы» бутылку шампанского. Затем, троекратно прокричав «ура!», карлики разом налегли, и бриг с громким всплеском съехал по бревнам в канал. Фарватер в этом месте был углублен, и «Медуза» благодаря отливу благополучно вышла в океан и подняла паруса. Зная, что вода вызывает у ее подданных ужас и оставляет ожоги, их повелительница велела всем натереться мазью, приготовленной по рецепту ее бабушки. Снадобье включало гусиный жир, вазелин, мазут и крем для обуви, разведенные на скипидаре, и делало кожу карликов нечувствительной к океанским брызгам. Ветер был попутным. Не прошло и трех часов, как берег скрылся и Карла не могла различить его даже в мощный морской бинокль, обнаруженный в капитанской каюте. Бриг изобиловал приятными находками. В кают-компании нашли сундук с одеждой моряков, и вскоре карлики стали похожи на настоящий пиратский экипаж. Повар Хапчик нашел белый колпак, заткнул за пояс разделочный нож и превратился в кока, а поварята Дрызг и Бум – один с половником, другой с вилкой, похожей на трезубец морского бога Посейдона, – его помощниками. Бешеный Блюм вдел в ухо золотую серьгу, натянул тельняшку, а изощренно ругаться учить его было не надо. Едва взглянув на него, Карла назначила его боцманом. Действительно, лучшего боцмана было не найти. В Блюме пробудилась наследственная память, и он лихо покрикивал на остальных: «Поднять брамселя! Право на борт! Чего копаетесь, лопни моя селезенка! Шевелись, рулевой! Хотите пойти на дно к спрутам, поросячьи дети?» Очевидно, кто-то из предков Бешеного Блюма был настоящим морским волком, и это проявлялось в каждом его окрике. Собачий Хвост, надевший белую форму с погонами, стал вторым помощником капитана, а Пуп – первым. Капитаном же или, точнее, капитаншей назначила себя Рыжая Карла. Экипаж немедленно дал ей прозвище «капитан Карлуха», которое держалось от королевы в тайне, хотя на самом деле она все знала и даже была польщена. Вжившись в роль боцмана, Блюм разворчался, что женщинам на корабле не место, они приносят несчастье, и пригрозил Требухе вышвырнуть ее за борт, но толстая карлица так встряхнула его за шиворот, что ноги старого вождя оторвались от палубы, а тельняшка треснула по шву. – Где ты тут женщину увидел? Мы не женщины, мы дамы! Смотри, как бы тебе самому за бортом не оказаться! Вот сообщу кому надо! – пригрозила она, и боцман, вспомнивший вдруг, что на корабле, кроме Требухи, еще две дамы – Карла и учительница Грымза, поспешно ретировался. Собачий Хвост увидел на носу брига вырезанную из дерева русалку, удивительно похожую на Рыжую Карлу, и засмеялся. – Чего хохочешь? – крикнула с мостика королева, успевшая прочитать его мысли. – Э-мю-э-э… Муравей за шиворот заполз, – соврал Хвост. – Предупреди своего муравья, если он еще раз заползет, скормлю рыбам вас обоих! – пригрозила повелительница.  Карла стояла на капитанском мостике и пыталась освоиться с корабельным компасом. Держа курс на Остров Сломанной Мачты, «Медуза» шла по ветру. Киль разрезал носом волны, а под ним была океанская бездна.