- Что?

- Документы на машину, ключи.

- Нет!!!

- Мои хлопцы умеют убеждать. Это вон сестрица твоя? Похожа. Штык, она тебя в автобусе обидела? Начинай.

- Не лезь ко мне тварь!

- Держи, - протянул Николай требуемое.

- Вот так. А теперь все четверо - вон туда.

- Дан, я эту…

- Некогда.

Их оттолкнули в сторону берега и главарь со Штыком достали автоматы.

Всё, их время вышло. Через мгновенье пятеро корчились, захлёбываясь в бурлящей в них боли, а Дан - главарь сидел на земле, с изумлением разглядывая онемевший конечности. Водитель остался в автобусе и участи подельников пока не разделил.

- Ну, наконец-то, - вздохнул Николай. - Что-то ты слегка заволокитил решение этого вопроса. Ты смотри! - поднял он валяющийся возле Штыка автомат. "Узи", что ли? Нет, поновее. Хороша игрушка. Ну, девчата, всё нормально, - начинал он тормошить всё ещё неподвижно стоявших девушек. Первой пришла в себя Тоня. Она подскочила к лежащему Штыку и с криком "Мразь" изо всей силы заехала тому ногой куда-то в бок. Затем присмотрелась. Присела, заглянула в лицо.

- Что с ним… С ними? - испуганно спросила она у Максима, увидев перекошенное ужасом и болью лицо.

- Искупают грехи, - хмуро ответил Максим, поворачиваясь к Дану.

- Кто послал? - поинтересовался он.

- Да пошёл ты, - выругался ещё не всё понявший главарь.

- Кто послал? - повторил Максим. По продолжительному стону стало ясно, что вопрос Максим подкрепил неким болевым аргументом.

- Ясень.

- Красивое имя. Где он сейчас?

- Ждёт там же за столом. Ты же видел. Бородатый.

- Кто он?

- Да пошёл ты… А-а-ммм.

- Максим, прекрати сейчас же! - метнулась вдруг к нему Татьяна. - Ты же… как ты можешь! Его… и… и тех…

- Да ты понимаешь, что они собирались сделать? Ты что, спала? Вот видишь - верёвки, блоки. Вон лодка. Мы бы все уже были там. Там!!! На дне! И ты!!! И Тонька!!! Ты это понимаешь!

- Я понимаю, Максим, но это они! А это - ты!

- Не понимаешь! Сколько там уже? Ну, сколько? Быстро, мразь! - хлестнул он болью главаря.

- Девять…

- А девчат?

- Четверо… Но это всё Ясень!!!

- Это здесь! А всего? Сколько всего?

- Шестнадцать… семнадцать… не знаю! Но это всё…

- Ты слышала? Слышала?

- Слышала. Но на него есть суд… земной и суд Божий.

- Божий? - ещё больше взъярился Максим. - Эти твари убивают людей. Вот так, просто, делишки у них такие. Где-то так шестнадцать - семнадцать. Вот так, как нас! Как вас. И ещё, может и не так. "Времени нет!" - слышала? А когда время было? Ну, мразь, насиловали?

- Это вон, Штык! Он ненормальный!

- Слышала? А ты - суд Божий? Где он был, твой Бог, когда они… они… Всё! Ну, какой смерти боишься? - заглянул он своим страшным взглядом в душу главарю. - Идите отсюда! - это уже своим.

От увиденной казни главаря вдруг стало плохо Тоне. Николай взял её под руку и пока посадил на какой-то пенёк. Сам, подхватив автомат, рванулся к микроавтобусу. А Татьяна, закрыв глаза, стояла рядом с умирающим блатнарём и шептала молитву.

Вначале сорочий стрекот автомата не насторожил - Николай свою разборку устроил. Но потом пули хлестнули по Максиму, в который раз продырявив одежду. И ещё - тонко и жалобно мяукнув, начала оседать стоявшая рядом Татьяна.

От яростного ответа Максима стрелявший водитель, казалось, выгорел изнутри.

- Беги, посмотри, что с братом, - отправил юноша рванувшуюся к нему Антонину, сам осторожно опуская на землю Татьяну. С ней было плохо. Очень плохо. Пуля попала в висок, разворотила мозг и вышла, вырвав глаз. В один момент красивая милая девушка превратилась в ужасный труп.

- Нет… Нет… да нет же… - шептал Максим, пытаясь удержать стремящееся куда-то… поле? душу? Парню было не до определений. Удержать. Удержать рядом. Пока он… А что он? Сможет?

- Сможешь. Ты должен. Слышишь, должен! - прихромал, поддерживаемый сестрой Николай. Он был ранен двумя пулями в живот. Но, узнав, что попали и в Татьяну, заставил Тоню приволочь его сюда.

- Да начинай же! Ну! - неосознанно и глупо грозил он Максиму автоматом.

- Не могу. Мозг разрушен. И это… это… это…уже не в моей… власти… - сдался Максим. - Это тебя надо срочно в больницу. У самого скоро…

- Да ты что? Ты что! Ты её вот так оставишь? Она же из-за тебя! - отшатнулся раненный.

- Из-за меня? А кто меня уговаривал взять её с собой?

- Ну и что? А сегодня? Что мешало их всех ещё в автобусе грохнуть? Или в ресторане даже?

- Надо было узнать…

- Да они и так всё бы тебе сказали! Острых ощущений захотелось? Опять… спасителем… себя… лечи Таньку, сказал! - он ещё клацнул затвором, затем начал оседать возле умершей.

- Ты что, девонька? - прижал парень её к себе. - Ты что? - погладил он совсем ещё детскую чёлочку на лбу. - Танюш, а как же мы? Не. А как же я? Я ведь… Я ведь… Смешно да? Старый козёл для тебя? Но на самом деле… Но я люблю тебя! Я же всю жизнь искал такую. Светлую. Милую. И вдруг вот так… Да не выживу я. Я… я уже думал… - оберегать буду… в твою эту секту пошёл бы… Или вот, свою открыли бы, а? С твоим пастырем разберёмся и… К этому монаху Афанасию… Ну сделай же что нибудь! - рыдающим голосом обратился он к Максиму. Сестра осторожно уложила его, и сев рядом тихонько, горько и безнадёжно как-то заплакала. А Максим с ужасом понял, что сейчас умрёт и Николай. А он будет сидеть и смотреть? И плакать вместе с Тоней? А ведь если бы вчера не передал эту способность… да что же это такое? Если бы вчера! Да если бы ещё сегодня!

- Не оставляй её… - прохрипел ещё Николай. - А нас… вместе, - протянул он руку и коснулся уже застывшей кисти Татьяны.

И когда он замер, когда тоненько и теперь - протяжно завыла Антонина, Максим вскочил и начал грозить кулаками самому небу.

- Верни их! Верни их или будь ты проклят! - кричал несчастный юноша куда-то в глубины Космоса. А бесконечность заглядывала в его бездонные глаза и отражалась в этих страшных сейчас черных колодцах боли и отчаяния искрами света первых звёзд.

Когда он пришёл в себя, была уже поздняя ночь. В номере было тихо. Осмотревшись, Максим понял, что здесь он один. Судя по отсутствию вещей, попутчики - помощники куда-то съехали. Юноша встал и, пошатываясь, подошёл к журнальному столику к белеющему листку бумаги.

" Макс, я их увожу. Пока к таким разборкам девчата не готовы. Звони, если что. Буду нужен - немедленно примчусь."