Координатор не договорил.
Открылась дверь в соседнее помещение, и все головы недовольно повернулись в ту сторону — участники совещания не понимали, кто же осмелился побеспокоить их.
В дверях стоял мальчишка. Совершенно непонятно было, как он туда попал и вообще что там — за дверями. Уж точно — не привычный холл с охраной. Какое-то помещение вроде ангара… У мальчишки было исхудавшее лицо, слипшиеся сосульками волосы и покрасневшие глаза. Но при этом он улыбался — нехорошей улыбкой, торжествующей и малоприятной — оглядывая по очереди всех, сидящих за столом. Правая рука мальчишки лежала на большом револьвере. Левая нога — стояла носком белёсого, вытертого ботинка на какой-то тележке с аккуратно сложенными зелёными ящиками.
— Привет, — кивнул мальчишка. — А у меня для вас подарок.
В руках мальчишки возникли гранаты. Он выдернул кольца, сплюнул на пол, положил гранаты на ящики и, толкнув тележку ногой в помещение, прикрыл дверь со словами:
— И пока.
Сидящие за столом молча смотрели на гранату.
Потом кто-то истошно закричал.
Но вскочить из-за стола не успел ни один…
Незапланированная остановка
Олег стоял, упершись лбом в ствол толстенного дерева. Он стоял так долго, очень долго (по крайней мере, так ему казалось), слушая, как шумит тёплый ветер, щебечут птицы и недоумённо переговариваются ребята и девчонки.
Потом он переступил с ноги на ногу, что-то посыпалось, зашуршало, Олег неловко покачнулся и повернулся к остальным.
Практически в той же диспозиции, в какой они все спали на полу ангара, его спутники сидели и лежали на галечной площадке, похожей на небольшой греческий театр, со всех сторон окружённой весело зеленеющими деревьями. Высоченное светло-голубое небо висело над миром.
— Олег, где мы? — спросила Саша, поднимаясь на ноги.
— Не знаю… — честно ответил он. — Я вас сюда не… не перемещал.
— Но как-то же мы сюда попали? — с идиотской обиженной претензией спросил Макс. А Артур, озираясь, добавил тихо:
— И вопрос — куда — «сюда»?
— Похоже на юг, — сказал Данилка. — Мы с папой и мамой ездили, так вот в Крыму…
— Оружие, ребята! — вскрикнул Юрка. — Оружие!
Действительно — пропало всё, кроме клинков Олега, Артура, Кирилла и Макса, с которыми они не расставались и во сне — да олегова револьвера. И вообще — пропали все вещи, лежавшие слишком далеко от хозяев. Хорошо ещё, что одежду и обувь все — уже по привычке — положили рядом. Олег схватился за карман — деньги — остатки прежних и «сталинские червонцы» — оказались на месте. Уже хорошо…
А в следующую секунду он ощутил ещё кое-что.
Да, сюда он никого не переносил. Но с лёгкостью мог прямо сейчас уйти на Дорогу и увести всех с собой. Он видел Дорогу и слышал привычный запах тёплого ковыля.
Вот только…
Не спеши, как будто шепнул ему кто-то. Олег насторожился. Но это не был ЕГО голос, похожий то на льющийся в уши тягучий мёд, то на вливающийся в рот расплавленный свинец. Так мог бы сказать… так мог бы сказать друг. Артур, например. Да и голос был вроде бы мальчишеским, Олег даже расслышал звонкую нотку сдержанного веселья.
Ты кто, подумал Олег. И снова услышал — смех, беззаботный и искренний, но не бездумный. Так смеются люди после того, как свалили тяжёлое дело… и, может быть, уже были слёзы.
Это и был ответ.
— Ребята, — вскинул голову Олег, — вы мне верите?
Ответом ему на этот раз было молчание — недоумённое и возмущённое. Потом Оля-старшая сказала:
— Конечно.
И пожала плечами — мол, а ты сомневался?!
— Ну тогда… — Олег помедлил. — Тогда давайте немного побудем здесь. Я чувствую… я могу опять ходить. Мы уйдём, но сначала — немного побудем, хорошо? Считайте это моей личной просьбой.
— Ну ладно… — немного растерянно ответил Артур. — Только зачем? И куда мы пойдём? Тут, что ли, будем сидеть?
— А вон тропинка, — сказал подобравшийся к краю площадки Борька. — Прямо внизу.
Это был пляж. Олег не любил таких — многолюдных пляжей на морских побережьях с их солёной, как рассол, неприятно-выталкивающей и не освежающей водой, со сплошным слоем отдыхающих, лежащих, словно кильки в банке или поросята на откорме. Да и вообще — он предпочёл бы больше никогда не видеть моря.
А море было. Огромное, до горизонта, вовсе не пустынное, расчерченное там и тут самыми разными «плавсредствами». Ближе к берегу, но подальше от купающихся, болтались водные велосипеды и ещё какая-то чушпень того же типа. Подальше — разноцветно маячили паруса яхточек и яхт. Вдали — у длинного, подёрнутого дымкой серого мыса — Олег различил строгие тени военных кораблей, стоявших в длинный ряд и отсюда детально неразличимых. Когда он скользил взглядом вдоль этих теней, то увидел, что от серого мыса — прямо в море, чудовищной аркой, тающей где-то вдали — тянется мост. Такого Олег совершенно не помнил в своём мире, мост был больше, чем тот, который любят показывать в штатовских фильмах, его опоры, уходившие в воду, ошеломляли; военные корабли были им до пятой части высоты, не больше. Что там, на мосту, Олег не различил, но зато неожиданно увидел гигантский парусник. Корабль — пятимачтовый, с абсолютно ровными и прямыми парусами на пяти мачтах — шёл далеко в море. Сравнивать его было не с чем, но становилось ясно, что это такая же громадина среди кораблей, как мост — среди мостов.
Левее — над скалами — кипела зелень, из которой тут и там поднимались красные крыши домов. А за этой зелёной каймой вздымались сверкающие шпили высотных зданий. Над ними тут и там мельтешили какие-то точки — некоторые относительно хаотично, другие — неслись по ровной линии, как будто по рельсам. На переходах, соединявших шпили, тоже буйствовала зелень.
Над пляжем стоял гул голосов и звуков, из которого нельзя было вычленить ничего «отдельного» — кроме гремящей откуда-то задорной песни, которую лихо и очень красиво выкрикивал мужской голос:
— Ой! — охнул кто-то, и Олег вскинул голову.
Метрах в пяти над землёй недалеко от них довольно быстро скользнула… площадка. Именно так это
