— Бриться можно, — сказал он, вдвигая оружие обратно. — Только пока нечего.
— Почему ты не сделал то, что от тебя требовал тот гад? — вдруг спросил Артур. Олег поморщился. — Ну всё-таки?
— А ты бы сделал?! — рассердился Олег.
— Не знаю, — вдруг ответил Артур. — Меня просто несколько раз ударили палкой. Не больше, если подумать. А тебя пытали.
— Зачем тебе это, Артур? — прямо спросил Олег. И Артур ответил так же прямо:
— Затем, что я — будущий военный. Мне интересно, что даёт… что даёт силу. В такой вот… ситуации.
— Правильное питание и чистка зубов пастой «колгейт», — ответил Олег. И, увидев, что кадет помрачнел, искренне добавил: — Извини… Не знаю я. Это высокие слова надо говорить.
— Скажи, — серьёзно посоветовал Артур. — Хватит ёрничать и ползать по дерьму. Нам этого и дома выше крыши… Скажи высокие слова, командир.
— Честь, — коротко ответил Олег. — Русская честь. Оказывается, она действенна во всех мирах и временах. А я и не знал, что она у меня есть.
— Я пойду с тобой и дальше, — Артур сел. — И знаешь что? Когда вернёмся… ну… давай дружить, что ли?
— А сейчас мы что делаем? — искренне удивился Олег. Но Артур ответил рассудительно:
— Сейчас — это другое. Сейчас ты командир, я подчинённый, мы оба — соратники. А там, дома, мне хотелось бы, чтоб у меня был такой друг.
— Смотри, какие облака… — Олег поднял голову, оперся ладонями о землю за спиной. — Облака- облака… Первый раз вижу тут облака.
— Про облака есть стихи, — вздохнул Артур. — Отец их любит петь, как песню…
— Отец… он у тебя военный? — спросил Олег. Артур отвернулся и тихо сказал:
— Он у меня… был военным. Он инвалид. Без обеих ног.
— Что? — выдохнул Олег.
— Ничего, — сказал Артур. — Вот такое стихотворение. Я запомнил. Я только спеть не смогу…
— Грустные стихи, — задумчиво сказал Олег. — Почему у нас так много грустных стихов?
— Жизнь такая, — мрачновато ответил Артур. — Вот ты мне скажи — с чего нам, например, веселиться?
— А облака всё-таки красивые, — подытожил Олег, укладываясь животом на куртку.
— Ты не передумал? — спросил Артур, по-прежнему глядя в небо. Олег вопросительно посмотрел на него, приподняв голову. — Искать тех, кто всем этим занимается?
— Нет, — отрезал Олег.
— А не думаешь, что это могут оказаться весьма высокоторчащие граждане?
— Ты когда-нибудь видел барабан? — лениво спросил Олег, уткнувшись носом в локоть. Артур сердито спросил:
— При чём тут барабан? Ну видел.
— А лейбгвардейский? — серьёзно допытывался Олег. — Высокий такой, у него по бокам ещё струны натянуты?
— При чём тут это? — окончательно разозлился Артур. — Что всякую хрень спрашиваешь?
— А при том тут это, — Олег улёгся удобнее, — что мне как раз по такому барабану, насколько высоко они торчат, эти граждане. Я детьми торговать никому не позволю.
— Ну и правильно, — сказал Артур.
— Мальчишки! — крикнула Саша. — Идите есть! Борька, бросайте эту штуку пинать, есть, вам говорю!
Олег не собирался уходить. По крайней мере — не сейчас. Просто, когда лагерь уснул, он
