— Значит, ты на самом деле сын шефа полка.

Олег и Хирст шли по тропинке между склонившими ветви буками. За спиной, в лагере аморийских гусар, горн пропел: «Go-go-go, boys, clean the horses!»[20]

Хирст точным ударом хлыста сбил бледный цветок шиповника. Кивнул:

— Да. Сын шефа полка. Юргил об этом не знал. Я и тебе не сказал, чтобы ты невзначай не выдал. Но ведь и ты не сказал правды.

— Не сказал, — подтвердил Олег. — Конечно, я не егерь. Теперь ты прикажешь арестовать меня и моих друзей?

— Если бы не твои друзья — вряд ли бы я был на свободе, — Хирст понюхал цветок и усмехнулся: — Хорошо быть живым.

— Хорошо, — снова подтвердил Олег.

И подумал, что правда — хорошо.

Артур и Кирилл тогда вычислили становище кочевников по следам. И вернулись в лес ненадолго — подготовиться к ночному налёту. Они собирались на него совершенно спокойно, как будто напасть вдвоём на становище, где одних воинов — больше трёхсот — пустяки.

Когда мальчишки снова выбрались в степь, то буквально натолкнулись на приземлившийся самолёт из авиаразведки 5-го полка. И уже тем же вечером две конных роты обрушились на Юргила, освободив сына шефа полка, барона Хирста ван Доррена, сына эрла Амори, а заодно и покончив с бандитским племенем.

— Четыре месяца назад, — Хирст снова рубанул шиповник, — война ещё шла. Я прибыл в полк. Мы сражались на юго-востоке, брали укрепрайон Сарык-Шан. Я первый раз убил человека. И второй, и третий… Потом устал считать. Они взорвали дамбы, вода из арыков пошла на поля. Кони вязли в грязи, мы сражались по колено в жиже… Кони не шли, выбивались из сил. Плакали. Мы несли на себе пулемёты и горные пушки. Разбили стены… В инженерной пехоте служил суб-лейтенант Гэри Шало. Мы с ним дружили в школе, долго, почти семь лет. Он был немного постарше, попал в армию раньше и я очень радовался, что мы служим вместе… Он был не англианин, рипуар с северо-востока, но всё равно… Их рота вошла внутрь и стала расчищать улицы. Огнемёты, заряды на шестах… Торбаи вышли на вылазку. Гэри прикрывал раненых. Его схватили и прибили к доске, а доску подняли над стеной. Тогда я… — Хирст растёр цветок между пальцами. — Я не помню. Просто мы вошли в форт, а потом мне сказали, что я был впереди. Не помню, правда… А Гэри уже умер. Я не успел, ему отрубили голову… Там мы освободили двух мальчишек. Впечатление было такое, что они помешались. Даже язык почти забыли. Мы от них ничего не могли добиться толком… Ингер стал у нас трубачом, а Дэнни просто… воспитанником… — Хирст остановился и взял Олега за плечо: — Они оттуда же, откуда ты? Ты ведь их искал?

— Да, — Олег кивнул, глядя прямо в немигающие глаза корнета.

— Где ваша родина? — Хирст не сводил глаз с Олега. — На какой звезде?

— Далеко, — Олег улыбнулся. — За временами и мирами…

— За временами и мирами… — мечтательно повторил Хирст. — Значит, есть место, откуда прискакал конь Хенгиста и привёл за собой наших предков? Я читал про это много книжек… А отец смеялся и говорил, что это просто сказки бардов.

Олег не совсем понял, о чём говорит корнет. Но кивнул:

— Да. Есть это место.

Хирст кивнул, как будто только и ждал подтверждения. Потом кивнул снова:

— Друзья — всё, что у нас есть, — сказал он. — Хорошо тому, у кого они не только называются друзьями, но и живут, как друзья… Возвращайтесь к себе. Но знай, Эльга, — Хирст встал прямее. — Знай: если тебе понадобится помощь — найди меня среди этих своих времён и пространств. Я приду и встану стремя в стремя с тобой.

— Спасибо, — искренне ответил Олег.

Хирст кивнул в третий раз. Повернулся на каблуках. И пошёл прочь — не оглядываясь, ровный и негнущийся, как клинок палаша.

Олег долго смотрел вслед гусарскому корнету. А в голове, в мозгу, бился пульс…