Глава 2 В странном лесу
От хорошего до дурного – всего один шаг, беда в том, что обратная дорога длиннее.
В Странном лесу у ручья живут шерстяные мутантики Пупырь, Мумуня и их дочка Трюша. Когда-то у них был кирпичный дом, прочный и уютный, с окошечками, водосточной трубой и крышей, выкрашенной зеленой краской, но его сожгли реакторные карлики во время своего нашествия. Тогда Пупырю, Мумуне и их дочке едва удалось спастись, и помог им кошачий мутантик Бормоглотик.
И сейчас рядом с развалинами их старого дома, на древнем дубе с красной корой и оранжевыми листьями висит автомобильная шина на проволоке – качели Трюши, сохранившиеся с тех пор, когда она была маленькой и целыми днями раскачивалась на шине головой вниз.
К верхушке старого дуба прибито жестяное ведро, из которого днем и ночью слышится гулкое жужжание. В ведре живут синие сторожевые пчелы, укус которых смертелен, встреч с ними избегают даже реакторные карлики. Впрочем, шерстюш синие пчелы не трогают и разрешают им использовать свой мед для стирки белья.
Оставшись без дома, Пупырь, Мумуня и Трюша поселились у ручья. Хорошо, что было лето, а летом, особенно если оно теплое, можно прожить и на открытом воздухе. Другое дело в зимние морозы – здесь без дома никуда, если не хочешь превратиться в сосульку.
В то утро к ним заглянул кошачий мутантик Бормоглотик, чтобы помочь построить новый, пока временный, дом из коробок и ящиков, затянутых сверху клеенкой.
– Привет, Пупырь! Привет, Мумуня! Здравствуй, Трюша, солнце мое! – воскликнул Бормоглотик, появляясь на полянке у ручья и целуя девушку в стыдливо мерцающий, похожий на большую грушу, нос.
Как известно, носы у шерстюш похожи на лампочки и всегда точно показывают их внутреннее состояние. Если шерстюши радуются – носы сияют желтым и оранжевым, если стесняются – мерцают красным, когда злятся или раздражены – синим, а когда думают о чем-то серьезном – то зеленым.
Но хватит о шерстюшах, прежде чем продолжить наше повествование, познакомим читателей с Бормоглотиком.
Бормоглотик – очень странный мутантик. Он не относится ни к одному из известных видов: ни к реакторным карликам, ни к лобастикам, ни к шерстюшам. Да и внешне он совсем иной, ни на кого не похожий.
Толстенький и розовый, с двумя пупками и длинным хвостом вроде кошачьего, Бормоглотик носит синие шорты, в которых сзади сделана специальная прорезь для хвоста. Рот его имеет редкую способность растягиваться, и в нем запросто помещается самый большой мухомор. И вот еще загадка: хотя Бормоглотик не хищный мутантик, зубов у него два ряда.
Любимое кушанье мутантика с двумя пупками – грибы: мухоморы, поганки, ложные белые, то есть те, которые для человека ядовиты. Впрочем, кроме грибов, Бормоглотик с удовольствием лакомится и лекарствами, в этом он похож на шерстюш.
Говорят, когда кошачий мутантик был маленьким, он приплыл в корзине откуда-то от истоков ручья. А ручей, как известно, начинается где-то на дальних землях.
Живет Бормоглотик в шалаше на небольшом островке посреди Квакающего болотца. У мутантика есть ручная жаба Биба – розовая, трехглазая и ужасно прожорливая. Временами Биба надолго исчезает, стремясь к самостоятельной жизни, но потом всегда возвращается, с помощью потрясающего чутья находя хозяина, где бы он ни был.
– Что, Бормоглот, поможешь построить дом? – весело спросил Пупырь, обнимая будущего зятя и похлопывая его по спине.
– Конечно! – подтвердил мутантик. – Я с утра забегал на свалку и нашел несколько превосходных непромокаемых коробок. Если набить их стружкой и газетами и сложить из них дом, то в нем и зимой будет тепло.
– Хм… Оно, может, и неплохо, – произнес Пупырь, и нос у него замерцал зеленым. – Я начинаю задумываться, не поселиться ли нам в бочке по примеру древнегреческого философа Диогена. Лежишь, знаешь ли, в бочке, болтаешь ногами и думаешь о вечных истинах.
– Я тебе дам жить в бочке! – Мумуня подбоченилась, и нос у нее посинел. – Жена с дочкой раздетые, разутые, без крова, а он хочет лежать в бочке и болтать ногами! Хорош муженек!
Если Пупырь был мечтателем и философом, то его половина, практичная и хозяйственная, трезво смотрела на жизнь. Вскоре у Мумуни появятся новые малыши, и она была озабочена тем, чтобы у них имелись надежный теплый кров и вкусные лекарства, чего, разумеется, не произойдет, если Пупырь будет лежать в бочке, греться на солнышке и философствовать.
– Давай поскорей закончим работу и побежим купаться! – Трюша потерлась о нос Бормоглотика своим носом, что у шерстюш является знаком доверия, и помогла кошачьему мутантику подтащить гору коробок к недостроенному домику. Они открыли верхнюю коробку, и из горы стружек выскочила розовая трехглазая жаба Биба. Изо рта у нее торчала коробочка с обувным кремом, которую она поспешно дожевывала.
– Какая смешная! – Трюша присела возле жабы и погладила ее по спинке. – Слушай, Бормоглот, а ягоды она ест?
– Не-а, у нее губа не дура, – замотал головой кошачий мутантик. – Она у меня ест стиральный порошок и мыло.
Мутантики весело взялись за работу. Они ставили коробки одну на другую, наполняли стружками и скомканными газетами, которые дали им лобастики, потом склеивали коробки между собой превосходным быстросхватывающим клеем, так что невозможно было разделить.
Не прошло и часу, как почти вся работа по постройке дома была завершена. Не хватало последней коробки, чтобы жилище было окончательно готово.
– И олух же я! Как я так просчитался? Почему сразу не взял сколько нужно? – опечалился Бормоглотик. – Придется снова идти на свалку, а это полдня пути, и всего из-за одной коробки!
– Значит, сегодня мы не будем купаться? – огорченно вздохнула Трюша.
– Почему не будете? Уверена, если хорошенько поискать, то можно найти что-нибудь и здесь, в Странном лесу, – сказала Мумуня. – Быть не может, чтоб нигде не валялось коробки.
– Вот-вот, – подтвердил Пупырь. – По моему наблюдению, мусора всегда хватает. Вот с бочками для Диогенов трудности, хорошие бочки где попало не разбросаны.
– Ладно, мы пойдем поищем!
Бормоглотик и Трюша углубились в заросли краснотала, за которыми начинался Странный лес. Им было о чем поговорить, они давно любили друг друга. После победы над карликами Пупырь и Мумуня назначили дату их свадьбы, но после решили отложить ее до весны, до апреля, когда у мутантиков традиционный брачный сезон. К тому же, когда у Мумуни появятся малыши, без помощи их старшей сестры на первых порах не обойтись.
Трюша чуть приотстала, заглянула в густой орешник и окликнула Бормоглотика:
– Иди сюда, смотри, что я нашла!
Вылетев из дула пушки, Требуха пронеслась над прудом, который из-за дождей превратился в большое озеро, причитая: «Погибель моя настала!» Она, кувыркаясь, шлепнулась в чащу Странного леса и пропахала носом землю. Полежав некоторое время и с удивлением обнаружив, что жива, толстуха поднялась и отряхнулась. Все кости были целы, и она отделалась лишь несколькими синяками.
– Кто бы мог подумать, что в мои годы мне придется летать по воздуху, как какой-нибудь вороне, – проворчала Требуха. Она достала из кармана пакетик со свиной шкуркой и вороньими окорочками и, жуя на ходу, отправилась в глубь леса по направлению к свалке радиоактивных отходов.
Как и предполагала Рыжая Карла, в Странном лесу дождя не было, а грозовые тучи повисли только над реактором. Значит, это и впрямь было колдовство.