посольства. Мы более чем уверены, что наш американский коллега где-то здесь, в отеле, и с минуты на минуты его разыщут. Тренинг по понятным причинам откладывается до его появления. Все свободны.

Светлана Петровна вскочила так проворно, что у нее с колен упал блокнот.

– Можно идти?! – спросила она голосом человека, который вдруг перед самыми воротами тюрьмы получил амнистию и не верит караульным, которые велят ему валить на все четыре стороны. – Можно?

– Все свободны! – с нажимом повторил шеф.

– И… в город можно выйти?

– Сейчас десять двадцать семь, – объявил шеф, взглянув на часы. – До пяти часов все свободны! В пять сбор в холле отеля на первом этаже. И никто не опаздывает!

Через головы он выразительно взглянул на Нэсси и смотрел несколько секунд.

Маша Машина поднялась с кресла, сделала легкий пируэт, взмахнула сумочкой на длинном ремне и оказалась рядом с гидом.

– Ну, показывайте нам ваш вечный город! – сказала она и сделала книксен. – Мы готовы!

– Машенька, – добрым голосом произнес шеф, глядя на нее, – простите нас, но мы… не можем. Мы американца будем искать.

– И я! – весело сказала Маша. – И я буду искать американца! Это же так замечательно, как в детективе! А я очень люблю детективы!..

Нэсси поплелась к выходу. Что она станет делать в Стамбуле?! Ей бы сейчас работы побольше, так, чтобы навалилась и задавила, ей нельзя одной по улицам бродить, она с ума сойдет! Она и в командировку эту напросилась только затем, чтобы уехать из Москвы, где муж ушел из их общей квартиры и из их общей жизни!..

Первым делом она смоет макияж в духе харбинской певички времен белой эмиграции, а потом попробует поспать. Вот было бы здорово, если бы можно было спустить в унитаз телефон и не проверять поминутно, нет ли «неотвеченного вызова», и не уговаривать себя, что звонить нельзя. Ну, никак нельзя звонить, ведь есть же эта самая женская гордость, черт бы побрал ее!..

Она вошла в номер – Bosporus room, вид на пролив и бухту Золотой Рог, – послонялась немного, потом посмотрелась в зеркало. Ничего хорошего там не показывали, и Нэсси открыла в ванной воду.

Буду лежать в горячей воде столько, сколько вздумается. Торопиться мне некуда, не пойду же я на самом деле одна гулять по Стамбулу! Может, там… – и она взглянула за окно, где простирались ухоженные газоны и цвели магнолии, – может, там опасно!..

Мылом и горячей водой она смыла краску с лица, еще немного посмотрелась в зеркало и немного огорчилась, а потом улеглась в воду и лежала довольно долго.

Потом в дверь постучали.

Нэсси решила, что пришла горничная – в гостиницах в номер то и дело приходят горничные. Зачем они приходят, неясно, но, видимо, так положено, вот они и таскаются туда-сюда, и Нэсси показалось самым разумным не выскакивать из ванны, а тихо лежать себе, а горничная сообразит и сама уберется.

Стук повторился, очень настойчивый. Потом еще раз. И еще.

Нэсси кое-как выбралась из глубокой и узкой ванны, натянула халат, который моментально стал колючим и мокрым, прошлепала в коридор, оставляя мокрые следы, и распахнула дверь.

И чуть не упала назад.

За дверью не было никакой горничной, зато были шеф Михаил Павлович и гид с чудесным литературным именем Марк Волохов.

Произошла короткая немая сцена. Нэсси смотрела на прибывших, а они на нее.

Что-то нужно было делать, и поэтому Нэсси спросила довольно грубо:

– Вам чего?

От неловкости грубо!..

– Можно войти? – это шеф спросил. Он отводил глаза от ее мокрого халата и смотрел вдоль коридора, словно там происходило нечто очень интересное.

– Входите, – растерянно разрешила Нэсси. – Только я… я пока еще без галстука, и поэтому…

– Мы пришли, чтобы попросить вас о помощи, – поспешно выговорил Марк Волохов, турецкий гид. – Вы не беспокойтесь, пожалуйста. Мы можем подождать за дверью, пока вы оденетесь, а потом мы все вместе спустимся в лобби-бар…

– Да не нужно ждать за дверью! – воскликнула Нэсси, проклиная ситуацию, которая стремительно выходила из-под контроля. – Проходите, садитесь, а я… В общем, я быстро!

Она юркнула в ванную, напялила джинсы и майку – майка на мокрое тело не лезла, застревала на спине, – подула феном на волосы, а потом, решив, что лучше все равно не станет, выскочила в комнату.

Михаил Павлович созерцал Босфор, магнолии и лужайки.

Гид сидел на диване и в одной руке держал сигарету, а во второй зажигалку.

– Это была не моя идея! – сразу же признался Михаил Павлович, как будто Нэсси обвиняла его в присвоении некоей идеи. – Но Марк считает, что стоит попробовать.

– Что… попробовать? – не поняла Нэсси. Эти двое ее нервировали.

– Я сейчас все объясню, – торопливо сказал гид. – Проблема серьезней, чем кажется.

– В смысле… американца? – сообразила Нэсси.

– Именно, именно, – голосом учителя, который хвалит ученицу, согласился гид. – Он подданный Соединенных Штатов, прилетел из России, и ставить сейчас в известность консульство… нам бы не хотелось. Может, и в самом деле он просто где-то… задержался немного. Но так или иначе, если мы не найдем его сами и очень быстро, отелю придется поставить в известность власти, и начнется полицейское расследование, чего нам бы очень не хотелось.

Нэсси помолчала.

Ей необходимо было послушать, что скажут те две Нэсси, из которых она состояла: Нэсси-inside и Нэсси-outside.

Inside сказала, что она, Нэсси, тут уж точно ни при чем, и не понятно, зачем они явились.

Outside отмахнулась – ах, все понятно! Сейчас начнется сериал про Пуаро – они будут допрашивать каждого, кто в последний раз и при каких обстоятельствах видел Маклафлина, а потом дядюшка Пуаро пошевелит своими серыми клеточками и выдаст ответ: Питер Маклафлин лежит мертвый на крыше за водосточной трубой номер семнадцать. А кошмарный убийца находится среди нас и в это самое мгновение замышляет новое преступление!

Ты тут ни при чем, заявила Inside.

Тут никто ни при чем, зато интересно, опять отмахнулась Outside. Зато я уже три минуты не смотрю на телефон и не проверяю, есть ли там «неотвеченный вызов».

– Вы работаете в моем агентстве дольше всех, – бухнул Михаил Павлович. – Из старой команды только вы одна осталась.

– Вы… хотите меня уволить?

– Боже сохрани, – испуганно сказал Михаил Павлович. – Я хочу с вами проконсультироваться. Я ни черта не знаю сотрудников, даже имена путаю. Вы должны нам рассказать, что они собой представляют.

Нэсси вдруг струхнула.

– В каком смысле?..

– Да без всякого смысла! Ну, например, эта дура Маша! Кто ее взял на работу? Когда? Зачем? На какую должность? Почему она поехала на тренинг? Или ее должность подразумевает возможность тренинга?

Во дает, восхитилась Нэсси-inside. Он даже не знает, кто и зачем взял на работу Машу Машину! Или брешет?

Да ничего он не брешет, как обычно не согласилась Нэсси-outside. Он и в самом деле не знает. Ну, он большой начальник, у него три офиса, все в разных концах Москвы, сотрудников миллион.

– Кто выбирал персонал для тренинга? Из каких соображений? Или все приехавшие такие крупные специалисты по брендингу и рекламе, что их непременно должен был обучать самый крупный в мире специалист по этим вопросам? С кем из персонала он знаком лично? Когда познакомился?..

– И не только это, – вступил турецкий гид Марк Волохов. – Кто где вчера провел вечер? Если вы знаете,