– Слушай, может, нам вмешаться? – спросила я.

– Не стоит. Они не маленькие, сами разберутся.

Я с сомнением покачала головой.

– Ладно, пошли спать, – сказал Рюичиро, и мы не спеша двинулись в сторону отеля.

– Зато им не скучно, – сказала я, в последний раз оглянувшись назад. Ссора продолжалась. – Сначала общение с духами, потом супружеское мордобитие, – живут полной жизнью.

– Да, веселые ребята, – согласился Рюичиро.

– А ты раньше слышал, как поет Сасэко?

– Один раз. Мы как-то втроем поехали в Гарапан и пошли там в караоке. Но сегодня ночью было здорово, правда? И эти гости из океана – я в первый раз такое видел!

– Ты про вихрь? Так что же это все-таки было?

– Не знаю. Но она довольно часто поет на берегу. Устраивает концерты, рассчитанные явно не на человеческую аудиторию. Знаешь, что мне сказал Кодзуми? «Там такая, говорит, сила! С человеческой вообще даже сравнивать нельзя!» Вот так.

– Он ее очень любит, правда?

– Очень!

– Но сегодня… это было нечто невероятное! Первый раз в моей жизни!

Я не шутила. Сегодня я действительно столкнулась с чем-то запредельным, из того же разряда, что голоса и видения, которые слышит мой братишка. Просто на этот раз оно приобрело форму песни. Ведь что такое настоящая песня? Коллективное чувство, сотканное из мириадов чувств, которые каждый из нас хоть раз в жизни, но испытал: запахи и слезы, прикосновение теплых любимых рук, неизбывное горе, свет и дыхание богов, всепожирающий огонь ада… И старик из местных понял это, как смог, и, как смог, отблагодарил за пережитое чудо, сам того не зная, став причиной супружеской ссоры.

Мы взяли у дежурного администратора ключ от номера и поднялись на этаж. Нас поселили в номер люкс с кухней и маленьким балкончиком, выходящим на улицу. Я немного постояла на балконе, посмотрела на город – декорацию. Такой маленький и переменчивый. Потом я пошла в гостиную и присела там на обитую красным бархатом кушетку. Рюичиро достал из бара две бутылки холодного пива, которым мы и завершили вечер. У меня было такое ощущение, что я прожила здесь всю свою жизнь.

Пока Рюичиро был в душе, я пыталась дозвониться до Эйко, но к телефону никто не подходил. Потом я сама приняла душ, и это отняло у меня последние силы. Мы с Рюичиро забрались в огромную кровать и просто легли обнявшись, как пожилая супружеская пара, у которой за плечами не одно прожитое вместе десятилетие. Перед тем как заснуть, я чмокнула его в щеку и, пробормотав: «Я очень устала», поплотнее прижалась к нему и поплыла в сон, ни на секунду не переставая чувствовать тепло его тела.

Пожалуйста! Пусть это тепло не исчезнет за ночь! Пусть оно останется со мной до утра. Я знаю, что когда-нибудь мы оба умрем, но, если можно, пусть я не буду знать о приближающейся смерти до самого последнего мгновения!

Я заснула сразу же после этой короткой молитвы.

Книга вторая

12. Мемория

Стоило мне открыть глаза, и я сразу почувствовала, что у меня температура. Голова была тяжелой, словно океанский валун. И как это меня угораздило простудиться в тропиках? Фу, как скучно.

Когда Рюичиро в третий раз спросил меня, не хочу ли я пойти понырять вместе с ним и Кодзуми, я пробормотала что-то про давние планы позагорать на белом песочке. Но на самом-то деле я была изрядно растеряна.

Это его «А может, все-таки пойдешь?», и то, как он то и дело оглядывался на меня, собирая все необходимое для дайвинга, и грусть, затаившаяся в глубине его глаз, – я не могла понять, что происходит. Неужели это тот самый неутомимый путешественник, который побывал в одиночку в самых невообразимых местах? Что это с ним случилось?

И тут меня озарило: просто, когда рядом кто-то еще, Рюичиро сразу как бы подстраивается под него, пытается ему понравиться. Есть такой тип людей. Поэтому-то он всегда и отправлялся в свои путешествия один. Иначе было невозможно. И как только я это поняла, на меня накатил приступ невероятной нежности к нему, моему любимому, склонившемуся над разложенным на ковре гидрокостюмом. От избытка чувств я отправилась на кухню и сварила для него крепкий кофе.

– Спасибо, – сказал он, взяв у меня из рук чашку. Я посмотрела через его плечо на балкон, залитый утренним солнцем. Большие красные цветы в горшках покачивались на ветру, впитывая лепестками солнечные лучи.

«Наверное, в какой-то момент он опять станет одиноким волком», – подумала я.

Глупо, конечно, сравнивать, но просто для примера – раньше в Японии были странствующие монахи. Интересно, во время своих странствий они помнили о своих матерях и сестрах, оставшихся дома, или нет?

Я снова посмотрела на улицу и увидела, как к отелю подъехал Кодзуми. А еще через несколько минут я уже махала с балкона вслед машине, уносившей обоих приятелей.

Запах смерти и всепоглощающее чувство одиночества – вот неизменные спутники того, кто провожает – пусть даже ненадолго – любимого человека… Интересно, а тот, кого провожают, тоже испытывает нечто подобное?

После того как Рюичиро уехал, на меня навалилась невероятная лень. Я пошла в спальню и легла на кровать. Сил хватило только на то, чтобы поднять жалюзи на огромном – во всю стену – окне, выходившем на океанский берег. Прекрасный вид! С океана дул освежающий бриз, заставляя неистово танцевать дешевенькие гостиничные занавески из белого тюля. Широкий коридор утопал в солнечных лучах, льющихся сквозь окно в потолке.

Вы читаете Амрита
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату