– Ты чего, сегодня в бассейн не пойдешь, что ли?

В самое больное место попал.

Это не случайность. Он всегда так. По глазам читает. И ведь спрашивает-то не из любопытства и не потому, что захотел со мной поболтать, – он защищается. Это контратака. Быстро оценить ситуацию и побольнее ударить, прежде чем я успею своими расспросами сделать больно ему. Бедный, бедный мой братишка.

– Мне надоело туда ходить, – говорю я.

– Да? – брат смотрит на меня с виноватым видом. Как побитая собака. Мне становится неприятно.

– Ну, а ты что? Как насчет школы? – спрашиваю я.

– Никак.

– Неважно себя чувствуешь?

– Ага, как-то не очень.

Он и правда в последнее время выглядит неважно.

– Хочешь еще поваляться или, может, пойдем погуляем?

– Я лучше дома посижу. Я очень устал.

– От чего это ты устал?

– Я бы тебе рассказал, да ты все равно не поверишь, – ответил брат, засунул руки в карманы и отвернулся.

Что же с ним такое творится? Как он сумел проникнуть в мой сон? Не понимаю и, наверное, никогда не пойму.

И что со мной творится, тоже не пойму. Это выше моего понимания.

Да и не надо понимать, и уж точно не надо искать виноватых. Ведь есть гораздо более приятные занятия, но только как объяснить это маленькому мальчишке?

Думай, голова, думай.

– Слушай, а чего бы ты хотел?

– С папой встретиться.

– Ты уверен, что хочешь этого? Ты думаешь, папа тебя поймет? А если не поймет? Ну ладно. Если ты уверен, то поехали. Я тебя провожу. Слава богу, папа твой жив, и встретиться с ним – не такая уж проблема.

Жестоко с моей стороны, но я должна была это сказать.

– Я не знаю, что делать, – сказал брат. – Не могу больше ходить в школу. Сил никаких нет.

– Понимаю. Только и ты пойми, что такие моменты, когда из дома выходить не хочется или когда мысль какая-нибудь привяжется и все время крутится в голове, и так жалко вдруг себя становится, – это и со взрослыми бывает. И наоборот тоже бывает, когда вдруг тебе кажется, что ты можешь вообще все что угодно! И так – момент за моментом – проходит время. Это твое время, и никто ничего за тебя не решит. И еще пойми самое главное – никто тебя не судит. Никто не думает, что ты дрянной, скучный или несчастный и все такое. Никто не думает, что ты слабый. Даже если кто так и думает, то всегда можно заставить его передумать. Понимаешь? Так что давай, собирайся и пойдем. Я не обещаю, что выполню все твои желания, но, по крайней мере, сегодня ты можешь пойти со мной на работу. Как тебе такой план? Брат посмотрел на меня, как дворняжка, которую приласкали. Был бы у него хвост, думаю, он бы им завилял. Потом он присел рядом со мной на краешек дивана, и мы досмотрели сериал вместе.

В последнее время он часто рассказывал мне о каких-то вещах, о которых не говорил даже маме.

Вообще-то мне это не очень нравилось. Получалось, что я вроде «своя», а мама – «чужая». Как ни странно, мама не очень по этому поводу расстраивалась. Думаю, что временами ей, конечно, было немного обидно, но, похоже, она была готова терпеть, лишь бы все шло хорошо.

Поэтому я не стала подробно описывать, что и как, а просто написала в записке, что Ёшио сегодня идет со мной на работу. И все. И мы ушли, не дождавшись мамы.

Выяснилось, что брат не выходил из дома уже целую неделю.

– Воздух такой вкусный! – сказал он.

Если человек слишком много времени проводит в безопасной, как ему кажется, комнате – он постепенно становится частью дома, еще одним предметом интерьера.

На улице таких людей легко заметить – у них и одежда, и выражение лица домашние. Они движутся, как сомнамбулы, смотрят в одну точку. Они забыли, что значит жить на воле.

Мне не хотелось, чтобы брат стал одним из них.

Мы шли рука об руку по вечерним улицам – сестра, изнывающая от желания оказаться в воде, и ее усталый напуганный брат. Не успевшая подняться луна сияла где-то сбоку в ультрамариновом небе, западный край которого все еще был окрашен в нежные розоватые тона.

Как ни посмотри – мой брат был ребенком, а детям, как известно, не место в баре. Поэтому я усадила его на самое дальнее место за стойкой, чтобы он не сильно отсвечивал. Постепенно начал прибывать народ. Работы было много, и у меня не оставалось времени на то, чтобы развлекать Ёшио. Он уже прочел от корки до корки какой-то молодежный комикс и теперь сидел с отсутствующим видом.

– Хочешь домой? – спросила я.

Он отрицательно покачал головой.