роились гнездящиеся в обивке мушки, не отлетавшие, как от них ни отмахивайся, дальше, чем на три четверти дюйма. Однако при всем при том стены и потолок были расписаны нелепейшими произведениями светящегося искусства, принадлежащими кисти Бэббса, к тому же владения были частные и изолированные от внешнего мира. Так или иначе, они попали в 'Размах' и деваться было некуда.

Всю рекламную кампанию им пришлось проводить непосредственно в день Теста. Норман Хартвег намалевал на куске картона объявление, прибил его к нескольким дощечкам, с помощью которых во время съемок фильма Бэббс подсказывал реплики, и выставил в книжной лавке 'Задний карман'. 'А Т Ы П Р О Й Д Е Ш Ь К И С Л О Т Н Ы Й Т Е С Т ?' Книжная лавка 'Задний карман', торговавшая дешевыми изданиями, находилась в Санта-Крусе и принадлежала Зануде и Питеру Демме из внешнего круга Проказников. Днем они оставили в лавке объявление о сборище, намечавшемся у Бэббса. Оно попалось на глаза нескольким местным босякам, и те приехали, однако в тот вечер в 'Размахе' собрались главным образом Проказники и их друзья, в том числе многочисленная компания из Беркли, которая неоднократно наезжала и в Ла-Хонду. Плюс Аллен Гинзберг со своей свитой.

Началось все как обычная вечеринка с демонстрируемыми на стенах фрагментами фильма, театральным освещением, магнитофонными записями и Проказниками, исполняющими собственную музыку, не говоря уже об ЛСД. Причудливая атонально-китайская, а-ля Джон Кейдж, музыка Проказников транслировалась на всех частотах. Все это напоминало очередную вечеринку в Ла-Хонде - но потом, часа в три утра, что-то произошло... Посторонние, те, кто явился туда на простую гулянку, люди, которые никогда не видели Главного, к примеру, гости из Беркли, - все они к трем часам ушли, и проводить Тест осталось некое ядро... В конце концов Кизи обосновался у одной стены общей комнаты Бэббса, Гинзберг у другой, а все остальные сгруппировались вокруг этих двух полюсов, как притянутые магнитом,люди Кизи и люди Гинзберга - супер-Запад и суперВосток,- и предметом разговора стал Вьетнам. Кизи выложил свою теорию о том, что людям надо собраться вместе и, взявшись за руки, всей толпой двинуться прочь с войны. Гинзберг же считал все эти вещи, все эти войны, результатом отсутствия взаимопонимания. Никто из тех, кто сражается на войне, никогда не х о т е л сражаться, и, если бы только все могли сесть и по-дружески все обсудить, они добрались бы до корней этого непонимания и устранили их - и тогда из глубины контингента Кизи раздался голос единственного человека в комнате, который подходил к этой войне ближе, чем на тысячу миль, голос Бэббса;

- Ну да, это же я с н е е я с н о г о.

Э т о ж е я с н е е я с н о г о...

Какой волшебной показалась в тот момент реплика Бэббса! Волшебный восьмой час кислоты - все стало предельно ясно: Гинзберг это высказал, а Бэббс, воин Бэббс, его слова подтвердил. Бэббс увенчал своей репликой разговор, и все вдруг стало... предельно... ясно...

Кислотный Тест в 'Размахе' был, разумеется, всего лишь репетицией. Пока еще он по существу не вырвался... во внешний мир... Однако! Вскоре... в Сан-Хосе, что в сорока милях от Сан-Франциско, должна была приехать вторая по популярности английская группа 'Роллинг Стоунз' и 4 декабря дать концерт в Городском Зале. Все это Кизи уже мог себе представить, поскольку все это видел. Он мог представить себе всех этих взвинченных, наэлектризованных подростков-фанатов и разношерстную толпу вроде той, что валила в тот вечер из 'Кау-пэлэс' после концерта 'Битлз', представить развалившегося на части зверя с розовыми щупальцами, выползающего наружу, все еще сотрясаясь в порыве исступленного восторга, с бесполезными леденцами наготове, не имея течения, с которым стоит уплыть... Это же яснее ясного.

Три или четыре дня искали Проказники зал в СанХосе и никак не могли найти - чего и следовало ожидать, - казалось совершенно естественным и почти справедливым, что ничего не решается до самой последней минуты. Несомненно было одно: в последнюю минуту они зал найдут. Уж в этом им Фильм способен помочь. Но что, если широкие массы до самой последней минуты не будут з н а т ь, где все будет происходить? Ну что ж, те, кому суждено туда попасть - кто создан из того же теста и является частью общего пирога, - те доберутся. Либо вы в автобусе, либо вне автобуса - и закон этот действовал во всем мире, даже в Сан-Хосе, штат Калифорния. В самую последнюю минуту Кизи уговорил тамошнюю достопримечательность, безработного босяка по прозвищу Большой Ниггер, разрешить им воспользоваться его огромным старым доминой.

Кизи был связан с рок-н-ролльным ансамблем 'Благодарные Мертвецы' под руководством Джерри Гарсиа - того самого пострела, что некогда в Пало-Альто жил в 'Замке' вместе с Пейджем Браунингом и прочими, тоже, по-видимому, не графьями, скорее - люмпен-битниками, которых приходилось вышвыривать на улицу, когда они являлись без приглашения на перри-лейнские вечеринки. Гарсиа не забыл, как они туда приходили и как 'Кизи со своими пьянчугами' гнали их оттуда взашей. П ь я н ч у г и - это зажиточные представители перри-лейнской богемы. Оба они, и Кизи, и Гарсиа, все это время стремились все к тому же пирогу - правда, с разных сторон, - и вот теперь Гарсиа стал, да-да, чудесным парнем, скромным, стал частью пирога и вдобавок великолепным гитаристом. Первое время Гарсиа называл свою группу 'Маги', считая их кудесниками, чародеями, и они пробавлялись тем, что развлекали своей музыкой любителей пива в джазовых забегаловках и прочих подобных заведениях Пало-Альто и окрестностей. Для 'Магов' музыка любителей пива, даже если именовать ее джазом, была всего-навсего замшелой традицией. Они стремились выработать собственный стиль. А с точки зрения Кизи, они имели право просто играть, делать свою вещь.

У 'Мертвецов' был органист по прозвищу Свинарник, владевший электроорганом 'Хаммонд'. Этот орган они и приволокли в старинный дом Большого Ниггера, куда были также доставлены все электрические гитары и басгитары 'Мертвецов', а заодно и принадлежащие Проказникам электрические гитары и бас- гитары, флейты и медные духовые, осветительная аппаратура и кинопроекторы, магнитофоны, микрофоны и проигрыватели, и все это на глазах изумленного Большого Ниггера превратилось в безумное нагромождение извивающихся проводов, поблескивающей нержавеющей стали и мигающих индикаторов. Дом у него старый, и проводка может и тостера не выдержать. Проказники уже при всех своих регалиях. Пол Фостер облачен в свой Пышный Мундир, к тому же он отрастил громадную копну вьющихся волос и гигантские усищи, закрученные так, что они сливаются с гигантскими вьющимися бакенбардами. Королем грима, несомненно, является Пейдж Браунинг. Он превращается в истинного дьявола с ярко-оранжевым лицом, глаза его образуют центры двух больших серебристых звезд, изображенных поверх оранжевой краски, волосы посеребрены серебристым порошком, и теперь он красит губы серебристой губной помадой. Той же ночью все Проказники берут цветную пастель и разноцветные авторучки, садятся и принимаются в бешеном темпе, на листках бумаги 8,5 х 11 дюймов, выводить печатными буквами объявления: 'А ТЫ ПРОЙДЕШЬ КИСЛОТНЫЙ ТЕСТ?' - и адрес Большого Ниггера. Когда обезумевшие народные массы со своими бесполезными леденцами в карманах начинают валить из Городского Зала после концерта 'Роллинг Стоунз'. Проказники отважно врезаются в толпу. Серебристо-оранжевый дьявол, дикарь в застегнутом на тысячу пуговиц мундире - Проказники. Проказники!..- с вызовом вручающие объявления, точно некие демоны-искусители, воистину колдуны: приходите, у нас вы направите в нужное русло ту бессмысленную бешеную энергию, что бурлит в вас после выступления 'Роллинг Стоунз'.

Толпа валит в дом Большого Ниггера, и через минуту в нем царят кислота и всеобщее помешательство, в каждом брюхе вибрируют звуки электрооргана, малыши танцуют, но не р о к - танцы, не 'фраг' и не - как его? 'с в и м', мама, они танцуют 'э к с т а з', скачут, впадают в транс, вскидывают руки над головой не хуже придворных льстецов самого Папаши Грейса - да! - волны света, включенного Роем Себёрном, окатывают каждую голову, Кэссади что-то горланит, Пол Фостер раздает народу чудные штучки из своего Причудливого Мешка: старые свистульки, оловянных сверчков, обгоревшие ключи, призрачные синтетические рукоятки. Глаза у всех вспыхивают, как электрические лампочки, перегорают пробки, темнота - ой-ёй-ёй! - все трясется и вибрирует, кружится и одурманивается в темноте - потом кто-то с шумом вставляет новые пробки, и старая домина вновь содрогается, электропроводка извивается и разваливается, как множество сбрасывающих шкуру змей, органы проводят повторный вибромассаж брюха, перегорают пробки, вопят души, раскалываются изнутри головы, соседи вызывают полицию, 200, 300, 400 человек из внешнего мира втянуты в Фильм, хоть и на краешек пирога, но все из того же теста, из такой плотной и уторчавшейся массы, какой не была ни одна масса в истории, это не вызывает сомнений, и Кизи производит мелкую регулировку - вот он, маленький рычажок, смазанный вазелином No 643-3, разбавленным четыреххлористым углеродом,- и они покрываются р я б ь ю, майор, р я б ь ю, но со смыслом, 400 человек, составляющие созвучную, гармоничную толпу, единый пирог, первый опыт массового