Во всяком случае, так считают на студии «Парамаунт пикчерс».

Он услышал в трубке резкий вдох.

— Не может быть!

— Это так, ма. Там снимались я, Том Хэнкс и Анджелина Джоли.

— О, мне она очень нравится. Какая она в реальной жизни? Скромная или заносчивая?

— Очень скромная. Любит своих детей. Мама, я показал ей твою фотографию и все рассказал о тебе. Кстати, это она сказала мне, что нужно позвонить тебе.

— Ооо! Ты не шутишь? Меня просто дрожь берет. Анджелина Джоли! И Том Хэнкс! Я знала, что ты своего добьешься. Ты такой решительный.

Этот телефонный звонок, это притворство были несложным делом. Это самое меньшее, что он мог сделать для матери, или самое большее. Он не собирался приезжать к ней, как это недавно сделал Кайл Крейг в Колорадо.

— Подожди, я расскажу обо всем твоему отцу. Ты знаешь, что у него скоро день рождения, правда?

Она поражена безумием, разве не так? Мать помнит день рождения своего мужа, но забыла, что он застрелился двадцать с лишним лет назад. Ему стало трудно дышать от этого разговора.

— Послушай, мне нужно скоро быть на съемочной площадке, и я с тобой прощаюсь.

— Ладно, дорогой, я понимаю. Приятно было услышать твой голос. Продолжай сражать там всех насмерть, слышишь?

Он невольно засмеялся.

— Да, мама. Именно это я и буду делать. В твою честь, мама. Я устрою им ад!

В четверг около полудня позвонила Бри, и я услышал совсем не то, что хотел.

— Алекс, не сердись, но в эти выходные я никак не смогу вырваться. Буду работать без перерыва. Извини. Мне очень жаль. — Мы надеялись наверстать упущенное в той прерванной поездке за город, но Бри, конечно, была права: время для этого неподходящее, учитывая шумиху из-за ПУ. Не говоря уж о том, что Кайл Крейг снова на свободе и о его возможном местонахождении ничего не известно. — Может, встретимся вечером за выпивкой? Скажем, в девять в «Шератон суитс» в Старом городе. Помнишь этот отель?

— Помню, конечно, и буду там. «Шератон суитс». Девять часов.

Теперь все были слегка расстроены, но особенно мы двое. По делу ПУ мы работали усерднее, чем когда-либо, но пока что располагали только вопросами без ответов и несколькими жуткими убийствами. Как он организовал ту сцену в Балтиморе и убийство в музее одновременно? Кто та загадочная женщина, что помогала ему в Балтиморе? Что означали цифры на почтовой сумке?

И что произойдет, если он вновь захочет отличиться? Даже не «если», а «когда»? Все это и не давало нам покоя.

Отель «Шератон суитс» в Александрии был для нас памятным местом. Однажды мы провели там совершенно особенный вечер. Находится он в центре исторического Старого города, почти рядом с Потомаком. Для завершения дня место хорошее, и я с нетерпением ждал встречи с Бри.

Незадолго до девяти часов я зашел в бар «Плавник и копыто» внутри отеля и заказал холодного разливного пива.

Молодой бармен, дородный и дружелюбный, с густыми усами, оглядел меня:

— Вы Алекс?

Сердце у меня екнуло. Незнакомцы почти никогда не сообщают полицейским хороших вестей.

— Да.

— Тогда, значит, это для вас.

Он протянул мне конверт с логотипом отеля. Я узнал почерк Бри и вскрыл письмо прямо у стойки. Там было написано: «Алекс, планы меняются».

Кроме письма я обнаружил в конверте карточку-ключ от номера.

— Приятного вечера, Алекс, — сказал бармен с улыбкой, наводящей на мысль, что Бри сама отдала ему конверт. — Не сомневаюсь, что так и будет.

Я поднялся лифтом на третий этаж и постучал в дверь номера 3Б. Все было совершенно таким, как мне помнилось. И даже воздух так же приятно благоухал. Однако когда Бри в блузке и джинсах открыла дверь, я удивился. Честно говоря, ожидал несколько меньшего.

— Надеюсь, ты не против небольшой импровизации, — сказала Бри и протянула мне стакан красного вина. Запах у него оказался пряным — зинфандель?[18] Собственно говоря, мне было не важно, что это за вино.

Я начал целовать Бри, и моя рука тут же полезла к ней под блузку. Руки ее обвились вокруг меня. Я услышал за спиной хлопок двери, и мы оказались обособленными в кремово-голубом интерьере номера. Отлично! Будем оставаться отрезанными от мира как можно дольше.

Шторы были уже опущены, постель разобрана — все как надо.

— Постель выглядит привлекательно. И спать в ней приятно. Я помню.

— Раздевайся, Алекс, — сказала с усмешкой Бри. — И даже не думай о сне.

Я поглядел на нее, держа стакан с вином у рта.

— Ты что, спешишь?

— Нисколько. — Бри села в мягкое кресло и стала наблюдать. Глаза ее блестели. — Можешь тянуть время, если хочешь. Пожалуйста. Только сними что-нибудь.

И я стал делать то, что сказано. Расстегну одну пуговицу — один поцелуй, сниму брюки — два, в таком вот духе.

Потом Бри встала из кресла, подошла и обняла меня.

— Пойми это правильно — я по-прежнему нисколько не спешу.

В конце концов мы повалились на кровать, она была действительно уютной.

— А ты что же? — спросил я. Бри до сих пор не сняла ничего.

— О, я тебя догоню. В конце концов. Уж не спешишь ли ты почему-то?

Бри легла поперек меня, протянула руку и открыла дверцу тумбочки. Что там?

Она достала оттуда то, чего я меньше всего ожидал: две веревки.

Гм, интересный ход событий. Сердце у меня зачастило.

— Это для тебя или для меня? — спросил я.

— Скажем, для обоих.

Я доверял Бри, разве не так? Никаких сомнений, никаких подозрений. Ну, может, возникла парочка вопросов. Несколькими движениями она привязала к кровати мою левую руку, крепко, но не больно. Потом поцеловала меня. За успокоительным поцелуем в губы последовал второй, более крепкий. Знал ли я Бри по-настоящему?

— Здесь становится жарко, или это я так распалился?

— Надеюсь, становится.

Она привязала к кровати и мою правую руку. Вязать узлы Бри умеет.

— Потому ты и пошла служить в полицию? Ты помешана на власти, детектив Стоун?

— Возможно, доктор Кросс. Мы скоро это выясним, так ведь? Сейчас ты выглядишь очень привлекательно.

— Раздевайся. Твоя очередь.