должно заполнить пустующую нишу и субсидировать талантливых художников? Те, кто изучает экономику культуры, согласны: обязательно должно, ведь искусство направлено вовне и создает ценности — в том числе экономические — для всех, не только (ля владельцев произведений. Художественные музеи привлекают туристов и помогают создать в городе благоприятную обстановку для инвестиций. Но возникает вопрос: кому следует платить и за что?
Экономисты и представители публики считают, что есть два момента в карьере художника, когда государственные субсидии имели бы смысл: вначале, в виде грантов на образование, стипендий и единовременных субсидий начинающим художникам; и позже, когда это уже зрелый, состоявшийся художник, в виде различных премий и государственных заказов. У большинства художников совершенно иная точка зрения; они считают, что редких подачек недостаточно, что гранты и субсидии должны поддерживать их все время — причем вне зависимости от того, принимает ли и ценит ли рынок их работы. Они утверждают, что рынок никогда не оценит по достоинству современное искусство, потому что покупатели обладают недостаточно тонким вкусом и не способны его понять. Крайняя позиция состоит в том, что государство должно выплачивать стипендию в размере прожиточного минимума всем, кто заявит, что хочет творить и заниматься искусством; это должна быть плата скорее за старание, чем за результат. Очень хорошо эти ожидания выразил Роберт Сторр. Когда его спросили: «Что мы можем ожидать от искусства в настоящий момент?» — он ответил: «А что искусство может ожидать от нас?»
Шутки шутками, но такой подход тоже был опробован на практике. Голландское правительство много лет субсидировало художников, приобретая у них работы. Цена определялась исходя из запросов художника и прожиточного минимума. Многие художники продавали свои произведения только правительству и никогда не выходили на рынок. Те, кто продавал работы и там, и там, получали от государства примерно втрое больше. Эта схема прекратила работать в 1987 году и породила долгие споры между художниками и дилерами по поводу цен. Дилеры жаловались, что художники отказываются принять тот факт, что рынок не хочет платить столько, сколько правительство. Позже, когда правительство продало кое-что из накопленного множества произведений, цена в среднем составила около одной пятой от первоначально уплаченной суммы.
И, несмотря на все субсидии, можете ли вы назвать хоть одного голландского художника 1980 -х? Единственное имя, которое может прийти на ум, — это Марлен Дюма, но она-то как раз не в счет: она приехала в Нидерланды из Южной Африки и никогда не входила в систему субсидий.
Еще вопрос: если должны быть гранты, то кто будет выбирать достойных? Публика? Но люди искусства утверждают, что художественный вкус большинства людей неразвит. Избранная элита? Но разве политики могут похвастать лучшим вкусом, нежели остальная публика? Администраторы от искусства? Считается, что они будут поддерживать одних и тех же. Художественные критики, историки искусства, владельцы галерей и видные коллекционеры? Есть подозрение, что все они склонны поддерживать традиционное, потому что с появлением новых форм искусства область, в которой они могут чувствовать себя знатоками, уменьшается.
А если решать будет совет художников? Но тогда нужно точно определить, кто является художником, а кто нет.
Обязательно ли закончить престижную художественную школу, чтобы иметь право называться художником?
Вообще, мы довольно много знаем о связи между субсидиями и мотивациями. В психологической литературе эффект, известный как «скрытая цена поощрения», описан достаточно подробно. Теория гласит, что поощрение и без того мотивированного человека к выполнению задания на самом деле уменьшает его мотивацию. Предполагается, что вознаграждение за результат — к примеру, продажа картины — ведет к количественному росту выхода, а субсидирование, то есть вознаграждение за одни лишь усилия, может привести даже к его падению. Из этого следует, что правительственные гранты художникам могут, вместо того чтобы усилить творческое начало, ограничить его.
Правительства действительно субсидируют художников иначе, чем мебельщиков или ювелиров. Методы поддержки искусства, как правило, отражают не трезвый экономический расчет, а политическую целесообразность. В Великобритании, скажем, специальный Совет по искусству создал — посредством программы Own Art («Владей искусством» или «Приобретай искусство») — чудесный план для художников и галерей. Эта программа позволяет любой арт-галерее, которая участвует в программе и платит взносы, продавать произведения современного искусства ценой до 2 тысяч фунтов «бесплатно»: покупатель просто берет картину и уходит домой. Цена покупки покрывается беспроцентным займом совета; совет выступает и в качестве поручителя. Заем следует вернуть в течение десяти месяцев. Покупатель может также использовать этот заем в качестве первого взноса за более дорогое произведение искусства. Эта схема прекрасно действует и очень полезна для галерей, торгующих недорогими произведениями. В результате больше людей покупает работы художников — и кстати говоря, покупатели, которые пользуются схемой Own Art, почти никогда не торгуются о цене. Этой схемой пользуется и несколько мейнстримных галерей, но по большей части она работает в галереях попроще, с художниками, которым еще только предстоит обрести известность.
Интересно сравнить прямое финансирование современного искусства правительствами США и Франции. Французское министерство культуры выделяет в расчете на одного художника примерно в двадцать раз больше денег, чем Национальный фонд искусства в США. Читатель, возможно, помнит, что в списке двадцати пяти лучших современных художников французов не было. По оборотам нью-йоркский рынок современного искусства превосходит парижский примерно в одиннадцать раз. Французы сочли результаты настолько обескураживающими, что в 2006 году министерство сочло необходимым организовать в Париже выставку «Сила искусства», на которой были представлены работы 200 современных художников, получателей правительственных грантов. Посещаемость выставки оказалась намного ниже ожидаемой.
Огромное количество художественных конкурсов и, соответственно, призов можно также рассматривать как субсидирование искусства, но такие субсидии достаются относительно небольшому числу художников. Одну крайность в этом отношении представляет премия Тернера (25 тысяч фунтов) — самая знаменитая в мире художественная премия; она дается британскому художнику (или художнику, работающему в Британии) моложе 50 лет за лучшую в году персональную выставку. Творчество большинства кандидатов на премию Тернера таково, что мало кто из коллекционеров захочет приобрести или выставить их работы. На последнем этапе жюри из четырех судей, назначаемых директором галереи Тейт сэром Николасом Серотой, рассматривает список из четырех кандидатов. Вообще, процедура присуждения премии чем-то напоминает передачу «X-фактор». В числе четырех финалистов 2004 года были Кутлуг Атаман с фильмом о турецких транссексуалах и Бен Лэнгленд и Никки Белл с цифровым и видеовиртуальным туром по дому Усамы бен Ладена. В 2001 году премию получил Мартин Крид за произведение под названием «Работа № 227: свет включается и выключается», которая представляла собой ровно то, что значится в названии: в пустой галерее включался и выключался свет.
В 2006 году победителем стал Саймон Старлинг с работой «Сарайлодкасарай (Мобильная архитектура № 2)», представляющей собой дощатый сарай, обнаруженный художником на Рейне во время велосипедного путешествия. Он разобрал сарай, превратил его в лодку и доплыл на ней до Базеля. Затем он вновь собрал его в первоначальном виде — то есть как сарай — и поместил в галерею. Старлинг сказал, что потратит свои 25 тысяч фунтов на изготовление копии скульптуры Генри Мура «Воин со щитом». Затем он погрузит скульптуру на шесть месяцев в канадское озеро Онтарио, где она обрастет красивыми полосатыми ракушками. Результат он выставит.
Тернеровская премия 1993 года, составлявшая на тот момент 20 тысяч фунтов, досталась Рейчел Уайтрид за «Дом» — полномасштабную бетонную копию старого дома, который собирался снести местный совет. И, для ровного счета, в том же году фонд KLF присудил Уайтрид первый приз (40 тысяч фунтов) как «худшему художнику года». Тернеровскую премию вручают в галерее Тейт; премию фонда KLF — на улице снаружи. Перед присуждением своей премии фонд KLF устроил показ произведений искусства под названием «Деньги: большая куча наличных».
Трудно понять, какими критериями руководствуются судьи при выборе «самого лучшего». В мире искусства много лет шутили, что Тернер означает «Лишь бы не живописцу». Однако в 2007 году премия была присуждена серьезному абстракционисту Томме Абтс, лондонской художнице немецкого
