ила, покрытого белыми узорами соляных кристалликов. Сиро Иссии пребывал в некоторой растерянности. Он понимал, что следует лезть в грязь, только так можно будет добраться до следов и детально рассмотреть их. Но пачкать сапоги не хотелось, потом их даже водитель-холуй не ототрет дочиста. Теперь генерал даже не сомневался, что беглецы остались живы, ведь по дороге ему попадались мертвые птицы, оказавшиеся в ядовитом облаке. Пара штук, рухнувших прямо в полете, лежала и на ровной лоснящейся поверхности ила. На помощь генералу, как и положено, пришел младший по званию — командир взвода, оставшегося на месте. По его приказу солдаты поснимали деревянные скамейки, установленные в тентованном кузове, и стали укладывать их в грязь, чтобы начальник «Отряда 731» мог пройти по болоту, как по сухому. Ихара не посчитал возможным для себя воспользоваться генеральской «дорожкой», а шел рядом с ним, чавкая раскисшим илом. Когда следы беглецов стали более четкими, он остановился, присел на корточки и отломанной тростинкой стал показывать приметные детали следов.

— Вот след от туфли русского медика.

— Вы уверены?

— Сомнений быть не может, я сам приказал купить для Галицкого в бытность его работы в «отряде» переводчиком пару дорогих городских туфель на тонкой кожаной подошве.

— Допустим, — генерал смотрел стоя, вытягивая шею, ему казалось, если он присядет на корточки, то от этого уронит свое достоинство в глазах простых солдат.

То, что позволено штатскому, непозволительно высокопоставленному военному.

— Теперь эта пара следов — армейская обувь для летного состава императорской армии. Это, без сомнения, бывший камикадзе. Рядом отпечатки военной обуви американского образца и следы от монашеских сандалий. Все сходится. Как видите, они остались живы.

— Возможно, это последние следы в их жизни. И где-нибудь за скирдой тростника мы обнаружим их трупы, — проговорил генерал. — Конечно же, мне этого не хотелось бы.

— Надо всего лишь пройти дальше и посмотреть, — Ихара вновь зачавкал грязью, стараясь обходить стороной следы беглецов, как будто они были еще нужны для криминалистической экспертизы.

Солдаты забирали оставшиеся сзади доски скамеек и переносили их вперед для важно шествующего генерала Иссии. В лучах утреннего солнца поблескивало золотое шитье мундира. В руке Сиро сжимал трость с серебряным набалдашником. Следы привели к наполовину разбросанной скирде тростника, с другой стороны которой цепочка следов, оставленных четырьмя мужчинами, продолжилась, чтобы уйти на север и исчезнуть на сухой степной земле. И Ихара, и генерал стояли в задумчивости. Наконец Сиро Иссии проговорил:

— Ничего не понимаю, они что, просто наткнулись на скирду, потратили уйму времени на то, чтобы прокопаться через нее и уйти на север? Это же полный бред! Они теряли время, когда облако надвигалось на них, не проще ли было обежать скирду за несколько секунд? Каким образом это могло спасти их?

— Я думаю, ваше превосходительство, но пока мне ничего не приходит в голову, — развел руками Ихара.

Генерал и начальник отдела тупо смотрели на оставленную загадку. Следы беглецов упирались в разбросанную скирду и потом возобновлялись с противоположной стороны.

— Ситуацию сможет прояснить наш человек в группе беглецов, — шепотом, чтобы не слышали солдаты, проговорил Ихара.

— Когда и каким образом он выйдет с вами на связь?

— Я не могу назвать точного места и времени, все зависит от случая. Ведь он не должен вызывать подозрения у остальных.

Генерал хмыкнул. Такой расклад его явно не устраивал. Он и сам был экспериментатором, и ему хотелось быстрее узнать ответ: каким образом «бревна» уцелели? Любопытство разжигало его. Стоявший на спрессованных стеблях тростника Иссии даже стал переминаться с ноги на ногу. И тут в скирде послышалось попискивание, из нее выбежала потревоженная мышь и побежала, оставляя за собой на подсыхающем иле мелкие следки. Генерал наморщил лоб, поворошил носком сапога раскрошившиеся сухие стебли. Зеркально начищенный носок покрылся пылью. За отваленным пластом показалось мышиное гнездо. Среди сплетенных пожелтевших травинок копошился выводок недавно рожденных мышат, они были еще голые, без шерсти, полупрозрачные, фиолетового цвета. Их кожа поблескивала и вздрагивала от внезапно свалившегося на них холода… Понимание появилось в глазах начальника «Отряда 731» и его подчиненного одновременно.

— Мыши остались живы, — проговорил Сиро Иссии.

— Потому что сидели внутри скирды, когда тут проходило облако ядовитого газа, даже мышата не погибли. А ведь вокруг, ваше превосходительство, посмотрите, даже стоя на месте, я могу насчитать с десяток дохлых мышей и тушканчиков, оказавшихся во время прохождения облака на открытом пространстве. Наши «бревна» просто пересидели, укрылись внутри скирды, а ядовитый газ обтекал ее со всех сторон. Они дышали воздухом, находившимся между стеблями. Вот это да!

— Как вы думаете, кто-нибудь из них заранее знал об этом способе? — поинтересовался генерал.

— Вряд ли. Отравляющие газы применялись во время прошлой войны немцами. И если бы кто-то спасся от них подобным образом, это было бы отражено в мемуарной литературе, введено в армейскую практику. На мой взгляд, это открытие, совершенное кем-то из «бревен» в состоянии стресса. Это озарение, пришедшее в экстремальных условиях, — сатори, — не удержался и употребил слово из области поэзии тонкий ценитель искусства Ихара.

— Значит, они, как вы и предполагали, ушли на север? — спросил генерал.

— Выходит, что так. Но стоит дождаться возвращения лейтенанта, посланного объехать озеро, вдруг и у него найдется что-то интересное?

Иссиии и Ихара выбрались на сухое место. Загадка разбросанной тростниковой скирды оказалась разгаданной. Теперь уже можно было смело начинать писать отчет о проводимом эксперименте. Ихара вместо поэтических строчек складывал в уме колонки иероглифов, мол, военнослужащие и гражданское население во время газовой атаки при неимении противогазов могут спасти свои жизни, зарывшись в стог сена, соломы или скирду тростника. Это вполне укладывалось в заказ командующего Квантунской армией. День был прожит не зря, а впереди ждали другие увлекательные опыты и открытия, сделанные убежавшими «бревнами».

Вернулась машина со взводом. Лейтенант доложил, что никаких свежих следов пребывания человека на берегу озера не обнаружено. В том, что лейтенант добросовестно исполнил свою службу, Ихара не сомневался. Это был рьяный служака, настроившийся пробиться в армейские верха. Ихара и Иссии прохаживались по берегу у самых зарослей тростника.

— Каковы дальнейшие планы беглецов? Вам это известно? — спросил генерал. — Конечно, кроме того, что они направляются на север, это и так ясно.

— Я дал задание нашему человеку в группе: сделать им определенное предложение насчет дальнейшего маршрута. Но я не могу знать, приняли ли они его. Завербованный не должен претендовать на роль лидера, это нарушит чистоту эксперимента.

— И как же мы обо всем узнаем? — спросил генерал.

— Он должен оставить мне здесь подсказку. Ведь я не просто так хожу сейчас по берегу, я ее ищу.

Взгляд Ихара скользил по блестящей поверхности ила. Наконец он отыскал то, что нужно, но старался не подавать вида, просто шепотом обратился к своему спутнику:

— Ваше превосходительство, только умоляю вас, не смотрите так, чтобы это заметили другие, но знак в пяти шагах от нас. Видите торчащую из ила тростинку, а под ней нарисован треугольник?

Иссии не сразу удалось отыскать условный знак на блестящей, отражающей солнечный свет, поверхности.

— И что он означает? — спросил он у Ихара.

— Ваше превосходительство, не надо так громко, они сейчас могут наблюдать за нами из тростника.

— Они здесь? — изумился Сиро Иссии. — Не может быть!

— Знак говорит об этом. Наш человек должен был бы зачеркнуть его крест-накрест после их ухода. Не стоит стоять на этом месте, может возникнуть подозрение, у этих «бревен» нюх, как у животных, и он