были в шоке от творчества Slayer. Музыканты удивительно умело изображали страшные явления с налетом провокации, не давая понять, как они сами относятся к этим ужасам.

   По мнению громких критиков Slayer, это делает группу частично виновной в насилиях, чинимых их поклонниками. Кульминацией беспредела стала смерть одного из зрителей концерта в Hollywood Palladium в 1987 году.

   Несмотря ни на что, поклонников жутковатой музыки становилось все больше. «Садисты» Slayer ворвались на металлическую сцену, раздвигая границы приемлемости и попирая нормы, не боясь писать тексты о серийных маньяках, геноциде, войнах, оккультизме и насилии в разных формах. Фанат Slayer размышлял в журнале Esquire: «Вы когда-нибудь задавались вопросом, почему зло так привлекательно? Просто вокруг так много людей, которые вроде бы должны быть на стороне добра, но они не добры по- настоящему. Политики, учителя, родители, министры, христиане – все!» Участники группы относились к фанатским заблуждениям философски. Джефф Ханнеман рассуждал так: «Очевидно, многие наши фанаты идентифицируют себя со злом или, по крайней мере, они думают, что так делают. Но, как правило, сатанизм «крут» только потому, что он – зло, а зло – это бунт».

   В чем только не обвиняли Slayer за годы их ка рьеры! Главное обвинение – в симпатии к нацистам за логотип с орлом и песни о палачах холокоста. Бесчисленное количество раз музыканты отвергали свою связь с неонацизмом: было бы глупо группе, в составе которой два латиноамериканца (Арайя и Ломбардо) и продюсер-еврей Рик Рубин, идти по стопам Гитлера! Обвинения в сатанизме тоже неоднократно были отвергнуты. Новые споры возникли в 1996 году, когда в Калифорнии было обнаружено тело 15-летней Элиз Палер: ее убили три фаната тяжелого металла за восемь месяцев до этого. Родители жертвы выдвинули иск против Slayer, в чьих песнях «Postmortem» и «Dead Skin Mask» якобы поощряются подобные преступления. Дело было прекращено в 2001 году, но родители подали второй иск против группы. В конце концов и этот иск был отклонен судьей, заявившим: «Я не считаю музыку Slayer оскорбительной, непристойной или вредной для несовершеннолетних».

   Уже 30 лет цель у Slayer одна и та же – нагнать страху, создать жуткие картинки, пощекотать нерв ы. И они справляются, с каждым альбомом заставляя публику кричать и умолять о пощаде. Монолитный шквал гитар и барабанов Slayer пахнет гневом, и даже оформление пластинок добавляет группе скандальности. Например, альбом «Christ Illusion» (2006) был запрещен в Индии под давлением христианских групп, которые нашли оскорбительной обложку с устрашающей карикатурой на Иисуса Христа.

   Преследуемые судами, запретами и спорами, Slayer несколько десятилетий находятся в авангарде металла, оставаясь такими же агрессивными, тяжелыми и адски скоростными, как в начале 80-х. Керри Кинг нашел этому объяснение: «Вначале мы были просто более или менее плохими парнями, и я думаю, что просто застряли в этом состоянии на протяжении многих лет!»

   Slayer «Reign In Blood» (1986)

   Def Jam

   Существует ли в мире группа тяжелее Slayer? Серьезный вопрос, особенно если принять во внимание зубодробительный получасовой шедевр «Reign In Blood». Сами музыканты были в восторге, когда услышали, как звучит их музыка, будучи записанной в хорошей студии. Для Рика Рубина это был первый опыт продюсирования металл-команды, и он явно получил удовольствие от гитарных виражей в «Criminally Insane» и барабанной долбежки в «Piece By Piece». При всей скорости Slayer показали нешуточное владение инструментами. «Reign In Blood» открывается и закрывается более длинными песнями – «Angel Of Death» и «Raining Blood» соответственно. Между ними – восемь молниеносных (в среднем по две с половиной минуты), мало отличимых друг от друга вспышек агрессии. Атональные риффы дополняются сценами насилия в текстах, и посреди сумасшедших соло Керри Кинг и Джефф Ханнеман часто имитируют крики жертв песен. Альбом фактически в одиночку вдохновил целый жанр дэт-металл и преодолел разрыв между трэш-металлом и его предшественником, хардкор-панком. В отличие от многих попыток подражания «Reign In Blood» никогда не превращается в самопародию и остается документом неисчерпаемой силы. Это беспощадный натиск, который мгновенно стирает все на своем пути и исчезает так же быстро, оставив после себя сожженные руины.

   Великие моменты и образы 80-х: перестройка и запуск «Шаттлов» в США, огромные пластиковые серьги и химическая завивка, затянутый джинсами зад Брюса Спрингстина на обложке альбома «Born In The USA» (1984) – и «Live Aid», благотворительный концерт в помощь голодающим Эфиопии, который прошел на лондонском стадионе Wembley летом 1985 года. Одним из самых запоминающихся в тот день было выступление ирландцев U2, когда во время эмоционального исполнения песни «Bad» вокалист Боно спрыгнул со сцены, чтобы потанцевать с ошарашенной поклонницей. После исторического концерта пластинки U2 (название отсылает к марке американского бомбардировщика «Локхид U-2») взлетели в хит- парадах всего мир а, а они сами попали на обложку журнала Rolling Stone под заголовком: «Наш выбор. Группа 80-х».

   Музыканты U2 с Боно во главе – давнишние борцы против несправедливости, голода и бедности. Сначала они пели о конфликте в Ольстере, перешли к обличению политики апартеида в ЮАР и диктатуры Пиночета в Чили, призывали остановить кровавые события в Боснии и собрали деньги для безработной молодежи. В 1986 году Боно вместе со Стингом, Питером Гэбриэлом, Лу Ридом, Брайаном Адамсом помог организовать благотворительное турне в поддержку правозащитной организации «Международная амнистия». Боно вместе с женой Эли работал добровольцем в лагерях для голодающих, ездил в раздираемые конфликтами Сан-Сальвадор и Никарагуа. В Советском Союзе вышел двойной альбом в поддержку Greenpeace с одним из самых ударных хитов U2 – «Pride (In The Name Of Love)».

   После участия в «Live Aid» U2 оседлали волну успеха: их грандиозные концерты проходили с неизменным успехом, но парн и пока не записали ни одного по-настоящему классического альбома. Их ирландский оптимизм, любопытство и способность приспосабливаться привели их в далекую Америку, где отыскалось вдохновение для прорыва с более зрелыми песнями. В декабре 1986 года фотограф и старый друг группы Антон Корбайн сделал черно-белый снимок U2 на фоне дерева джошуа в отдаленном районе калифорнийской пустыни Мохаве. Четыре парня из Ирландии нашли свой путь в сердце засушливого национального парка «Долина Смерти». Как сказал Боно: «Пустыня – место для музыки, она сухая и безводная. Это широкий простор для музыки». И этот простор был вскоре заполнен.

   В первой половине 80-х годов U2 ежегодно совершали пятимесячное турне по Соединенным Штатам, так что скоро у группы завязался «роман» с необъятными американскими просторами. Боно начал штудировать книги Норманна Мейлера о простых людях на краю земли, отрезанных от американской мечты, а после гуманитарной поездки в Эфиопию новым взглядом оценил « избалованного ребенка западного мира»: «И я начал думать: у них есть физическая пустыня, но у нас есть другие виды пустынь». После общения с Вэном Моррисоном, Китом Ричардсом и Бобом Диланом в 1985 году Боно осознал, что плохо знаком с корнями своего творчества. Чувствуя свой долг перед ирландской народной музыкой, американским фолком и блюзом, лидер U2 начал писать новые песни – более продуманные и личные.

   Новые творения требовалось зафиксировать. Решение обратиться к создателю концепции эмбиента Брайану Ино и канадскому продюсеру Даниэлю Лануа созрело быстро – они уже делали предыдущий альбом U2. Встал вопрос о месте записи. Первые три альбома U2 были записаны в студии Windmill Lane на узкой улице среди доков на берегу реки Лиффи в Дублине. Во время работы над «Unforgettable Fire» (1984) музыканты приняли необычное решение разместиться в готическом замке Слейн, расположенном почти в 50 километрах к северу от Дублина. Здесь плодотворно работалось, и группа не стр емилась возвращаться в студию у реки. Боно не раз заявил о своей неприязни к «стерильной» среде стандартной студии звукозаписи – замок или другое отдаленное от городской суеты место выглядело соблазнительнее.

   Запись началась в августе 1986 года. Вместо студии был избран двухэтажный особняк в георгианском стиле в Ратфарнеме, южном пригороде Дублина. Это была знакомая территория, по крайней