Сьюзен такого не говорила, однако упоминала в разговоре с отцом, как рада, что Чарли встречается с девушкой своего круга. Бенедикт знал, что это всего лишь сплетни, даже если Сьюзен сама этого не понимала. Она в течение стольких лет распускала слухи о Луизе, что, вероятно, теперь сама даже не осознавала, в какой момент начинает сплетничать. И тем не менее он был доволен. Блайт Робертсон являлась в высшей степени подходящей кандидатурой на роль жены его сына и наследника.

— Ты хочешь жениться на ней?

— Да, папа.

— Ну и что в том плохого? Я считаю, это весьма разумная мысль.

— Наше расписание.

Бенедикт нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не хочу ехать в Лондон на открытие в «Хэрродс» потому, что Блайт играет на открытом чемпионате Соединенных Штатов, и это первый в ее жизни большой турнир. А потом, если она выиграет, будут и другие состязания, которые идут вразрез с моими планами, и мы должны выбрать дату, которая устраивала бы нас обоих. Теннис для нее — все. — Чарльз помолчал, а затем нерешительно добавил: — Блайт не похожа на других девушек. Она не хочет пышной свадьбы. Она хочет только, чтобы мы тихо поженились, так, чтобы это не помешало ее тренировкам.

— Ты хочешь сказать, что уже сделал предложение и она его приняла?

— О да, с этим проблем нет.

Услышав прозаический тон Чарльза, Бенедикт расхохотался. Чарльз озадаченно посмотрел на него.

— Что я сказал смешного?

— Ты не поймешь. — Бенедикт нажал на кнопку, вызывая стюарда. — Откройте бутылку «Крюга».

Он наклонился вперед и сказал серьезно:

— Забудь о «Луизе Тауэрс» и о «Хэрродс», сынок. Почему бы тебе не сбежать?

У Чарльза начало подниматься настроение. Он видел отца, с которым давным-давно ездил в Лондон, отца, который сделал его поверенным своей любви к Людмиле. Господи, он уже целую вечность не думал о Луизе как о Людмиле. Он видел отца, который был его другом и партнером, который однажды обращался к нему за помощью, как конспиратор, отца, о существовании которого он часто забывал, привыкнув к его облику сурового энергичного делового магната, также являвшегося и его боссом.

— Нет, нам не нужно убегать — и я не думаю, что Блайт эта идея понравится. Она… ну, она во многом довольно старомодна, но я знаю, что ей хотелось бы, чтобы свадьба прошла тихо, не привлекая особенного внимания, особенно потому, что в прошлом году умер ее отец.

— У тебя есть план?

— Да, ммм, в доме у Месси где-нибудь накануне Дня Благодарения… Месси очень удачно вышла замуж за среднего сына из семьи банкиров Парр-Добсонов. У них отличная квартира на Саттон-плейс. А потом мы проведем медовый месяц в доме Парр-Добсонов в Хоб Саунд, прежде чем Блайт придется отправиться в турне. Это значит, что я не смогу присутствовать на собрании представителей косметической и фармацевтической промышленности в Калифорнии, о чем ты просил меня, и, повторяю, я очень хочу поддержать Блайт во время Открытого чемпионата, следовательно, «Хэрродс» отпадает, если ты и в самом деле не против.

Бенедикт позволил Чарльзу продолжать в том же духе, причем Чарльз сыпал датами, перечисляя деловые встречи, которые следует отменить, и расписание теннисных турниров Блайт. К тому времени, когда они прикончили бутылку «Крюга» и на табло загорелась надпись «Пристегните ремни», Бенедикт дал Чарльзу благословение, и, заглянув в свой собственный календарь, они совместными усилиями назначили свадьбу на ноябрь.

Луиза свернулась калачиком на софе в библиотеке, и там, вернувшись домой, ее нашел Бенедикт. Его сердце забилось. Она казалась необыкновенно прелестной, ранимой и — что особенно глубоко потрясло его — одинокой. Они так отдалились друг от друга. Она обманула его, и это была ее вина; он слишком долго наказывал ее, и это была его вина. Разговор с Чарльзом о любви заставил его почувствовать раскаяние и вспомнить свою всепоглощающую страсть к наивной Людмиле.

Он не любил терять времени. Это было не в его правилах. Он подошел и опустился рядом с ней на колени. Она изумленно — нет, испуганно посмотрела на него. Ее реакция его не удивила. Он знал, до какой степени ее жизнь подчинена его воле, и не сомневался, что именно так и должно быть, но еще ему хотелось, чтобы она любила его, не насильно, словно под дулом пистолета, а без остатка, бескорыстно, как она любила его вначале.

— Что такое? Я не думала, что ты вернешься сегодня. Что-нибудь случилось?

Он похолодел, услышав ее слова. Хани часто говорила именно так, и с полным основанием. Но сейчас в его жизни не было места другой любви. Он использовал Одри Уолсон, чтобы облегчить свою боль (а также и для того, чтобы иметь своего человека в Комиссии по контролю за качеством продуктов питания и медикаментов — самой важной организации в мире, принимая во внимание его бизнес), но она ничего не значила для него. Только одна Луиза была для него всем.

Сейчас, когда его сын полюбил женщину и готовился разделить с ней свою жизнь, Бенедикт осознал, насколько глубоки его душевные муки и как сильна его любовь к Луиза Он снова хотел полностью разделить свою жизнь с женой. Он наказывал ее целых четыре года и в конечном счете точно так же наказал и себя. Смешно, если подумать, что его собственный сын открыл ему глаза.

— Нет, ничего страшного не случилось, любовь моя. Напротив, все неожиданно встало на свои места. Мой сын только что преподал мне урок. Можешь себе представить, Чарльз чему-то учит меня!

Она настороженно смотрела на него, и выражение ее темных глаз свидетельствовало о том, что она все еще ожидает худшего, бедняжка.

— Я был слишком суров к тебе. Теперь все будет иначе.

В ее темных глазах заблестели слезы, но она ничего не сказала и даже не пошевелилась.

Он склонил голову ей на колени, внезапно почувствовав усталость.

— Чарли влюбился, — мягко сказал он. — Он заставил меня понять, как сильно я все еще люблю тебя, хотя я и пытался последние несколько лет забыть… с тех пор, как ты так ужасно обманула меня. Ну хватит об этом. — Он не видел выражения ее лица и спокойно продолжал: — Да, мой сын наконец полюбил девушку, которая кажется ему совершенством, — точно так же, как ты — совершенство для меня.

Он почувствовал, как напряглось ее тело, и улыбнулся, вообразив, будто Луиза так отреагировала потому, что он наконец сдал крепость и честно признался в своей любви к ней.

— Это Блайт Робертсон, подающая надежды юная теннисистка. Младшая сестра Месси, подруги Сьюзен. Они собираются пожениться в ноябре в доме Месси. Бедный мальчик беспокоился, думал, что я приду в ярость из-за того, что он не хочет ехать в Лондон на открытие в «Хэрродс». Он предпочитает остаться в Нью-Йорке, чтобы поддержать Блайт во время выступления на первом в ее жизни большом соревновании, на Открытом чемпионате Соединенных Штатов…

Бенедикт продолжал мечтательно рассказывать о разговоре с Чарльзом, состоявшемся в самолете. Его голова покоилась у нее на коленях. Он не мог видеть лица Луизы. И слава Богу.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.