Чарли, тоже на взводе, схватил Розу за локти и закружил так, что ее волосы взлетели вихрем.

— Я ее засек! Всего на несколько секунд, но это была она!

— А дядю ее видел?

— Нет, она смотрела на горы через лобовое стекло. Сказала, что они красивые.

— Красивые, — согласилась Роза. Ее губы расплывались в усмешке. — Разве ты так не думаешь, Чарли?

— И он сказал, мол, да, конечно. Они едут, Рози! Они правда едут!

— Она тебя заметила?

Он отпустил ее и нахмурился.

— Точно не скажу. Дедуля Флик, наверное, смог бы…

— Просто скажи, что ты думаешь.

— Наверное, нет.

— Мне этого достаточно. Иди в какое-нибудь тихое место. Туда, где сможешь сосредоточиться и никто тебе не помешает. Сиди и слушай. Если — когда — засечешь ее снова, дай мне знать. Я не хочу терять ее из виду. Если тебе нужен еще пар — скажи. Я приберегла немного.

— Нет-нет, я в порядке. Буду слушать. Изо всех сил!

Жетон Чарли рассмеялся несколько безумным смехом и умчался. Вряд ли он соображал, куда направляется, но Розу это не волновало. Лишь бы слушал.

К полудню Дэн и Билли были уже у подножия Флэтайронс. Глядя на приближающиеся Скалистые горы, Дэн думал о том, что ни разу не приблизился к ним за все годы своих странствий. Это, в свою очередь, напомнило ему какие-то стихи о том, что можно годами быть в бегах, но в конце концов окажешься наедине с самим собой в гостиничном номере, с голой лампочкой над головой и револьвером на столе.

Время у них было, так что они съехали с шоссе и завернули в Боулдер. Билли хотел есть. Дэн не чувствовал голода… но чувствовал любопытство. Билли заехал на парковку у магазина с сэндвичами, но на вопрос, что ему взять, Дэн только покачал головой.

— Точно? Тебе столько всего предстоит.

— Поем, когда все будет позади.

— Ну…

Билли зашел в «Сабвэй» за своим «Баффало» с курицей. Дэн связался с Аброй. Диск повернулся.

Бип.

Когда Билли вышел из магазина, Дэн кивнул на его сверток.

— Погоди с этим пару минут. Раз уж мы в Боулдере, я хочу кое-куда заглянуть.

Пять минут спустя они были на Арапахо-стрит. В двух кварталах от района сомнительных баров и кафешек Дэн попросил Билли остановиться.

— Давай, жуй свою курицу. Я быстро.

Дэн вышел из пикапа и остановился на покрытом трещинами тротуаре, глядя на осевший трехэтажный дом с объявлением в окне «Удобные апартаменты по студенческим ценам». Газон пестрел проплешинами. Сорняки проросли сквозь трещины в асфальте. Он сомневался, что дом окажется на месте; думал, что Арапахо застроили кондоминиумами, заселенными богатыми оболтусами, которые пьют латте из «Старбакса», с полдюжины раз в день заглядывают на свою страничку в фейсбуке и твитят как подорванные. Но дом был на месте и выглядел точно как прежде, насколько он мог судить.

Билли присоединился к нему с сэндвичем в руке.

— Нам еще ехать семьдесят пять миль, Дэнно. Пора двигать к перевалу.

— Пора, — сказал Дэн, продолжая смотреть на здание с облупившейся зеленой краской. Когда-то здесь жил маленький мальчик; когда-то он сидел на тротуаре, в том самом месте, где сейчас стоял Билли Фримэн и жевал свой бутерброд с курятиной. Мальчик ждал, когда папа вернется с собеседования в отеле «Оверлук». У него был дельтаплан из бальзы, у этого мальчика, но одно крыло у него сломалось. Ничего страшного. Когда папа придет домой, то заклеит его скотчем и клеем. А потом, может быть, они вместе его запустят. Его папа был страшный человек, и как же мальчик его любил.

Дэн сказал:

— Я жил здесь с матерью и отцом до того, как мы перебрались в «Оверлук». Так себе местечко, а?

Билли пожал плечами.

— Видал и похуже.

Дэн тоже видал — в свои годы странствий. Квартиру Дини в Уилмингтоне, к примеру.

Он указал налево.

— Вон там было несколько баров. Один назывался «Дырявый барабан». Похоже, этой части города обновление не коснулось, так что, может, он и теперь там. Когда мы с отцом проходили мимо, он всегда останавливался и заглядывал в окно, и я чувствовал, как жажда тянет его внутрь. Такая сильная, что я сам начинал чувствовать жажду. Я много лет пил, чтобы утолить эту жажду, но она никогда не отступает. Мой отец это знал уже тогда.

— Но ты ведь, наверно, его любил.

— Любил.

Дэн не сводил глаз с этого обшарпанного, ветхого дома. Так себе домишко, но он не мог не гадать, насколько по-другому сложилась бы их жизнь, если бы они остались здесь. Если бы «Оверлук» не поймал их в свои сети.

— В нем было и хорошее, и плохое, и я любил обе его стороны. Наверно, и сейчас люблю, помоги мне Боже.

— Как и большинство детей, — отозвался Билл. — Любишь своих стариков и надеешься на лучшее — а что тебе еще остается? Пошли, Дэн. Если мы хотим с этим покончить, надо ехать.

Полчаса спустя Боулдер остался позади, и они поднимались в Скалистые горы.

Хотя время шло к закату (по крайней мере, в Нью-Гэмпшире), Абра все еще сидела на заднем крыльце, глядя на реку. Прыг-Скок лежал рядом, на крышке компостного бака. Вышли Люси и Дэвид и уселись по сторонам от нее. Джон Далтон смотрел на них из кухни с чашкой холодного кофе в руках. Его докторская сумка стояла на столе, но в ней не было ничего, что могло бы пригодиться в этот вечер.

— Ты бы зашла в дом, поужинала, — сказала Люси, зная, что Абра не уйдет; может быть, просто не сможет уйти, пока все не закончится. Но она цеплялась за привычное. Поскольку все выглядело так нормально, и опасность находилась за тысячу с лишним миль отсюда, для нее это было проще, чем для ее дочери. До сих пор у Абры была чистая кожа, безупречная, как у младенца; но теперь вокруг крыльев носа угнездилась угревая сыпь, а на подбородке — уродливая россыпь прыщей. Просто гормоны заработали, возвещая приход переходного возраста: Люси хотелось бы в это верить, потому что это было нормально. Но прыщи высыпают и от стресса. А бледность ее дочери, а темные круги под глазами? Вид у нее был почти такой же больной, как у Дэна, когда Люси видела его в последний раз — он тогда мучительно медленно залезал в пикап мистера Фримэна.

— Я не могу сейчас есть, мам. Некогда. Да и меня все равно бы вырвало.

— Сколько еще осталось, Эбби? — спросил Дэвид.

Абра не смотрела ни на кого из них. Она не сводила глаз с реки, но Люси знала, что и ее она на самом деле не видит. Она была далеко, в месте, где никто из них не мог ей помочь.

— Уже недолго. Поцелуйте меня оба и идите в дом.

— Но… — начала Люси и увидела, как Дэвид качнул головой. Всего раз, но очень твердо. Она