— Да, мам! Собираюсь ложиться.

— У тебя десять минут, потом мы придем тебя поцеловать. Чтобы была уже в пижаме!

— Ладно.

«Знали бы они, с кем я сейчас говорила», — подумала Абра. Но они не знали. Они только думали, что знают, что происходит. Она была в своей спальне, все окна и двери в доме были заперты на замок, и они считали, что она в безопасности. Даже ее отец, хотя он видел Узел верных в деле.

Но Дэн знал. Она закрыла глаза и потянулась к нему.

Дэн и Билли были под навесом уже другого мотеля. От Абры по-прежнему ничего. Плохо.

— Пошли, шеф, — сказал Билли. — Тебе надо в номер и…

И тут она появилась. Слава Богу.

— Погоди минутку, — сказал Дэн и стал слушать. Через две минуты он повернулся к Билли, и тот подумал, что улыбка наконец превратила его в прежнего Дэна Торранса.

— Это она?

— Да.

— Ну и как?

— Говорит, все прошло хорошо. Мы в деле.

— Про меня вопросов не было?

— Только с чьей ты стороны родня. Слушай, Билли, насчет дяди мы дали маху. Ты слишком старый, чтобы быть братом Люси или Дэвида. Завтра, когда заедем по нашему делу, купи темные очки. Побольше. И натяни эту свою бейсболку поглубже, до ушей, чтобы не видно было волос.

— Может, тогда уж и краску для волос купить заодно?

— Не дерзи мне, старый пердун.

Билли ухмыльнулся.

— Пошли зарегистрируемся и поедим чего-нибудь. Видок у тебя стал получше. Может, и правда сможешь что-нибудь в себя впихнуть.

— Суп, — сказал Дэн. — Не стоит искушать судьбу.

— Суп так суп.

Он съел все. И — напомнив себе, что все так или иначе закончится меньше чем через сутки, — сумел удержать суп в желудке. Они ужинали в комнате Билли, и Дэн, доев, растянулся на ковре. Это немного облегчало боль в животе.

— Это что такое? — спросил Билли. — Эта, как ее, йога?

— Она самая. Я ей научился из мультиков про медвежонка Йоги. Повтори все еще раз.

— Все под контролем, шеф, не волнуйтесь. Ты прямо как Кейси Кингсли.

— Не пугай. Давай, повтори все еще раз.

— Абра начнет подавать сигналы где-нибудь возле Денвера. Если у них кто-то остался, кто умеет слушать, — они будут знать, что она приближается. Мы приезжаем в Сайдвиндер пораньше — скажем, в четыре вместо пяти, — и проезжаем мимо дороги к кемпингу. Они не увидят пикап. Если, конечно, не выставят часовых у шоссе.

— Это вряд ли.

Дэн вспомнил еще один афоризм АА: «Мы не властны над людьми, местами и предметами». Как и в большинстве перлов алкашеской мудрости, в нем было семьдесят процентов правды и тридцать процентов фальшивого ободрения.

— В любом случае, не все от нас зависит. Продолжай.

— В миле дальше по дороге есть площадка для пикников. Ты пару раз был там с мамой, до того, как вас завалило снегом.

Билли остановился.

— Только вы вдвоем? Твой папа с вами не ходил?

— Он писал. Работал над пьесой. Давай дальше.

Билли продолжил. Дэн внимательно выслушал и кивнул.

— Хорошо. Все правильно.

— А я что говорил? Можно кое-что спросить?

— Конечно.

— Завтра вечером ты еще в состоянии будешь прошагать милю?

— В состоянии.

«Надеюсь».

Выехали они рано — в четыре утра, задолго до рассвета, так что к девяти часам Дэн Торранс и Билли Фримэн увидели тучу, расстилавшуюся вдоль горизонта. Час спустя, когда синевато-серая туча превратилась в горную цепь, они остановились в Мартенвилле, штат Колорадо. Там, на короткой (и почти пустой) главной улице, Дэн увидел не то, что искал, но кое-что получше: магазин «Детские одежки». В полуквартале от него была аптека, а по сторонам от нее — пыльный ломбард и «Видео-Экспресс» с надписью мылом на витрине: «Закрываемся, вынуждены продать магазин. Весь товар по сниженным ценам». Он отправил Билли в аптеку за темными очками и вошел в «Детские одежки».

Атмосфера в магазине была невеселая, безнадежная. Покупателей, кроме него, не оказалось. Чья-то хорошая идея пошла прахом: вероятно, из-за больших торговых центров в Стерлинге и Форт-Моргане. Зачем покупать что-то в местном магазине, если можно проехать чуть дальше и отовариться дешевыми брюками и платьями к новому учебному году? Ну и что, если они сшиты в Мексике и Коста-Рике. Усталая женщина с устало повисшими волосами вышла из-за прилавка и одарила Дэна усталой улыбкой. Она спросила, может ли чем-нибудь ему помочь. Дэн сказал, что может. Когда он объяснил женщине, что ему нужно, у нее округлились глаза.

— Я понимаю, это не вполне обычно, — сказал Дэн, — но вы уж сделайте одолжение. Я заплачу наличными.

Он получил то, что хотел. В маленьких теряющих надежду магазинчиках вдали от главных дорог слово на букву Н имеет большой вес.

На подъезде к Денверу Дэн связался с Аброй. Он закрыл глаза и представил диск, о котором теперь знали они оба. В Эннистоне Абра сделала то же самое. В этот раз было легче. Когда он снова открыл глаза, то увидел задний двор Стоунов и реку Сако, сверкающую на послеполуденном солнце. Абра, открыв глаза, увидела Скалистые горы.

— Дядя Билли, какие же они красивые, правда?

Билли бросил взгляд на сидящего рядом мужчину. Дэн скрестил ноги нехарактерным для себя образом и покачивал одной ступней. На его щеки вернулся румянец, а в глазах появился блеск, который отсутствовал на всем их пути на запад.

— Это точно, малышка, — сказал он.

Дэн улыбнулся и закрыл глаза. Когда он снова их открыл, признаки здоровья, принесенные Аброй, уже увядали на его лице. «Как роза без воды», — подумал Билли.

— Ну что?

— Сигнал, — ответил Дэн. Он опять улыбнулся, но на сей раз — усталой улыбкой. — Как у детектора дыма, которому надо сменить батарейки.

— Думаешь, они его услышали?

— Надеюсь, — сказал Дэн.

Роза расхаживала взад-вперед возле своего «Эрскрузера», когда прибежал Жетон Чарли. Сегодня утром Верные приняли пар. Весь, кроме одной канистры, которая хранилась в ее тайнике. После этого плюс того пара, который Роза употребила в одно лицо за последнюю пару дней, она была на таком взводе, что и речи не было о том, чтобы присесть.

— Что? — спросила она. — Надеюсь, новости хорошие.

— Я ее засек! Ну как, хорошая новость?