молчали.

У нашего капитана была лысая голова цвета серого металлика, сидящая поверх черного свитера, словно орудийная башня на подводной лодке; потухшая сигара, торчавшая у него изо рта, повернута в нашу сторону. Он стоял рядом с Макмерфи на деревянном причале и, разговаривая с ними, смотрел в море. За ним, несколькими ступенями выше, на скамье у магазина, где продавалась наживка, сидели шесть или восемь мужчин в ветровках. Капитан говорил громко — так, чтобы его слышали все: и бездельники с той стороны, и Макмерфи с этой — в его голосе звенела медь, и слова были направлены куда-то в пространство.

— Меня не волнует. Я вам об этом сообщил в письме. Если у вас нет специального разрешения, заверенного властями и освобождающего меня от ответственности, я в море не выйду. — Круглая голова повернулась, словно на шарнире, в орудийной башне его свитера, нацелив сигару прямо на нас. — Посмотрите. Стоит нам выйти в море, и вся ваша компания попрыгает с лодки, и все они потонут, словно крысы. Родственники подадут на меня в суд и оберут до нитки. Я не могу так рисковать.

Макмерфи объяснял, что другая девушка должна была оформить все бумаги в Портленде. Один из парней, прислонившихся к стене магазина, прокричал:

— Что за другая девушка? Разве эта белобрысая со всеми не управится?

Макмерфи не обратил на парня никакого внимания и продолжал ругаться с капитаном, но было видно, что девушку это задело. Парень продолжал пялиться на нее и нашептывал друзьям какую-то гадость. Весь наш экипаж, включая доктора, заметил это, и нам стало стыдно, что мы ничего не предприняли. Мы уже не были теми бойцовыми петухами, которые выезжали с заправки.

Макмерфи прекратил спорить, понимая, что от капитана он ничего не добьется, и пару раз оглянулся, приложив ладонь ко лбу.

— Какую лодку мы наняли?

— Вот эту. «Жаворонок». Ни один из вас не ступит на борт, пока у меня не будет подписанной бумаги, освобождающей меня от ответственности. Ни один.

— Я не собирался нанимать лодку только для того, чтобы мы целый день сидели и смотрели, как она болтается у причала, — сказал Макмерфи. — У вас в этом сарае есть телефон? Пойдемте проясним это дело.

Они поднялись по ступеням к магазину и зашли внутрь, оставив нас жаться друг к другу под насмешливыми взглядами бездельников, которые разглядывали нас, хихикали, подначивали друг друга, тыча кулаками в ребра. Ветер раскачивал лодки на швартовых, прижимал их носом к мокрым ребристым покрышкам вдоль пирса с таким звуком, словно они смеялись над нами. И вода под лодками тоже хихикала, а над дверью магазина красовалась вывеска, на которой можно было прочесть: «МОРСКАЯ СЛУЖБА — ВЛАДЕЛЕЦ КАП. БЛОК», — и она взвизгивала и скрипела, когда ветер раскачивал ее на ржавых крюках. Ракушки, облепившие сложенные в кипу канаты, — четыре фута над водой, — обозначавшие линию прилива, свистели и щелкали на солнце.

Ветер стал холодным и задувал снизу; Билли Биббит снял зеленую куртку и отдал ее девушке, и она натянула ее поверх своей крошечной тоненькой футболки. Один из бездельников продолжал к ней прикалываться:

— Эй, белобрысая, тебе нравятся такие сопляки? — Губы у парня были очень темные, а под глазами лежали лиловые тени. — Эй, ты, белобрысая… эй, ты, белобрысая… эй, ты, белобрысая…

Мы сгрудились поближе, защищаясь от ветра.

— Скажи мне, белобрысая, тебя-то за что определили?

— Ха, Перс, да она у них для лечения!

— Это правда, белобрысая? Тебя наняли для лечения? Ну ты, белобрысая, даешь!

Она подняла голову и спросила нас взглядом, где те бесстрашные горячие парни, которых она видела недавно, и почему бы им не заступиться за нее? Никто не ответил на ее взгляд. Вся наша кипучая и могучая сила только что поднялась по ступенькам, обняв за плечи лысого капитана.

Она подняла воротник куртки, закрывая шею, крепко прижала локти к бокам и отошла от нас по причалу как можно дольше. Никто за ней не двинулся. Билли Биббит трясся от холода и кусал губы. Парни у магазина о чем-то пошептались и снова разразились хохотом.

— Спроси ее, Перс… давай!

— Эй, белобрысая, а ты заставила их написать расписку — дескать, случись чего, они не в претензии? А у нотариуса заверила? Мне сказали, если один из ребят вывалится из лодки и утонет, родственники всех затаскают по судам. Об этом ты подумала? Может быть, тебе лучше остаться с нами, белобрысая?

— Да, белобрысая! Мои родственники не станут подавать в суд. Я обещаю. Оставайся с нами, белобрысая.

Я почти чувствовал, что мои ноги от стыда становятся такими же холодными и мокрыми, как и песок у причала. Мы не годимся, чтобы жить здесь, среди людей. Мне хотелось, чтобы Макмерфи вернулся и хорошенько обругал этих парней, а потом отвез нас назад, туда, откуда мы прибыли.

Парень с темными губами сложил свой нож, встал и вытер лезвие о край куртки. Он сделал несколько шагов.

— Ну же, белобрысая, на кой черт тебе сдались эти придурки?

Она обернулась, посмотрела на него с дальнего конца причала, затем посмотрела на нас, и видно было, что она обдумывает его предложение, когда дверь магазина вдруг распахнулась и Макмерфи, распихав парней, сбежал по ступенькам.

— Экипаж, построиться, все заметано! Лодка готова, бензина полный бак, наживка и пиво — на борту!

Он дал Билли подзатыльник, изобразил звук волынки и начал стаскивать с тумбы канаты.

— Капитан Блок еще звонит по телефону, но как только он выйдет, мы отчаливаем. Джордж, посмотрим, сумеешь ли ты запустить мотор. Скэнлон, вы с Хардингом развязывайте тот канат. Кэнди! Что ты там делаешь? Поторопись, дорогая, мы отчаливаем!

Мы толпой попрыгали в лодку, готовые отправиться куда угодно, только подальше от этих парней, стоявших рядком у магазина. Билли взял девушку за руку и помог ей спуститься в лодку. Джордж мямлил над приборной доской, склонившись над капитанским мостиком, показывая Макмерфи кнопки, которые нажимать, и ручки, которые следует поворачивать.

— Та, эти сборные лотки, мы назыфали их «эльфы», — говорил он Макмерфи, — управлять легко, как бутто ты ветешь афтомобиль.

Доктор медлил.

— Может быть, нам подождать, пока капитан…

Макмерфи схватил его за лацканы куртки и перетащил с причала в лодку, словно маленького мальчика.

— Что, док, — спросил он, — ждем, пока капитан что?.. — И он расхохотался, словно пьяный, и заговорил возбужденно и нервно: — Ждем, пока капитан не выйдет и не скажет нам, что тот номер телефона, который я ему дал, принадлежит одной ночлежке в Портленде? Даю слово. Ну же, Джордж, лопни твои глаза, берись за дело и увози нас отсюда! Сефелт! Бросай канат, и смываемся. Давай же, Джордж.

Мотор запыхтел и смолк, запыхтел снова, словно бы прочищал глотку, а потом взревел в полную силу.

— Фу-у-ух! Пошла, родная. Подбрось в топку угля, Джордж, приготовились отразить атаку с берега!

За кормой лодки с ревом взвился белый фонтан дыма и пены, дверь магазина с треском распахнулась, оттуда показалась голова капитана, она тоже взревела и понеслась по ступеням, волоча за собой не только свое тело, но и тела остальных восьмерых ребят тоже. Они с грохотом мчались по причалу и остановились как раз вовремя — волна лишь окатила им ноги, а Джордж развернул большую лодку, и она понеслась в открытое море.

Неожиданно лодка сильно накренилась, так что Кэнди упала на колени, и Билли помогал ей подняться и одновременно извинялся за наше поведение на берегу. Макмерфи спустился с капитанского мостика и поинтересовался, не хотят ли эти двое остаться наедине, вспомнить старые времена, и Кэнди