имени которого никто, похоже, не знал, а если и знал — то не употреблял, заменяя исчерпывающим все вопросы, которые интересовали посетителей бара, обращением «Хозяин», безучастно стоял за стойкой или протирая бокалы в ожидании заказа или неторопливо наполняя вычищенные бокалы заказом полученным. Или молча кивая своей жене, имени которой стены заведения тоже обычно не слышали — Хозяйка и Хозяйка, — чтобы обратить её внимание на желающего добавки или нового заказа клиента за столиком. Теперь же хозяин замер с полотенцем над стаканом, внимательно и, как показалось Тиму, неодобрительно смотря в дальний угол зала.

А если быть еще точнее, за минуту до этого Тим обратил внимание на то, что Хозяйка подошла к Хозяину за стойку и, нагнувшись к самому его уху, стала что — то шептать. Потом отстранилась и внимательно посмотрела на мужа, словно ожидая от него какого — то действия.

Вот тогда — то, увидев последующую реакцию Хозяина, Тим проследил за его взглядом — и увидел её.

Черные — вороньего крыла — волосы и огромные темные глаза. Простое платье тесно облегало точеную фигуру, сверху открывая начало груди с глубокой ложбинкой, а снизу заканчиваясь примерно на середине бедра — девушка сидела, закинув ногу за ногу, и от этой гладкой коленки и от обнаженной наполовину задней поверхности девичьего бедра у Тима…

«Чёрт, у меня дела», — это был голос разума.

«Чё-ё-ёрт!» — мысленно ответил своему голосу разума Тим.

Девушка сидела за столиком с тремя — Тим опытным глазом тут же оценил — шестерками среднего пошиба. Слева от неё располагался шкафоподобный качок, то и дело огромной лапой стремящийся залезть своей спутнице под подол, шутливо делая вид, что отдергивает руку от защищающихся отпихиваний девушки, а на самом деле с каждым разом проникая дальше и дальше. С другого бока девушка безуспешно старалась увернуться от рук второго своего спутника, безостановочно мявшего ее грудь так, что та едва не вываливалась из не такого уж и глубокого выреза. Третий парень, сидящий напротив девушки, ничего не предпринимал, он просто смотрел на то, что вытворяли с ней остальные двое.

Смотрел с улыбкой.

Тим не вчера родился, чтобы не понимать, что эта улыбка не обещала девушке ничего хорошего.

«Попала», — подумал Тим.

Те двое — ладно, за групповуху просто другой тариф. Но этот третий, с его гнусной улыбочкой…

Опытная профессионалка среагировала бы на такую улыбку однозначно и бесповоротно — на за какие деньги.

Здоровье дороже. А то и жизнь.

В следующее мгновение до Тима дошло. Не будет тут никаких денег. Или «субботник» или…

Да, конкретно попала.

Тим с сожалением взглянул на девушку. И та, бросая отчаянные взгляды вокруг и натыкаясь или на глумливо — похотливые или на деланно-безразличные взгляды завсегдатаев отнюдь не респектабельного заведения, встретилась с ним глазами.

Звёздное небо.

Манящее своей головокружительной бездонностью в мириадах звёздных миров. Безгранично прекрасное и захватывающе таинственное.

Тим встал.

Кейс шевельнулся у ноги, словно напоминая о себе.

«Не надо», — сказал голос разума.

«Согласен», — ответил ему Тим.

Потом нагнулся, взял кейс и, подойдя к стойке, перекинул его Хозяину:

— Сохрани.

Краем глаза успел заметить, как Хозяин, согласно кивнув, подхватил кейс и уже практически спиной ощутил провожающий одобрительный взгляд Хозяйки.

И шагнул к распахнутым прямо на него темным огромным глазам.

Те трое были заняты своей девушкой и обратили внимание на Тима только тогда, когда он, опёршись на их столик, наклонился, словно для доверительного разговора.

Тон был тоже доверительный. Тим знал, что здесь, в «Млечном пути» его предложение имеет право быть. И ничего в странного в нём — здесь, в «Млечном пути», — нет.

— Со всем уважением, парни, — сказал он. — Уж больно девушка у вас хорошая.

И назвал сумму.

Серьезную сумму, солидную. Ему не нужна была драка сразу. Более того, с учетом соотношения сил, он многое бы дал за то, чтобы драки не было вообще. Поэтому он много и давал.

— Не продаётся, — добродушно ухмыльнулся качек, — правильно сказал, уж больно хорошая.

И ухмыльнулся вновь — на этот раз сально и с подмигиванием, рассчитанным на понимание. Сидевший напротив качка оторвал наконец руку от груди девушки и утвердительно кивнул. Словно авторитетный знаток, попробовавший то, о чём в данный момент говорят, и подтверждающий — да, мол, именно всё так и обстоит, убедился в том самолично.

— Но поделиться можем, — продолжил качок. — После Слюни будешь.

И ухмыльнулся в третий раз:

— Если после Слюни что-нибудь останется.

И эта ухмылка Тиму не понравилась. Совсем. Он не нуждался в объяснении, кто из этих трёх — Слюна.

— Зато постоит в очереди совершенно бесплатно, — тот, которого Тим определил как второго, вновь облапал девушку, запустив ей руку в вырез платья.

Тим повернулся и, слыша глумливый рогот у себя за спиной, пошёл к барной стойке.

В глаза Хозяину и по — прежнему рядом с ним стоявшей Хозяйке он не смотрел. Ткнул пальцем в направлении самого на вид увесистого сосуда из разнокалиберного, с броско разноцветными наклейками, ряда на забарной стойке:

— На мой счет.

И, взяв поданную Хозяином бутылку, неторопливо двинулся обратно.

Тима поразило, как быстро — собственно, тут же, с первым его шагом обратно, вспыхнули пониманием глаза девушки. В то время как лапавший ее бессмысленно смотрел на его приближение и дернулся лишь тогда, когда Тим резко вскинул руку с бутылкой. Но предупредить качка, сидевшего к приближающемуся Тиму спиной, не успел — бутылка вдребезги разлетелась, врезавшись в бритую голову. Качок обмяк, с глухим стуком упёршись лбом в столешницу.

И тут Тим промахнулся.

План был такой: вырубить второго ударом в кадык — и остаться один на один со Слюной. Тот был Тиму по силам и проблемы не составлял.

Но Тим не дотянулся — махнул по воздуху. Второй успел, отбросив стул, вскочить, увернувшись от удара. И теперь стоял перед Тимом.

Краем глаза Тим увидел, что Слюна застыл с открытым ртом — не соперник — и сконцентрировался на стоявшем перед ним братке.

Тот был крупнее Тима и драться умел, было видно сразу. Правильно оценив ситуацию, не стал бить, а навалился всей своей массой, чтобы смять противника и вцепиться ему в горло. Тим почувствовал тяжёло-цепкую хватку его пальцев на своей шее и увидел во взгляде братка ту сумасшедшинку, которая не оставляла сомнений — живым Тиму из этих рук не вырваться.

Если бы не кое — какие страницы из прошлого, о которых сам Тим не любил вспоминать.

Воровской ближний бой. Были обстоятельства, заставившие Тима освоить его. Собственно, поэтому он и выжил.

И поэтому выжил сейчас.

«Локоть» — так называется этот приём, когда локтем бьют в солнечное сплетение, а костяшками согнутых пальцев — в висок.

Тут же удушающая хватка на шее ослабла. Тим отбросил в сторону сомлевшего братка и огляделся.