— Она обещала вернуться?

Тим опустил голову.

— Не вернётся, — тихо сказала Хозяйка. — Точка, собственно, закрылась уже неделю назад. В смысле, уже никто новый не прибывал. Эол у нас потерялась, и они не могли её найти. Она, похоже, потеряла тот прибор… или что у них там, не знаю, по которому они тут друг друга находили. Когда Эол вчера здесь появилась, мы им дали знать.

— А у вас есть?

— Что есть?

— Такой прибор. Для связи с ними.

Хозяйка кивнула головой:

— Был. С сегодняшнего утра его нету.

— Нету?

—Пропал. Они не только сами могут перемещаться, наверное. Не знаю. Но его нет, мы искали. Наверное, после возвращения Эол он стал не нужен. Ведь новых посещений не будет.

— Посещений? — до Тима только сейчас дошёл смысл этого слова.

Хозяйка как-то странно посмотрела на него.

— Да. У них…

Она замялась.

—… особенности физиологии.

Она опять как-то странно — искоса — посмотрела на Тима.

— В общем, это был секс-туризм.

— Что?!

Тим ошарашенно уставился на Хозяйку. Та, не глядя ему в глаза, утвердительно кивнула.

— Да. Их женщины испытывали с земными мужчинами особой силы оргазм. Наверное, не доступный им там… у себя. Какая-то фирма, наверное, у них там наладила трафик.

Хозяйка развела руками:

— Бизнес.

Звёздное небо…

Тим налил себе в полстакана виски и, не отрываясь, выпил.

Звёздное небо. Ага. Секс-туризм.

Он горько усмехнулся. Ему даже не заплатили.

Как сквозь туман, до него донёсся голос Хозяйки:

— А потом наши спецслужбы каким-то образом до этого всего докопались. И вступили в контакт. И вот тут у них там что-то произошло. Не знаю подробностей. Они особо не распространялись. Только сказали, что наша цивилизация может заразить их своими, то есть нашими, пороками — и поэтому введён запрет на контакты. Как я поняла, кто-то из наших кого-то из ихних ухитрился подкупить для получения доступа к какой-то технологии. Или ещё к какому секрету. Который в наших руках они воспринимали как автомат в руках обезьяны. Что-то в этом роде. Так что всё закончилось. И мы теперь всего лишь носители закрытой информации. Вполне возможно, лишние, учитывая изменившуюся ситуацию…

Что ещё ему рассказала Хозяйка, Тим, возвращаясь домой, уже не помнил. Потому что напился. Крепко напился. Как не напивался уже давно.

Он лишь помнил, что кейс с бабками унёс с собой, а с наркотой — оставил Хозяину.

— Сумеешь распорядиться? — спросил его Тим на прощание и почему-то погрозил пальцем.

Он не помнил и как добрался домой. Но кейс чётко контролировал — мастерство, как говориться, не пропьёшь, с деньгами Тим обращался умело. А у него сейчас были очень большие деньги.

Кейс он засунул — на первое время — в шкафу под стопку простыней. Завтра решит, как с ним быть дальше.

И вышел на балкон.

Уже был поздний вечер. На безоблачном небе появлялись звёзды.

Звёздное небо…

Он пьяно рассмеялся и погрозил небу кулаком, пошатнувшись при этом и чуть на свалившись, перегнувшись через перила, с балкона. Но сумел удержаться — схватился обеими руками за эти самые перила.

И что звёздное небо? Ну звёздное небо. Ну да, лет десять назад, когда жизнь была молодой и весёлой… Как же хорошо они тогда проводили свою жизнь! Как это… — Тим вдруг испугался, что забыл, но тут же мгновенно вспомнил. Ага: sex, drugs and rock’n’roll.

Звёздное небо…Серёга любил, помниться смотреть на него. Часами неподвижно мог сидеть, уставившись на звёзды. Интересно, где сейчас Серёга? Где вообще все они, из его молодых лет, таких весёлых, быстрых и свободных? Впрочем, где именно Серёга, он знал. В Гоа Серёга. Уехал к своим стареющим обкуренным хиппарям. Бродит сейчас, наверное, по берегу Индийского океана и смотрит на свои звёзды.

Тим засмеялся и показал небу кукиш.

Фигня всё это! Фигня! Мы на задворках Галактики. Мы провинциалы. И никому до нас нет дела.

Впрочем, похоже, лично до Тима кому-то дело было. Об этом говорил трезвонящий звонок входной двери.

Тим, шатаясь и держась за проплывающие мимо стулья, стены и дверные косяки, проделал путь от балкона до прихожей и открыл дверь.

— Чё надо? — грубо спросил он стоявшего за порогом субъекта.

— Вы Тимофей… — вежливо начал субъект.

— Ну я! — перебил его, не дав произнести фамилию, Тим. — А ты…

Конец фразы «…кто такой» Тим произнести не успел.

Жизнь налаживалась.

Полагать так Бастрыкина подвигли два обстоятельства.

Первое. В притоне «На Млечном Пути», относящемуся к его участку ответственности и часто служившему Бастрыкину причиной головной боли и осложнений в несении службы, исчезла чета хозяев этой дыры. Исчезновений Бастрыкин вообще не любил: расследовать их было сложно, а заминать часто оказывалось накладно — то и дело исчезнувший объявлялся фигурантом какого-либо нового дела и возникали неприятные вопросы о причинах отсутствия в документации факта бывшего в прошлом этого фигуранта его, фигуранта, исчезновения. Что влекло за собой издержки, иногда весьма серьёзные.

Но в данном случае от «соседей» поступил недвусмысленный сигнал, чтобы Бастрыкин особого рвения в расследовании обстоятельств исчезновения хозяев трактира не выказывал. А вслед за этим в трактире том поселилась на правах хозяев новая чета. И Бастрыкин правильно решил, что в это дело ему лезть не стоит. Тем более, что очень быстро всё там утряслось и дела у этого трактира как шли, так и дальше продолжались. С той же клиентурой и с той же жизнью вокруг и в нём. И даже скромный доход, который имел Бастрыкин с этого заведения, так же исправно продолжал поступать.

Это первое.

Второе. Один из «висяков» — убийство скользкого типа, известного как Тим, произошедшее на квартире этого самого Тима, расположенной тоже на участке ответственности Бастрыкина, также было нивелировано сигналом от «соседей», чтобы Бастрыкин там не активничал, мол, они сами этим негласно займутся. На что Бастрыкин облегчённо вздохнул. Поскольку, замяв этот «висяк», по логике вещей спустили на тормозах и тот факт, что висяков у Бастрыкина набралось за отчётный период до неприличия много. А последнее обстоятельство — что всё обошлось — как говориться, не могло не радовать.

Но наиболее весомым было третье.

На квартире Тима нашли спрятанный среди постельного белья кейс с такой суммой в заокеанской валюте, что даже щедро поделившись с тремя сослуживцами, имевшими отношения к обыску — а Бастрыкин не был беспредельщиком и всегда делился с теми, с кем было нужно, — так вот, даже после делёжки Бастрыкину досталось столько, что решительно меняло его финансовое положение в лучшую сторону.