Киев. 5 ноября 1974 года. Холодный ноябрьский вечер. Закончился матч одной восьмой финала Кубка обладателей кубков между киевским «Динамо» и «Эйнтрахтом» из ФРГ — последняя в сезоне игра на Центральном стадионе столицы Украины. И команда порадовала своих болельщиков. Заключительные минуты матча прошли под неумолкающие овации.

— Кубок нам! Кубок нам! — дружно скандировали переполненные трибуны.

Финальный свисток. Победа «Динамо» — 2:1. После матча в переполненном пресс-центре тренер «Эйнтрахта» Дитрих Вайэе скажет:

— Нам надо еще много работать, чтобы играть так, как играет «Динамо». Грабовски н Хельценбайн не смогли показать сегодня всего, что они умеют: им не разрешили этого сделать динамовцы Киева.

— В чем же, на ваш взгляд было преимущество «Динамо»? — спросили Вайзе.

— Во всем: в скорости, в тактике, в боевом настроении, — ответил он. — Каждый игрок «Динамо» на всех позициях сильнее любого футболиста «Эйнтрахта».

Потом были вопросы к наставникам киевлян — Базилевичу и Лобановскому. После очередного вопроса то один, то другой тихо бросал товарищу: «Отвечай ты, Петрович» или: «Давай, Васильич, по твоей части».

Почему на пресс-конференцию они пришли вдвоем? Ведь команду вполне мог представить либо старший тренер (им по штатному расписанию числился Валерий Васильевич Лобановский), либо начальник команды, или, как теперь его еще называют, тренер по воспитательной работе (этот пост официально занимал Олег Петрович Базилевич). Но в том-то и дело, что они на равных участвовали в учебно-тренировочном процессе, сообща решали вопросы быта игроков, их учебы. В нашем клубном футболе это была новинка. А предыстория ее такова.

В конце сезона 1973 года В. Лобановскому предложили возглавить киевскую команду «Динамо». И он сразу же пригласил разделить все обязанности по руководству клубом Олега Базилевича. Так возник союз тренеров-единомышленников. Для многих согласие Базилевича оставалось загадкой. Старший тренер донецкого «Шахтера», за один сезон вернувший команду в высшую лигу я пробившийся с ней сразу в шестерку сильнейших клубов страны, вдруг идет работать, пусть и в замечательную команду, но все же в подчинение другого старшего тренера? Но Базилевич думал иначе. На вопрос корреспондента: «Теперь будете работать под руководством Лобановского?» Олег Петрович ответил.

— Не под руководством, а вместе.

— Но так не бывает. Во всяком случае не представляю себе экипажа, в котором два первых пилота, — возразил корреспондент.

— Теперь будет так. И считайте, что мы ставим тренерский эксперимент.

Чем же руководствовались молодые специалисты, принимая такое решение? Вспомним их недавнее футбольное прошлое.

Любителям футбола было известно, что Лобановскнй н Базилевич, играя в киевском «Динамо», «Черноморце», «Шахтер», составляли дружный игровой тандем, что они также большие друзья и в жизни. Оба придерживаются сходных взглядов на многие проблемы теории и практики футбольной игры. Но важно другое: возглавив в конце 60-х годов разные команды, они по-прежнему поддерживали активные творческие связи. Когда их команды встречались на футбольном поле — борьба шла 6ескомпромнссная, но на занятиях с игроками «Днепра» и «Шахтера» молодые специалисты часто применяли и проверяли установки, выработанные сообща.

А в 1972–1973 годах Базилевич и Лобановский все чаще задумывались о возможности работать в одной команде. Желание попробовать силы тренерским тандемом вытекало из их анализа особенностей деятельности старшего тренера в командах мастеров высшей лиги.

Исходным пунктом тут было становящееся все более характерным для большого футбола 70-х годов участие в наступательных и оборонительных действиях максимального числа игроков, ускорение темпов борьбы, рождающие в свою очередь и новые объемы, и новые, более интенсивные формы тренировки. Значительно возрастают, следовательно, и объем работы, занятость старших тренеров — на площадке, в учебных классах, да и вне команды.

Когда создавалась нынешняя штатная структура футбольных команд мастеров, она предусматривала коллегиальное руководство старшего тренера и начальника команды. Но постепенно сложилась традиция, по которой главой команды стал старший тренер. Начальник, как правило, выступал в роли заместителя старшего тренера по не спортивным вопросам. Однако как бы он ни старался, все равно без помощи старшего тренера ему не обойтись. Многие важные вопросы приходится решать в городских и республиканских организациях, руководители которых хотят говорить с фактическим главой команды.

Поэтому ряд старших тренеров оставляли за собой и пост начальника команды. К примеру, в киевском «Динамо, начиная с 1960 года, все тренеры, под руководством которых команда добивалась крупных успехов — В. Д. Соловьев, В. А. Маслов, А. А. Севидов.

были и старшими тренерами, и начальниками команды. Такое совмещение предлагали н Лобановскому. Но он поступил иначе.

Что же это за люди, дерзнувшие вопреки сложившимся устоям футбольных клубов взять на себя роль „первых пилотов“?

…Если в детстве из всех игрушек ребенок больше всего любит трактор, это не значит, что он непременно станет трактористом. Мать Лобановского — Александра Максимовна, рассказывала, что в детстве Валерий любил играть с машинами. И на традиционный вопрос окружающих: „Кем будешь, когда вырастешь?“, твердо отвечал: „Шофером!“

Но в такие минуты малыш слышал от своего дяди — А. М. Бойченко:

— Нет, Валерии, ты обязательно будешь инженером. Александр Максимович Бойченко- комсомолец двадцатых годов, один из первых секретарей ЦК ЛКСМ Украины, член ПИК СССР, коммунист, писатель. Духовный брат Николая Островского. Последние семнадцать лет жизни Александр Максимович был прикован к постели, но продолжал работать. Валерой любил дядю, часто бывал у него.

— Смотрю порой на сына и поражаюсь — вылитый мой брат! — сказала однажды Александра Максимовна. — Даже внешне похож. Такой же высокий лоб, тот же разрез на подбородке. А в работе — такой же неспокойный и настырный, собранный и целеустремленный.

Из класса в класс Валерий переходил с похвальными грамотами, а школу окончил с серебряной медалью. После окончания десятилетки Валерий пошел в политехнический институт. И когда в 1968 году в своем нашумевшем на всю страну интервью, опубликованном в газете „Советский спорт“, Лобановский заявил, что „не хочет играть в антифутбол“ и навсегда оставляет зеленый газон стадиона, люди, близко знавшие его, были уверены, что теперь-то он непременно добьется успеха по специальности инженера. Откуда такая уверенность?

Лобановский инженер по призванию. Его друзьям было хорошо известно главное качество Валерия: во всем докапываться до истоков, до причин! Об этом знали и те, кто советовал ему остаться в спорте. И действительно, под его руководством „Днепр“ из года в год прогрессировал. Лобановскому за заслуги в тренерской работе было присвоено звание заслуженного тренера Украинской ССР, а в 1971 году он награжден орденом „Знак Почета“.

Базилевич, выросший в интеллигентной киевской семье, отличный ученик, гордость школы, с юных лет не мыслил своей жизни без спорта. Как и Лобановский, он был одним из любимых игроков киевского „Динамо“ начала 60-х годов. Игру Базилевича отличали высокая скорость и острое тактическое чутье в выборе позиций. К тому же он великолепно играл головой и был одним из самых смелых форвардов в советском футболе.

Закончив Киевский институт физкультуры, он стал спортивным педагогом. Книги, круг интересных друзей дома (жена Базилевича Татьяна-актриса Киевского театра имени Л. Украинки) формировала взгляды молодого специалиста. Уже будучи футбольным тренером, он поступил в аспирантуру и весной 1975 года практически закончил работу над диссертацией. Аналитический ум, интерес ко всему новому в спортивной науке, дружба с тренерами по другим видам спорта и учеными-исследователями — все это помогало Базилевичу стать профессионально образованным специалистом высокого класса. Его тренерский почерк отразило выступление донецкого „Шахтера“ в 1974 году. Звание заслуженного тренера УССР стало официальным признанием заслуг молодого специалиста.

Назвав эту главу „Единомышленники“, я имел в виду не только старших тренеров киевского „Динамо“, но и тех людей, которых они объединили в один сплоченный коллектив, одержимый одной идеей создания сильного во всех отношениях футбольного клуба. Единомышленниками Базилевича н Лобановского в их нелегком труде стали тренеры — мастер спорта заслуженный тренер УССР А. Петрашевский н мастер спорта А. Пузач, врачи команды кандидат медицинских наук В. Малюта и врач В. Берковский, массажист И. Жутник и администратор Г. Спектор, наконец, почти все игроки „Динамо“ которых потом, на торжественном вечере, посвященном вручению киевлянам золотых медалей чемпионов страны 1974 года, Базилевич назвал коллегами.

С первых же дней новых старших тренеров в киевском „Динамо“ рука об руку с ними работал еще один человек. Правда, его фамилия в штатном расписании киевского „Динамо“ не значится, но, на мой взгляд, его вклад в общее дело значителен. Консультантом наставников „Динамо“ стал кандидат педагогических наук, доцент кафедры теории физического воспитания Киевского института физкультуры А. М. Зеленцов, в прошлом одиннадцати кратны и рекордсмен Советского Союза среди юниоров по прыжкам с шестом.

Первым с ним познакомился Базилевич. Было это еще в 1969 году, когда Олег пришел работать в Киевский институт физкультуры на кафедру футбола. Свою первую встречу и разговор о футболе будущего оба помнят в мельчайших деталях. Он состоялся сразу же после лекции, которую прочел в Киеве московский профессор Д, Д. Донской, известный специалист в области биомеханики движений.

Большое влияние на формирование взглядов и выбор направления научного поиска Анатолия Зеленцова оказал его научный руководитель В. В. Петровский, тренер двукратного чемпиона Олимпийских игр В. Борзова. Хотя спортивная биография нашего прославленного спринтера достаточно широко известна, вспомним все же о том, как проходило его становление. Вот лишь небольшой фрагмент беседы на кафедре легкой атлетики Киевского института физкультуры. Происходила она, когда до Олимпийских игр в Мюнхене, вознесших Борзова на вершину олимпийской славы, оставалось три года.

— С чего мы начали? — Петровский задумывается, поправляет очки. — Фундамент у Валерия уже был, так что для последующего строительства нам нужен был проект. Качались поиски наисовершеннейшей модели спринтерского бега. Изучались кинограммы бега лучших спринтеров мира — прошлых лет и нынешних. Велись расчеты угла отталкивания при беге, наклона туловища при стартовом разгоне, тщательно выверялся еще целый ряд мелких деталей, что в совокупности открывало путь к скорости. Для того чтобы Валерий Борзов пробежал сто метров за десять секунд, целый коллектив ученых вел поиск, похожий на работу, скажем, конструкторов автомобиля или самолета. Расчеты велись в лаборатории нашей кафедры легкой атлетики, в лабораториях других городов страны, в частности в Ленинграде и Омске… Ну, а когда модель бегуна „Борзо в-70“ была математически рассчитана, научно обоснована, мы стали наши цифровые выкладки претворять в жизнь, — продолжает Валентин Васильевич. — Это была работа тонкая и филигранная, похожая на тренаж балерины, ищущей единственно верное и законченное движение.

— Валентин Васильевич, вы считаете спорт наукой? — спросили Петровского.

— Да! Времена сверхинтуиции тренера прошли. Спорт считаю точной наукой, а тренера — разносторонним ученым. Он должен быть математиком, биологом, врачом, психологом, педагогом, философом, наконец. Смею утверждать, что в недалеком будущем состязаться будут не столько бегуны и тренеры,