В долгосрочной перспективе мне придётся взять с собой регенератор кислорода. Но это крупный агрегат, и сейчас я не хочу его курочить. Поэтому при выполнении «Сириуса-4» воспользуюсь кислородом и патронами для поглощения CO₂.

Углекислый газ — не проблема. Я начал одиссею с ресурсом патронов на 1500 часов, плюс аварийный запас ещё на 720. Патроны стандартные и могут использоваться во всех системах (урок «Аполлона-13» мы усвоили). За всё время пребывания я израсходовал на все наружные работы патронов на 131 час. Осталось 2089, достаточно на 87 дней. Короче, много.

Ровер рассчитан на то, что три человека могут продержаться в нём два дня — плюс ещё немного, для запаса. Таким образом, баки ровера могут обеспечить меня кислородом на 7 дней. Этого мало.

Давление на Марсе — одна девяностая от земного. Давление внутри ровера — одна атмосфера. Таким образом, кислородные баки расположены внутри (здесь они испытывают меньшую разницу давлений). Почему это важно? Это означает, что я могу взять с собой запасные баки и соединить их с баками ровера — без выхода наружу.

Так что сегодня я отсоединил один из 25-литровых кислородных баков Дома и перенёс его в ровер. По расчётам NASA, человеку для жизни нужно 588 литров кислорода в сутки. Жидкий кислород под давлением примерно в 1000 раз плотнее газообразного при атмосферном давлении. Короче говоря, теперь, с 25- литровым баком из Дома, кислорода у меня хватит на 42 дня. То есть, достаточно.

По моим оценкам, «Сириус-4» продлится двадцать дней.

Поездка может показаться чересчур длительной, но у меня есть конкретная цель. Кроме того, будущее путешествие к базе «Ареса-4» займёт не меньше сорока дней. Так что тренировка вполне адекватная.

В моё отсутствие Дом сам о себе позаботится, но картофель — особое дело. Его я обильно полью, а затем деактивирую регулятор состава воздуха, чтобы он перестал осушать воздух. В Доме будет чертовски влажно, конденсат будет повсюду. Картофелю влаги хватит до моего возвращения.

Проблема посерьёзнее — CO₂. Картофелю нужно расти. Я знаю, что вы думаете: «Марк, старый пень! Да ты сам выделяешь диоксид углерода! Это же часть великого природного круговорота!».

Но проблема вот в чём: куда мне его деть? Конечно, я с каждым выдохом выбрасываю в воздух немного CO₂, но мне негде его хранить. Я мог бы выключить регенератор кислорода и регулятор состава воздуха, чтобы со временем наполнить Дом углекислым газом от дыхания, но CO₂ для меня смертельно опасен. Мне нужно разом выпустить его в воздух, и тут же убежать со всех ног.

Помните топливную установку МВМ? Она концентрирует углекислый газ из марсианской атмосферы. Моим кустам требуется куда меньше газа, чем мне; десяти литров сжатого жидкого CO₂ им будет за глаза. Чтобы его получить, мне нужно меньше суток.

Что же, на этом всё. Как только я выпущу в атмосферу Дома канистру CO₂, я вырублю регулятор состава воздуха и регенератор кислорода, залью кусты водой, и уеду прочь.

«Сириус-4». Гигантский скачок в моих исследовательских поездках на ровере. Выступаю завтра.

— Здравствуйте, и спасибо за то, что смотрите нашу программу, — произнесла Кэти на камеру. — Сегодня в программе «Марк Уотни репорт» на канале Си-Эн-Эн: за последние дни Марк неоднократно вёл работы вне Дома… что он намеревается делать? Добилось ли NASA прогресса в спасательной операции? И каким образом это отразится на приготовлениях к программе «Арес-4»? Сегодня в студии доктор Венкат Капур, директор марсианских программ NASA. Доктор Капур, спасибо, что уделили нам время!

— Рад здесь оказаться, Кэти, — ответил Венкат.

— Доктор Капур, согласны ли вы, что Марк Уотни самый разыскиваемый человек в Солнечной системе?

Венкат кивнул:

— Определённо, самый разыскиваемый нашим Агентством. Все двенадцать телескопов NASA делают снимки каждый раз, когда его база оказывается в поле зрения. Оба спутника Европейского космического агентства делают то же самое.

— И как часто вы получаете фотографии?

— Каждые несколько минут. В зависимости от орбитальных параметров спутников, время от времени случаются перерывы. Но, в любом случае, наблюдение ведётся с достаточной интенсивностью, чтобы мы могли отслеживать его работы на поверхности.

— Пожалуйста, расскажите зрителям о его последних действиях.

— Что же, — сказал Венкат. — Похоже, Марк готовит ровер N 2 к долгой поездке. На 65-е марсианские сутки он снял аккумулятор с другого ровера и подвесил его на самодельной подвеске. На следующий день он отсоединил четырнадцать солнечных панелей и сложил их на крыше ровера.

— И после этого он поехал прокатиться, так? — незамедлительно спросила Кэти.

— Верно. Он совершил на первый взгляд бесцельную одночасовую поездку, после чего вернулся в Дом. По всей видимости, это был проверочный рейс. В следующий раз мы увидели его два дня спустя: он отъехал от Дома на четыре километра, после чего вернулся обратно. Полагаем, это был ещё один тест. А в последние дни он набивал ровер припасами.

— Хм-м-м… — задумчиво протянула Кэти, — большинство аналитиков сходятся на том, что единственная надежда Марка на спасение — добраться до базы «Ареса-4». Считаете, он пришёл к тому же выводу?

— По всей видимости, да, — ответил Венкат. — Он не знает, что мы за ним наблюдаем. С его точки зрения, «Арес-4» — единственный шанс.

— Вы думаете, он скоро двинется в путь? Ведь похоже, он готовится к поездке.

— Надеюсь, нет, — сказал Венкат. — На базе «Ареса-4» нет ничего, кроме взлётного модуля. Никаких припасов. Поездка будет очень длительной и очень опасной — как только Марк двинется в путь, он автоматически лишится безопасного убежища в Доме.

— И зачем ему так рисковать?

— Ему нужна связь, — сказал Венкат. — Как только он доберётся до МВМ, он сможет с нами связаться.

— И это будет здорово, не так ли?

— Связь — замечательная штука. Но поездка на 3200 километров до базы «Ареса-4» невероятно опасна. Мы бы предпочли, чтобы он оставался на месте. Если бы могли с ним связаться, мы бы так ему и сказали.

— Но он же не может вечно там оставаться, ведь так? В конце концов, ему придётся добраться до МВМ.

— Не обязательно, — ответил Венкат. — ЛРД экспериментирует с усовершенствованием спускаемого модуля, чтобы после приземления он мог совершить ещё один, короткий, перелёт.

— Я слышала, эту идею отринули как слишком рискованную, — заметила Кэти.

— Отказались от первоначальной версии, верно. С тех пор Лаборатория пыталась — и пытается — сделать этот вариант безопаснее.

— До запланированного запуска «Ареса-4» остаётся всего три с половиной года. Хватит ли времени на то, чтобы модифицировать и испытать МСМ?

— На этот вопрос я с уверенностью ответить не могу. Но вспомните — на то, чтобы попасть на Луну, мы потратили всего семь лет — с нуля!

— Отличный пример, — улыбнулась Кэти. — Итак, каковы его шансы на данный момент?

— Не имею представления, — сказал Венкат. — Но мы сделаем всё возможное, чтобы вернуть его живым.

— Ну, как я выступил? — спросил Венкат.