Кинес вернулся к своим формулам. К этому времени статистика по ветровым ловушкам накопилась вполне достаточная, и цифры были надежны. Разумеется, Кинес делал щедрые допуски, всюду накидывая дополнительное время, — экология не слишком точная наука. Столько-то растений потребуется для закрепления дюн; столько-то. — в пищу людям и животным; столько-то — чтобы запасали влагу в корневой системе, оживляя выжженные солнцем земли. Нанесли на карты подвижные холодные точки в открытой Пустыне. Даже Шаи-Хулудам нашлось место в таблицах, картах, диаграммах и схемах! Ведь Шаи-Хулуда нельзя уничтожать, иначе исчезнет главное богатство Арракиса — Пряность. А биохимическая «фабрика» червя, его пищеварительная система, в свою очередь, — основной источник кислорода на планете. Средний червь, метров двухсот в длину, выделяет в атмосферу столько же кислорода, сколько десять квадратных километров среднестатистической растительности, создающей его путем фотосинтеза!
Нельзя было исключать из расчетов и Гильдию. Ведь на подкуп ее — чтобы не допустить в арракийское небо погодные спутники и прочих наблюдателей — уже требовалось весьма существенное количество Пряности.
Наконец, сами фримены — фримены с их ветровыми ловушками и нерегулярным земледелием вблизи источников воды; фримены, обретшие экологическую грамотность и мечту о превращении значительной части планеты сперва в прерии, а затем и в леса!..
И вот из расчетов и диаграмм встала цифра: три процента. Всего три процента растительности необходимо было вовлечь в образование соединений углерода, чтобы они создали самоподдерживающийся цикл. Систему.
— Так как долго все-таки? — настаивали фримены.
— А, сроки?.. Пустяк: всего лет триста пятьдесят или около того.
Итак, дело обстояло именно так, как этот умма говорил с самого начала: никто из живущих ныне не застанет исполнения их мечты и никто из их внуков — и из потомков до восьмого колена… но время придет.
И работа продолжалась: они строили, сажали, копали, учили детей.
Но вот Кинес-Умма погиб при обвале пещеры в Тип совой. Котловине.
К этому времени его сыну, Лиет-Кинесу, было уже девятнадцать лет, и он уже был наездником, и число убитых им людей Харконненов перевалило за сотню. Назначение Лиета на имперскую государственную службу, о котором Кинес-старший уже ходатайствовал, не заставило себя долго ждать: жесткая классовая система, Фафрелах, сослужила свою службу, ибо ее основная идея и заключалась в том, чтобы готовить сына как преемника дела и места отца.
Курс к этому времени был уже задан, фримены, воспринявшие свет экологического учения, готовы следовать ему. Лиет-Кинесу оставалось лишь наблюдать, иногда слегка подталкивать, да еще вести разведку в стане Харконненов… пока на планету не обрушился удел стать местом действий Героя.
II. РЕЛИГИЯ ДЮНЫ
До прихода Муад'Диба арракийские фримены исповедовали религию, которая, как очевидно для любого исследователя, напрямую происходит от Маомет- Саари. Многие, впрочем, указывают на значительные заимствования и из других религий. Наиболее часто в качестве примера приводят Гимн Воде, полностью взятый из Экуменического Служебника и обращенный к дождевым облакам, которых никогда не знал Арракис. Но еще более глубокая (а не чисто внешняя) связь прослеживается при сравнении фрименской книги Китаб аль-Ибар и учений Экуменической Библии — Илм и Фикх.
Всякий сравнительный анализ верований, игравших доминирующую роль в Империи до прихода Муад'Диба, должен начинаться с рассмотрения основных источников и сил, сформировавших таковые верования. Это:
1. Последователи Четырнадцати Мудрых, чьим Писанием стала Экуменическая Библия и чьи взгляды нашли выражение в Комментариях и другой литературе, ставшей плодом деятельности Комиссии Переводчиков-Экуменистов (сокращенно КПЭ).
2. Разумеется, Бене Гессерит. Обычно они отрицали, что являлись религиозным орденом, однако действовали за почти непроницаемой завесой ритуального мистицизма, а их система обучения по своей символике, организации и методам была исключительно религиозна.
3. Агностически ориентированный правящий класс (включая сюда и Гильдию Космогации), для которого религия всегда была чем-то вроде кукольного театра — чтобы развлекать публику и держать ее в узде, — и который полагал, что все и всякие явления, не исключая и явления религиозные, можно, в сущности, свести к объяснениям механистического плана.
4. Так называемые Древние Учения — включая все, сохраненные Странниками Дзенсунни Первого, Второго и Третьего исламских движений; а также новохристианство Чусука, буддислам в тех разновидностях, которые доминировали на Ланкивейле и Сийкуне, «Книги Сочетаний» Махаяны Ланкаватары, Дзен- хекиганьшу с Дельты Павлина III, Тавра и Талмуд-Забур, уцелевшие на Салусе Секундус, широко распространившаяся церковь обряда Обейах, Муаддийский Коран с его неискаженными Илмом и Фикхом, сохранившийся среди рисоводов Каладана, возделывающих знаменитый пунди; островки индуизма, рассеянные по всей Вселенной (в основном среди изолированных групп пейонов); — и, наконец, Джихад Слуг.
Есть и пятая сила, сформировавшая религиозные течения рассматриваемого периода, но воздействие ее так значительно и так универсально, что силу эту следует выделить особо.
Разумеется, речь идет о таком явлении, как космические путешествия, — а когда мы говорим о религии, эти слова заслуживают того, чтобы их написать так:
КОСМИЧЕСКИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ!
Продвижение человечества в Глубокий Космос за одиннадцать тысячелетий, предшествовавших Джихаду Слуг, оставило совершенно особый отпечаток на религии. Во-первых, ранние космические путешествия, будучи уже повсеместными, тем не менее оставались весьма нерегулярными, медленными и ненадежными, а до появления монополии Гильдии и средства их были многообразны и Пестры. Первые сведения и впечатления, чрезвычайно искаженные в передаче и пересказе, послужили богатейшим источником мистических спекуляций.
Космические путешествия придали совершенно новый аспект представлениям о сотворении мира и всем креационным мифам, которые внезапно приобрели несколько иной смысл. Даже наивысшие достижения религиозной мысли той эпохи отразили эту смену угла зрения: ощущение сакральности оказалось затронуто анархией, порожденной хаосом внешней, кромешной тьмы.
Казалось, Юпитер и все его потомки отступили в породившую их тьму, уступив имманентной женской сущности — неясной, двусмысленной, с ужасающим ликом.
Древние формулы сплетались, сливались, пытаясь приспособиться к требованиям эпохи новых завоеваний — эпохи новой конкисты и новых геральдических символов. То было время борьбы между звероподобными демонами — и старинными молитвами и заклятиями.
Но ясность, которая разрешила бы эти сомнения, все не приходила.
В этот период, говорят, и переписали заново Книгу Бытия, притом позволив себе так изложить слова Господа: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте Вселенную, и обладайте ею, и владычествуйте над
То было время колдуний, и сила их была реальной. Меру этой силы доказывало уже то, что они никогда не хвастались, как сумели подхватить факел…
А затем пришел Джихад Слуг, Великий Джихад. Два поколения хаоса. Божество машинной логики было ниспровержено, и массами завладела новая догма:
«Человек да не будет ничем подменен».
Эти два поколения борьбы и насилия стали для человечества временем прозрения. Люди обратились к своим богам и обрядам и увидели, что как первые, так и вторые преисполнены духом самой ужасной формулы, соединившей страх — и гордыню.
Не без труда преодолев колебания, религиозные вожди (чьи последователи успели пролить кровь миллиардов) начали встречаться, обмениваться мнениями. Гильдия Космогации, уже начавшая создавать свою гигантскую монополию космических перевозок, поощряла эти встречи — как и Бене Гессерит, таинственный орден, объединивший колдуний.
Уже эти первые межконфессиональные встречи принесли два важных результата:
1) было признано, что все религии имеют по меньшей мере одну общую заповедь, а именно: «Не искажай душу»;
2) была сформирована Комиссия Переводчиков-Экуменистов.
КПЭ собиралась на каком-то нейтральном острове на Старой Земле, родине всех старых религий. Их объединяла «общая вера в присутствие во Вселенной Божественной Сущности». Здесь встретились представители всех религий, насчитывающие более миллиона последователей. С поразительной быстротой они выработали заявление об общей цели:
«Мы собрались здесь, чтобы вырвать из рук соперничающих религий их главное оружие — претензию на монопольное обладание единственным Откровением».
Правда, радость по поводу этого «знака всеобщего согласия» оказалась несколько преждевременной. За целый стандартный год — и даже дольше — названное заявление было единственным проявлением деятельности КПЭ. Люди с горечью говорили об их медлительности. Трубадуры сочиняли едкие насмешливые песенки о ста двадцати одном «старом придурке», как прозвали делегатов КПЭ. (Прозвище образовалось из грубовато-шутливой расшифровки аббревиатуры «команда придурков-эпикурейцев».) Одна из таких песенок, время от времени вновь входящая в моду, популярна и по сей день. Это «Бесплодные раздумья, безмятежность»:
