Этот стук дождя и механический скрип работающих щеток оказывали на взбудораженные нервы Элли мрачное давление. Пьер, который вел «альфу», взятую им напрокат у Луизы, тоже угрюмо молчал.

Он был разъярен. Мысли о предстоящем уик-энде не вызывали у него радости, так как позор был неизбежен. Он никогда и не думал знакомить Элли со своей мамочкой, и только нелепое требование Эдварда и его угрозы вынудили Пьера пойти на этот абсурд. Присутствие Элли на уик-энде — сплошная бессмыслица, она совершенно ничего из себя не представляет и может претендовать только на роль добычи в его играх. Он оторвал взгляд от дорога и молча взглянул на девушку. Она сидела, всматриваясь вперед: лицо ее было бесстрастно, а руки, лежащие на коленях, крепко сжаты. И он почувствовал ее боль, страх и неуверенность. Ну и пусть! Он не желал избавлять ее от этих переживаний, ибо сам так запутался в своих мыслях, что не хотел беспокоится еще и о ней. Лучше, решил он, позаботиться о своем настроении, прежде чем предстать перед мамочкой.

Он видел нервно сомкнутые губы девушки. Ее упорное молчание выводило его из себя, и хотя было бы достаточно одного слова, чтобы успокоить ее, — ему было наплевать на нее. Он отвернулся и снова сосредоточился на дороге, предвкушая момент, когда, оказавшись в Истлее, сможет залить в горло свой любимый джин.

Уменьшив скорость, он свернул с шоссе на узкую дорогу, ведущую к частному владению. Длинная спортивная машина при каждом повороте задевала деревья, из-под колес летели комья грязи. Капли дождя превратились в сплошной поток воды, и Пьер вел машину очень осторожно, стараясь благополучно добраться до цели. Когда до Истлея осталось не более мили, он остановил машину. Взяв ручное зеркальце, он повернул голову так, чтобы в зеркале заднего обзора полностью увидеть свое отражение; резким движением отбросил волосы назад и убедился, что они лежат именно так, как ему хотелось. Осмотрев себя еще раз, он, вполне довольный своим видом, снова двинулся в путь. Ведя машину, он продолжал молчать и не обращал на Элли никакого внимания. Вот и ворота. Он направил машину к Истлей Хаусу и остановил «спайдер» на стоянке перед высоким, из серого камня, помещичьим домом в стиле королевы Анны.

Элли, судорожно вздохнув, закрыла глаза — ее снова охватило чувство неполноценности; когда она вновь открыла их и посмотрела на дом — у нее засосало под ложечкой. Это самый громадный, самый красивый и самый необыкновенный дом, который она когда-либо видела. Он был великолепен.

Эдвард стоял на крыльце дома, ожидая их прибытия. Он заметил их из окна отцовского кабинета на втором этаже и уже успел сообщить об их приезде своей матери. Когда Элли вышла из «спайдера», леди Элизабет, стоящая рядом с сыном, чтобы приветствовать прибывших, шепнула сыну на ухо:

— Необыкновенно красивая девочка!

— Она восхитительна! — воскликнул Эдвард.

Его мать улыбнулась, и он был благодарен ей за поддержку.

— Элли! — Он сбежал по лестнице к машине с громадным зонтиком в руке. Подойдя к девушке, Эдвард поцеловал ее и обернулся к Пьеру, попросив его позаботиться о багаже. Сам же, взяв девушку за руку, повел ее к дому.

— Элли, это моя мама!

Элли протянула руку и, пытаясь преодолеть свою скованность и нерешительность, постаралась улыбнуться.

— Как замечательно, что ты приехала, Элли. Называй меня, пожалуйста, Элизабет! — Она ласково взяла протянутую девушкой руку. — Какая сегодня ужасная погода, а ведь середина мая. Я даже представить не могла, чтобы после такого теплого апреля опять стало холодно! Пойдем в дом, тебе надо чего-нибудь выпить, а мальчики тем временем позаботятся о твоих вещах. Эдвард?

— Да. — Эдвард с трудом отвел взгляд от Элли и сказал: — Через несколько минут мы с Пьером присоединимся к вам в гостиной. Для Элли приготовлена желтая комната?

— Да. Скажи Нэнси, чтобы она зажгла там камин, Элли будет приятнее переодеваться к обеду в тепле. — Она нежно обняла Элли за плечи и повела ее через холл. — Эдвард сказал мне, что ты замечательная художница, дорогая. Я обязательно покажу тебе свои собственные работы, чтобы ты оценила их взглядом мастера…

Эдвард смотрел, как они шли к гостиной, и слышал неумолкающий голос леди Элизабет. Последнее, что он увидел перед тем, как оказаться под холодным дождем, — это светящееся лицо Элли, когда она рассмеялась какой-то шутке его матери. Когда он вышел к машине, чтобы помочь Пьеру с багажом, улыбка не сходила с его лица.

Пегги Хаугтон-Смайз беседовала с кузинами Эдварда, когда Элли и леди Элизабет появились в гостиной. Она резко прервала разговор, окинув их любопытным взглядом, а затем снова заговорила с Амелией Стортон, но, возможно, это была Люси? Беда в том, что сестры Стортон были абсолютными двойняшками. Увидев Элли, Пегги сразу определила, что та не принадлежит к высшему обществу — девушка очень привлекательна, но это ничего не значит при отсутствии положения и связей; в этом отношении сестры Стортон гораздо предпочтительней.

Через несколько минут леди Элизабет окликнула Пегги, та, с трудом сдерживаясь, подошла к Элизабет и выдавила улыбку на хитром лице.

— Пегги, я хочу представить тебе друга Пьера и Эдварда. Элли Фрезер — мама Пьера, Пегги.

Ноздри Пегги раздулись от злости из-за этого вынужденного знакомства, но она постаралась скрыть свои эмоции. Пегги гордилась Пьером, его совершенством, его смуглой, экзотичной красотой, его щедростью, чувственностью. Но она знала, что он не понимал, какую ответственность несет как будущий продолжатель рода — аристократического рода. И он — даже дураку ясно — не для этой девчонки. Но уж Пегги позаботится об этом! Она протянула свою холодную, вялую руку девушке.

— Приятно встретиться с вами, — вежливо уронила она. — Да, и вы…

В это время в комнату вошел Пьер. Мгновенно отвернувшись от Элли, Пегги бросилась к сыну.

— Ах! Пьер! Мой дорогой мальчик! — Она жеманно поцеловала его в обе щеки и отстранилась: — Ты замечательно выглядишь, дорогой! Как ты?

Глядя на эту встречу, Элли и леди Элизабет широко открыли глаза.

— Прекрасно, мамочка, прекрасно! — Он оглядел комнату и, увидев Люси и Амелию Стортон, улыбнулся им. Потом повернулся к Элизабет. — Тетя Элизабет, это двойняшки Стортон?

Элизабет кивнула. Пегги мгновенно сообразила, как избавиться от Элли.

— О, дорогой! Какая же я глупая, не сердись на меня! Ты уже знаком с Амелией и Люси? Подойди и поздоровайся с ними. Я только что разговаривала с девочками о тебе. — Она взяла его за руку и потащила за собой. Направляясь к двум девушкам, он оглянулся и, как бы извиняясь, пожал плечами.

Элли стояла и беспомощно смотрела ему вслед, понимая, что его мать намерена руководить им весь уик-энд.

У Пьера сестры Стортон вызвали похотливый интерес из-за их скандальной репутации, которой они обзавелись с шестнадцатилетнего возраста.