— Кофе, — вспомнила я и тут же прогнала мысль о кофе.

После сегодняшних впечатлений меня от него запросто вытошнит. Так что уж лучше попытаться согреться без него…

Ну и денек нынче выдался. Просто хуже не бывает…

— Зачем же ты к нему пошла?

Лариков встретил известие о смерти Мещерского-младшего стоически. Единственное, что его интересовало, — это отчего вдруг мне пришло в голову податься туда?

— Потому что я не верю, что Нещадовы не знают этого человека, — ответила я. — Но, по моему наблюдению, ни тот, ни другая не собираются откровенничать. Вот поэтому я туда и пошла. К Мещерскому. Он все-таки близкий друг младшего Нещадова, так? Значит, мог что-то знать. Да и знал — иначе зачем его было убивать точно так же?

— А зачем тогда Нещадову было тащиться к тебе?

— Вот уж не знаю, — развела я руками. — Может, решил, что я полная идиотка и можно запудрить мне мозги… Ладно, что там менты сказали?

— Ни-че-го, — вздохнул Лариков. — Подозревают, как и ты, Людмилу Нещадову. Кто этот мужик, пока еще не установили. Единственное, что мне удалось почерпнуть, — что он, в общем-то, не ожидал смерти. Более того, ванну он действительно принимал, что еще более сгущает тучи подозрений над Людмилиной головой.

— Лично у меня просто голова идет кругом, — призналась я. — Какая-то история запутанная… Если бы не Мещерский, я бы тоже думала на Людмилу. Но Мещерский был убит в то время, когда я лично разговаривала с ней! Если только его не перетащили позже, что опять же отпадает. Кто его мог перетащить? И Людмила, и Нещадов были у меня перед глазами. Они же не могли раздвоиться, правда?

Судя по лариковскому лицу, он в этом совсем не был уверен!

— И вообще, когда они включат отопление? Я скоро превращусь в ледышку, честное слово! Это же садизм — выключать его в такую холодрыгу!

— А там внизу какой-то мажор себе офис делает, — сообщил Лариков. — Только не такой, как у нас с тобой. Он, кажется, главврач восьмой горбольницы и изображает у себя кабинет для частной практики. Сейчас вот наращивает батареи.

— Ага, он, значит, их наращивает, а мне надо мерзнуть, — отказалась я понимать нужды главврача. — А потом я заболею туберкулезом ему на радость и приду в тот самый кабинет. Он решил заодно позаботиться и о клиентуре?

— У тебя денег не хватит, — успокоил меня Лариков. — Я его видел. Не советую к нему обращаться. У него наитипичнейшая внешность убийцы.

— Вот и повод избавиться от него, — проворчала я. — Сейчас звоним и сообщаем, что именно он и почикал Владика и этого неизвестного. Таким нехитрым способом мы от него избавимся — и нам включат отопление!

— Сашка, ты сейчас напоминаешь мне обиженного ребенка! — вздохнул он. — Я не знаю, надо ли мне смеяться над твоей шуткой или оплакать твою горькую судьбину.

— Ну и что? Я и есть обиженный и брошенный ребенок. Может, мне этим воспользоваться?

— Чем?

— Брошенностью, — мстительно усмехнулась я. — Брошусь в ответ я в пучину разврата!

— Лучше делом займись, — посоветовал Лариков. — А именно — посмотри, нет ли среди вот этих фотографий нашего знакомого из ванны?

С этими словами он бросил передо мной пачку разнокалиберных фотографий.

— Кто это у нас?

— Все крупные бизнесмены, так или иначе подозреваемые в продаже наркотиков.

— Ну так всех в этом подозревать надо, — протянула я. — Деньги в хороших руках не растут! Они, как трюфеля, растут в дерьме, а свиньи разыскивают их, разыскивают, разыскивают!

— Да уж, настроение у тебя нынче, — вздохнул Лариков. — Просто кошмар какой-то!

— Было бы странно, если бы оно было у меня безоблачным и радостным после сегодняшних впечатлений, — заметила я. — Так что терпи, если не хочешь остаться наедине с собственными мыслями!

— Не хочу, — честно признался он. — Лучше уж терпеть твои инсинуации и фрустрации! Уж больно мысли у меня сегодня мерзкие, чтобы оставаться с ними наедине!

— Ага! — обрадовалась я. — Тогда почему ворчишь на меня? Со мной ведь куда больше неприятностей случилось в это утро, между прочим!

— Ладно, успокойся, бедный ребенок! Сейчас сварю тебе кофе, чтобы ты немного согрелась! А то руки уже у тебя стали похожи на ледышки!

Он ушел на кухню, а я благодарно вздохнула.

Все-таки хорошего ты мне босса послал, господи! Что бы я без него делала?

Лица на фотографиях изо всех сил пытались казаться приятными и интеллигентными, но почему-то у них это не получалось.

Со вздохом признавшись, что мне придется всю жизнь провести в трудах, поскольку в противном случае надо выйти замуж за «крутого», а судя по этим фотографиям, никто из них не отвечает моим эстетическим претензиям, я отложила фотки в сторону.

Нашего «незнакомца» там не было.

Когда Лариков появился на пороге с чашечками горячего и ароматного кофе, я как раз просмотрела их еще раз и теперь сидела, обдумывая наше положение.

— Его там нет, — сообщила я Ларикову неприятное известие.

— Странно, — пожал он плечом. — Судя по впечатлению, которое у нас сложилось, он из этой компании.

— Может, приезжий? — предположила я, отпивая глоточек кофе. Тепло проникло внутрь, и мне стало немного легче. Даже голова прояснилась. — Между прочим, холод влияет на мой мозг. Я не могу раскрывать преступлений. Как ты считаешь, можно мне обратиться по этому поводу в суд с иском?

— К главврачу? — спросил Лариков. — Его не переиграешь…

— Вот уж кто наверняка наращивает богатства благодаря наркоте, — смело предположила я. — Доступ у него неограниченный… Наворует в родной больнице наркотиков — и толкнет вот этому…

Я указала на щуплого очкарика с вороватой физиономией.

— Этот самый крутой, — усмехнулся Лариков. — Он твоего главврача знаешь где видал?

— А с виду прямо-таки душка, — удивилась я.

— Они все душки, когда спят зубами к стенке. И желательно на нарах.

— Так вот, какие еще могут быть ниточки?

— Без понятия. Надо бы проверить саму Людмилу.

— Опять!

— Саша, ну ты же сама понимаешь, что она все еще входит в число подозреваемых!

— А соседка?

— Кстати, о соседке… Она сейчас проживает на Мамонтова. Это недалеко от тебя. Северный район.

— Ну конечно, — хмыкнула я. — Совсем недалеко. Просто ближний свет! Это вообще другой район. Но я буду доброй и заеду к ней.

— Только завтра. Потому что сегодня я ей уже звонил. Ее нет, она придет поздно. Как мне сообщила ее мать.