– Слушай внимательно, Освальд. Возьми мою планшетку, там все инструкции по работе машины и отчеты о работе с этим придурком. Они должны уцелеть. Я пока слетаю в гости к магу и выполню вторую часть плана. После процедуры выпускай этого олуха из контейнера, он уже будет послушный, как собака, и вместе с ним уезжайте отсюда в наше второе поместье в Хайнсбурге. Курт с машиной ждет у КПП. Будут проблемы – задействуй Эриха, он тут всех положить сможет. Пусть и туповатый, но он все же останется самой мощной моделью. На деньги, полученные за расшифровку потустороннего SUM-кода, мы сможем наладить серийное производство таких вот красавцев. И заработаем еще больше! Осталось совсем немного…

Профессор договаривает напоследок что-то еще, но голос его тонет в оглушительном звоне. Будто в мой гроб сыплются тысячи осколков хрусталя. Тьму пронизывают ручейки бледного голубоватого свечения. Они тонкими струйками проникают внутрь через боковые отверстия. Причудливо разветвляются в воздухе, словно заполняя неведомые до этого трещины в пространстве. В их мерцании теперь четко различаются таинственные руны и письмена на внутренних стенках гроба. Сияние становится все ярче, его пульсация синхронизируется с биением моего сердца. Я вновь чувствую зов, который уже столько раз преследовал меня во снах. В этот раз он невероятно сильный…

В один миг гаснет свет, умолкает звон. Меня охватывает ощущение головокружительного падения, будто мой гроб разрушился посреди бездонной пустоты. Всего на секунду… Затем под ногами возникает странная невидимая опора, кажется, я могу двигаться. Плыть сквозь море осязаемого густого мрака. Вновь раздается зов, где-то позади. Мощный ментальный сигнал, проткнувший мозг ледяной иглой. Я оборачиваюсь, и на меня тут же обрушивается огромная масса толстых щупалец.

Яростный рев взрывается в моем сознании сотнями жутких образов, наполненных стремлением убивать, уничтожать, поглощать. Я из последних сил пытаюсь погасить в голове калейдоскоп ярких картин, пропитанных кровью и запахами гнилой плоти. Калейдоскоп замедляется, воскрешая давно забытые воспоминания… Кирпичная стена, вся в красных пятнах, испещренная выстрелами. Я прижимаюсь к ней спиной, не в силах закрыть глаза. Мои босые ноги тонут в холодной луже, полной лежащих рядом тел. Наступает моя очередь. Черные дула впереди плюются дымом, грудь моя взрывается кровавыми брызгами. Но я держусь. До последнего. Все еще стою. На коленях, на руках… Чувствую вкус грязной воды, чувствую…

Чувствую…

Щупальца сжимают меня липкими, омерзительными тисками. Их чмокающие присоски мерцают уже знакомым голубоватым свечением. Я с размаху бью по мутному, аморфному пятну, склонившемуся над моим лицом. Кулак с брызгами погружается во что-то теплое, мягкое и мерзкое. Пятно мерцает блеклой синевой, отпрянув. Тиски сжимаются сильнее, прижимают руки к бокам. Из последних сил пытаюсь вырваться, сквозь брешь в щупальцах бью ногами по огромной тяжелой туше. Тщетно. Впившиеся присоски жадно поглощают мое тепло, силы. Мышцы немеют, едва не слепну от сияния, вспыхнувшего ярче. Вижу его источник – огромная круглая пасть, полная острых зубов и обрамленная десятками светящихся глаз…

Что-то резко хватает меня за плечи, мощным рывком освобождает из липкого чмокающего плена. Щупальца пытаются удержать, судорожно хватают за бедра, колени, щиколотки. Рев ярости искажается, опускается до низкого вибрирующего стона. Свечение уносится далеко вниз, слышу мощные хлопки крыльев. Все выше и выше…

Выломанная крышка гроба улетает в сторону. Надо мной склоняется пара тяжелых грудей, каскад темных волос, желтые глаза…

– Вставай!

– Ч… что?.. – не сразу прихожу в себя.

– Вставай, говорю! Нужно бежать. Твое спасение отобрало у меня слишком много сил. Скоро сюда прибегут людские воины, и я не смогу дать отпор.

С трудом вылезаю из гроба, стоящего на невысокой подставке, и едва не спотыкаюсь о синий труп Освальда.

– Он мешал… И мне нужны были дополнительные силы… – словно оправдывается мой спаситель. – Нужно торопиться, все вопросы потом!

– Постой, – опускаюсь я к Освальду и забираю из его окоченевших пальцев туго набитую бумагами планшетку, затем забираю со стола рядом спиральную трубку – мой выключатель, и разбиваю. Вдребезги.

– Как ты меня нашел… нашла?

– Я слышала твой крик. В другой реальности. Давай, быстрее!

Мы покидаем тесный подвал, заваленный самыми причудливыми аппаратами и механизмами. Напоследок я успеваю обернуться и глянуть на машину, к которой подсоединен гроб. Это стальной бочкообразный тор, опоясанный шлангами и проводами. Из него торчат многочисленные счетчики, датчики и рычаги. На вид обычная машина земного происхождения. Как же тогда объяснить…

– Сюда! – кричит мой новый союзник, и мы устремляемся налево по темному коридору без окон. Наверх по лестничной площадке, через еще одну комнату с механизмами, и снова по лестнице.

– Тоже мешал? – спрашиваю я, перескакивая через очередное лежащее тело в военной форме.

– Они спят. И видят очень приятные сны.

В очередной комнате я вижу клочок голубого неба за проломанной крышей. Демон молча хватает меня за бока, и спустя миг мы уже летим над огромным плацем. Тут же раздается сигнал воздушной тревоги.

– Прижмись! – кричит суккуб сквозь бушующий ветер, набирая высоту.

Армейские склады, казармы, боксы. Все это уносится вниз, превращаясь в серую плоскость, разбитую темными прямоугольниками зданий. Лишь орудийные вышки выделяются высотой и кажутся игрушечными башенками, воткнутыми в карту под нами.

Очень опасные башенки. Небо абсолютно ясное, нет ни единого шанса спрятаться за облаками. Слышен рокот множества пулеметов, мы резко меняем курс, пытаясь петлять между тучами пуль. Они жалят мою грудь, бедро, голову. Взвизгивает напарница, дернувшись и скрючив окровавленное крыло. Теряем высоту. Мимо проносятся две ярко-красные струи, обдавая жаром. Затем вспыхивает яркая зубастая молния, совсем рядом, наполняя ветер запахом озона. Если попадут из гиперболоида – нам конец. Из тесла-пушки – тем более.

Территория базы остается позади, впереди – темно-зеленая полоса леса, сразу за узкой серебристой лентой реки.

– Это Апфельштедт? – не удерживаюсь от вопроса.

– Да.

Наверное, это называется жесткой посадкой. Мы врезаемся в травяной берег на опушке, откатившись друг от друга в стороны. Кажется, я цел. Повреждения не критичны. Чего не скажешь о спасительнице, лежащей под деревом без сознания. Шатаясь, подхожу к ней и вижу около десяти пулевых попаданий в бока, руки, крылья. Трудно представить, как ей удалось долететь сюда с такими ранами, да еще и с таким грузом.

Моя кровь сильно отличается от человеческой. Но больше мне предложить нечего. Острого ничего нет, потому я прокусываю свое запястье, прежде чем поднести его к губам демона. Сжимая и расслабляя руку, выдавливаю кровь прямо на белоснежные клыки. Вздрагивают веки суккуба, ее губы сильно впиваются в меня. Жадно пьют.

– Благодарю, – раздается в моей голове.

– Не за что, – отвечаю уже вслух, – это я должен быть благодарен. Почему ты помогла мне?

– Очень скоро ты поймешь это. Поверь.

Помогаю ей удобнее устроиться под деревом, отведя раненое крыло.

– Раны заживут, – говорит суккуб, – но мне все равно необходим отдых.

– Он необходим нам обоим. Мне есть пока чем заняться, – похлопываю по украденной планшетке, – послушай, я боялся, что моя кровь может не подойти или вообще оказаться ядовитой. Но должен был рискнуть.

– Ты все правильно сделал. Твоя кровь полна той жизненной энергии, что у тебя хотели отобрать.

– Ты о чем? О той машине? Знаешь, что она делает?