отломится, Шила Белура быстренько от него отстала и тут же насела на Хасана. Тот отшил ее за пару минут. Тогда она попыталась подгрести к Тонго. Честно говоря, здесь у нее были определенные шансы, но нашего афроамериканского друга спас писк коммуникатора Федора. Внимательно изучив пришедший на него файл, бугор объявил:

– Получен приказ выступать. На этот раз район заражения находится слишком далеко. Работать придется дистанционно, с пультов. Оборудование уже подготовлено. Поехали, мужики.

Не очень хорошая новость, подумал я. Конечно, сегодня можно не опасаться того, что мы притащим заразу прямо в логово, но модули станут слушаться хуже и работать будет труднее.

Федор нажал на своем коммуникаторе соответствующие кнопки, и в стенах открылись ниши с пультами управления. Усаживаясь в свою, я посмотрел на платформу журналистки. Бугор как раз в этот момент объяснял ей, как она сможет подключиться к нашей системе.

Как он все-таки определил, что она не та, за кого себя выдает?

Моя габарита наконец воткнулась в разъем, и я, вместе с остальными членами отряда, мгновенно перешагнув огромный кусок территории земного шара, ощутил, как в груди непривычно, неестественно сильно ударило сердце. При этом окружающий мир словно чулок вывернулся наизнанку и сменил палитру, стал менее ярким.

Я снова очутился в нише с пультом управления, только это была лишь виртуальным отражением той, в которой я сидел в реальном мире.

– Осваиваемся, – приказал Федор. – Модули пока работают в автоматическом режиме.

Обзорный экран был пуст, но включать его я не торопился. Не стоило на него пока отвлекаться. Прежде следовало разобраться с управлением. Я взглянул на него.

Иногда случаются сюрпризы, но сейчас все было привычно и удобно. Имело смысл лишь слегка подрегулировать размер виртуальной клавиатуры да сместить кнопки переключения из режима «соло» в режим «группа» чуть ниже.

Этим я и занялся. Сделал, попутно не забыв придать обзорному экрану другой, более удобный для меня наклон. Проверил, как движутся виртуальные тени моих рук, поводил ими над клавиатурой. Все и тут было в норме.

Потом я включил обзорный экран и увидел окружающий мир. Полдень, кирпичные коробки домов, асфальт площади под лапами моего модуля. Неподвижные машины на обочинах. Брошенный трамвай. Все как всегда. Пусто, поскольку жителей города эвакуировали еще несколько часов назад, всех, за исключением больных зувемби.

Я глянул на левый край экрана, где теперь светился список подвластных мне модулей. Шесть штук. Стандартный набор для нормальной работы. Вот с двенадцатью пришлось бы попотеть.

Не прошло и пяти минут, как я уже побывал по очереди во всех своих модулях и их протестировал.

Новизной тут и не пахло, но для одной операции хватит. А после нее ими займутся вплотную. Если я сделаю соответствующую запись в журнале. А я ее сделаю. Кстати, об операции…

Я взглянул на правый край экрана, пробежал глазами сообщение о том, что нам предстоит совершить, изучил карту.

Тут тоже ничего необычного не наблюдалось. Пресловутая «Ситуация 14», и даже не очень крупная. Всего лишь небольшой район в малонаселенном городе.

– Чищу сегодня я, – сообщил Федор, – все остальные, ясен пень – в оцеплении. Советую не расслабляться. Работа вроде бы не бей лежачего, но сюрпризы всегда возможны. Гунлаугу, как новоиспеченному помощнику, отдаю под крылышко нашу гостью.

Это он для того, чтобы мне жизнь медом не казалась, подумал я. Приучает, старый хрыч.

– Так кто она? – спросил я его по личной связи.

– Не террористка, – послышалось в ответ. – Но мутная мадам, однозначно.

– Может, в платформе у нее что-то спрятано?

– Я просветил ее полностью и не обнаружил ничего необычного. Чудовищного объема диски для записи информации. Вполне объяснимо, поскольку она журналистка. Ей надо все фиксировать на ролики. Но все- таки… Присмотрись, проконтролируй. Твоя это работа.

Вот не было печали, так черти накачали.

Я хотел было задать еще пару вопросов, но тут Федор скомандовал по общей связи:

– Ладно, погнали наши городских… Шагаем!

Он построил своих модулей в шеренгу по три и двинул их к району, который нам предстояло обработать. Все остальные сделали то же самое. Я пристроился замыкающим, как и положено помощнику. На случай нападения с тыла.

Хотя какое там нападение? Город вполне мирный. Это тебе не Ближний Восток. Кстати, не пора ли пообщаться с Шилой Белури? Самое время, сдается мне.

Я взглянул на черточки своих подопечных и заметил, что на одну стало больше. Как и обещал, Федор перекинул управление ее модулем на меня, и тот теперь топал, пристроившись к моему звену. А еще у него были перекрыты все информационные каналы, и журналистка пока не могла ни слышать, ни говорить, ни общаться.

Бутылку эту все равно придется откупорить, подумал я. Почему не сейчас? Пока джинн окончательно не взбесился.

– …еще я могу пожаловаться… Ой, меня наконец выпустили из плена?

– Какой плен? – удивился я. – Информационные каналы были перекрыты из соображений безопасности. Теперь я решил, что настало время дать вам относительную свободу.

– Это как? – спросила Шила. – Почему – относительную?

– В случае необходимости могу их перекрыть вновь.

Интересно, будет ли она качать права? Насколько она профи?

– По рукам, – после небольшой паузы заявила журналистка. – Только мы должны перейти на «ты».

– Согласен.

– И ты ответишь на все мои вопросы.

– А куда я денусь?

Шила Белури весело хохотнула.

Все-таки Федор ошибся в этот раз, подумал я, успокаиваясь. Профи она, точно.

Карта показывала, что до цели осталось всего пара кварталов. Для модулей с их длинными ногами это всего ничего. А потом придется приниматься за дело…

Журналистка спросила:

– Дашь мне снимать свободно?

– Конечно, – ответил я. – Только железный уговор – не допускать контакта с объектами фильтрации, держаться от них на расстоянии. Радуйся, что работаем дистанционно и, поскольку эта зараза передается только при прикосновении, дальше модуля она не пойдет. При ином варианте предусмотрен более жесткий контроль.

– Экий ты официальный. По инструкции шпаришь?

– Конечно.

– А объектами у вас называют зомбаков?

– Не зомби они, – объяснил я. – Вполне себе живые люди. Дышат, чувствуют, издают звуки, могут есть.

– Только мозги у них сварились, – сказала она. – Или я ошибаюсь?

– На кого-то из них болезнь подействовала не до конца, – признал я, – но вскоре подействует. Иммунитета нет ни у кого, излечившихся не выявлено. Возможно, это и не болезнь вовсе.

– И ты все-таки не любишь, когда их называют зомби?

– Да, не люблю, вообще не люблю это слово. А если…

– Все поняла, – поспешно сказала она. – Отныне буду называть их только объектами,

– Вот и прекрасно.

Немного погодя я отошел и попытался прикинуть, с чего это так взбеленился.

Мне-то какое дело до этих несчастных? Ну, помогу я сейчас обработать их как положено и тотчас об этом забуду. Мало ли в Бразилии Педро? Может тут сказывается чувство вины, ибо ничем я им помочь не