– Для начала нам с вами проехать кое-куда придётся, – сосредоточенно глядя между Фёстом и Людмилой, сказал майор, вернувшись за столик после очередного телефонного вызова. – Часика через полтора-два примерно. Там с людьми, кто под руками окажется, встретимся, поговорим. Ты им политинформацию прочитаешь, заодно и сам сообразишь, чем народ дышит.
До какого-то его
– Далеко ехать?
– Да не слишком. В район «Автозаводской», а там совсем рядом. Поедете?
– Почему бы не поехать?
– Только тогда так – никуда больше не уходите, возле меня держаться будете. Понятно? И телефоны не включаете.
Фёст усмехнулся, как и полагалось хорошо воспитанному полковнику, услышавшему бестактную глупость от майора.
– Понятно, да не совсем. Это ведь мы тебя хотим в дело взять, нет? Со всеми моральными и материальными стимулами. Деньги брал и опять не отказался. А нужно бы было, если «по понятиям». Ну и? Что дело опасное – никто не спорит, поэтому идею посоветоваться с друзьями вполне приветствую. Но вот чтобы ты мне свои правила диктовал – это уволь, Борис Иванович. Не говоря обо всём прочем, я и званием тебя постарше, и по другим параметрам. Это так, к слову, чтобы недоразумений впредь не возникало. Надо будет мне отсюда выйти – выйду. Позвонить – позвоню. Насчёт мер безопасности сам думай. Вот как раз сейчас и выйдем с Людой, тоже позвонить. У меня секретов куда больше. А ты пока перекусывай и в окно поглядывай, мы вон там, под навесиком устроимся. В поле зрения…
– Да, кстати, Борис Иванович, а мои напарники, Эдик с Гришей, на встрече будут? – с подкупающей наивностью спросила Вяземская. – Они-то меня в
– Может, и будут… Там уже не я решаю, – постарался не уступить консьерж. – Кстати, Петрович, ты, помнится, майором назывался, а сейчас… Случайно сорвалось или как?
– Случайно только школьницы залетают, – при этих словах Вяземская демонстративно поморщилась, но промолчала. – А мне чего ради было откровенничать? Теперь – другое дело. На, смотри…
Он протянул майору удостоверение полковника ГРУ и заодно ещё одну книжечку. Борис Иванович заглянул, присвистнул тихонько.
Неслабо, конечно – Герой России Ляхов Вадим Петрович, все печати и подписи на месте. Фёст не считал, что уподобляется тем, кто купленные в известных местах чины и ордена носит. Он сделал ровно то же, что Секонд, и с Александром Ивановичем, куратором, условлено было, что они, аналоги, в одной пропорции беды и заслуги делят. А если нынешняя власть не в курсе, так не её,
– Совсем здорово. Уважаю, – сказал консьерж. – И за что?
– По совокупности, – не стал распространяться Фёст, хотя майор, по идее, мог и даже должен был бы слышать про их не такой давний бой в ливанских горах. Но раз не вспомнил, и фамилия ему ничего не сказала – так тому и быть.
– Сейчас по-прежнему на службе?
– Нет, я же сказал. Действующий резерв. На такой вот, как сегодня, случай.
– Хорошо, хорошо, – повторил майор, и видно было, что мысли его приобрели несколько другое направление. – Но съездить всё равно придётся…
– Так мы разве против?
Во внутреннем дворике, откуда были видны окна квартиры, Вадим с Людой присели за столик под черепичным навесом, закурили.
– Ты чего-то опасаешься? – спросила Вяземская. – Чего?
– Не так, чтобы очень, но всё равно. «Время вывихнуло сустав». Кто сказал? Гамлет. У нас – аналогично. Вполне может просто для убедительности какая-нибудь
Вадим достал обычный сотовый телефон, к блок-универсалу прибегать пока необходимости не было. Набрал городской номер, но с совсем не московским количеством и сочетанием цифр. Из одной реальности в другую через внутриквартирный межвременной коммутатор. Такую связь здесь ещё Лихарев в двадцатые годы наладил. На третьем звонке трубку взяла Герта.
– Как там у вас? Гости не скучают?
– Ничуть. Сидят в гостиной, очень много курят, спорят… Журналист с Воловичем чуть не подрались. А у вас что-то случилось?
– Ничего экстраординарного. Тоже сидим, пиво пьём. Набери по городскому Секонда, скажи – «Форос пошёл». Пусть срочно, буквально «аллюр три креста»[10], поднимает в ружьё два отделения из вашего взвода, он знает какие. Может и сам их привести, если развеяться есть настроение и обстановка позволяет. Я бы одобрил. Форма одежды девчат – штатская, разнообразная, прогулочно-походная. Снаряжение – для скрытных боевых действий в городе этой ночью. Большой войны не предполагается, но так, патронов по триста на ствол, по несколько гранат и спецсредства пусть прихватят. На всё – полчаса, край – сорок минут. Когда придут, пойдёшь с ними, если хочешь. Я ж без тебя никуда, сама знаешь, – вроде как пошутил Фёст, но на самом деле Герта ему здесь была гораздо нужнее, чем для присмотра за Мятлевым.
– Мы вас «У Гиляя» ждём, можешь в окно выглянуть. Для присмотра за гостем… оставь кого-нибудь подипломатичнее…
Эти слова баронесса приняла скорее за похвалу, чем за упрёк.
– Ясно кого. Скажу Секонду, пусть Яланскую из второго взвода возьмёт. В рядовые ей уже не по чину, а «старшей по гарнизону» – как раз. При таких гостях! Да ты и сам бы её назначил, я помню, очень ты её хвалил после очередных «зачётов», – не задумываясь, ответила Герта, давно уже говорившая Вадиму с глазу на глаз на «ты». Ляховы вообще не любили чопорности и официальщины, употребляли это самое простонародное «ты» при каждом допускаемом широко толкуемыми правилами этикета случае.
– Это правильно, молодец. И местная, и в таких сферах вращалась… – Он действительно помнил названную барышню. Ничего удивительного, одна из самых симпатичных в роте, не считая валькирий, естественно. У неё кто-то из близких родственников в высоких чинах состоял, и сама она, высокая, темноволосая, с подчёркнуто стройной фигурой, Галиной её зовут, до поступления на нынешнюю службу весьма на балах блистала, а одновременно на всевозможных соревнованиях по «офицерскому пятиборью»[11] первые призы брала. И до поры две эти её жизни почти не пересекались. Пока Секонд не начал девичью роту «печенегов» формировать.
– А ты, командир, не боишься, что Яланская под шумок Президента вашего соблазнит? Она, кстати, легко сможет. И что тогда?
От того, что предстояло очередное
– Это будет их совершенно личное дело. Лишь бы в рамках устава караульной и гарнизонной службы. Проинструктируй от моего имени. И Леонида своего не вздумай сюда брать, как бы не нарывался. Он хоть и
