«бис» при метеоусловиях согласно упр. КБП ИА РС52 с применением системы ОСП. Инструктор от в/ч 74384 майор Новожилов.

Подводя итоги летной работы отца летчиком-истребителем в СССР, хотелось бы сказать об особенностях его характера и об оценках этой работы в аттестациях, боевых и служебных характеристиках, которые давали ему командиры и старшие начальники, представляя к очередному воинскому званию, назначению на новую должность и для других служебных надобностей.

Характер, характеристики и аттестации

Отец рос в рабоче-крестьянской среде и в непростых условиях жизни. Возможно, поэтому у него сформировался твердый, бескомпромиссный характер. Он был прям, принципиален, нетерпим к несправедливости, лицемерию, лжи и глупости, отстаивал свою позицию или мнение, как говорится, «невзирая на лица». Война закрепила эти черты его характера.

Свой отпечаток на него наложила профессия летчика-истребителя. Она требовала «пространственного» мышления, самостоятельности, объективности, прагматичности и быстроты в оценке ситуации и принятии решения. Это было в полной мере присуще ему. Однако отдельные проявления этого характера, видимо, не всегда нравились «начальству», которое в аттестациях и характеристиках иной раз искало способы это выразить.

Так, скорее всего, по-своему оценив прямоту и принципиальность курсанта Урвачёва, младший политрук Соколов в 1939 г. в комсомольской характеристике отмечает, что он «временами груб и вспыльчив ».

Командир полка подполковник Александров в боевой характеристике на своего помощника по воздушно-стрелковой службе старшего лейтенанта Урвачёва пишет: «Как офицер-руководитель не всегда серьезно относится к делу. Летный состав обучает воздушной стрельбе под большим нажимом. Тактический класс оборудован недостаточно и не привита любовь летчиков к стрелковому делу ».

Эта характеристика за 1943–1944 гг. на летчика, который, как уже отмечалось, с двумя друзьями за войну выполнил треть всех боевых вылетов полка и был в нем одним из первых по количеству побед в воздушных боях. Поэтому оценка «не всегда серьезно относится к делу », так же как формулировки «под большим нажимом » и «не привита любовь », представляются не вполне понятными.

После войны командир полка подполковник Артамонов отмечает, что у командира эскадрильи капитана Урвачёва «проявляются элементы оговорить (так в тексте служебной характеристики) приказ командира и старшего начальника ». Ну, какой командир или старший начальник это потерпит. Тем более что сам капитан «недостаточно дисциплинирован и требователен к подчиненным ». Правда, тут же подполковник Артамонов отмечает, что он «о подчиненных заботлив. Авторитетом среди подчиненных пользуется ».

Следует сказать, что в характеристиках и аттестациях даны и другие оценки, отражены и другие черты характера летчика Урвачёва как командира: «Энергичный, инициативный и настойчивый. Свое решение обеспечить и провести в жизнь может ». Командир дивизии полковник Петрачев уверен, что майор Урвачёв «летный состав технике пилотирования и ведению воздушного боя обучает правильно и методически последовательно ». И еще: «Группой до полка самолетов может управлять с земли и в воздухе ».

Но главное, во всех характеристиках и аттестациях отмечается: «Свое дело знает. Летает хорошо и уверенно… летную работу любит ».

Начальник отдела боевой подготовки штаба 54-й воздушной армии полковник Завьялов делает заключение, что инспектор-летчик 147-й иад по технике пилотирования и теории полета подполковник Урвачёв «з анимаемой должности… вполне соответствует. Молодой, растущий командир, достоин выдвижения на командную должность» .

Командующий ВВС Дальнего Востока генерал-полковник (вскоре маршал) авиации Герой Советского Союза С. А. Красовский 11 мая 1950 г. на этом заключении начертал: «Утверждаю » — и отца… в той же должности отправили на войну в Корее при следующих обстоятельствах.

1953 г. Накануне командировки в Китай подполковник Г. Н. Урвачёв

По его словам, в то время многим летчикам было предложено выехать в Китай в «правительственную командировку для выполнения специального задания». Участники событий вспоминают, что «все прекрасно понимали, чем они будут заниматься в командировке. Большинство летчиков не проявляло большого желания ехать в командировку, так как уже знало, что такое война». Но командный состав от командиров эскадрилий и выше отправлялись в командировку по приказу. Другим летчикам предлагалось сделать это добровольно. Однако в случае отказа их мягко предупреждали, что это будет учитываться в дальнейшем при рассмотрении вопросов о назначении на должность и присвоении воинских званий.

В июле 1952 г. отец был переведен на должность инспектора по технике пилотирования в 32-ю Краснознаменную истребительную авиадивизию ПВО, командир — полковник Г. И. Гроховецкий, которая вошла в состав 64-го истребительного авиационного корпуса, ведущего боевые действия против авиации США в Корее.

64-й иак и о противостоящих ему авиачастях ВВС США

До октября 1952 г. 64-м истребительным авиакорпусом командовал генерал-лейтенант Г. А. Лобов, а затем — генерал-лейтенант С. В. Слюсарев. В состав корпуса входили 2–3 истребительные авиадивизии и отдельные истребительные ночные и морские авиаполки, авиационно-техническая и две зенитные артиллерийские дивизии, а также прожекторный полк и другие части обеспечения — всего около 26 тыс. человек, 303 самолета МиГ-15 и 18 — Ла-11 (ночники). Истребительные авиационные дивизии и полки сменялись через 8—12 месяцев. Всего за время войны в Корее с ноября 1950 г. по июль 1953 г. в корпусе сменилось 12 авиадивизий.

Тактическая авиация США в Корее была объединена в 5-ю воздушную армию. Основными самолетами в ее составе были истребители F-80 «Шутинг Стар», F-84 «Тандерджет» и F-86 «Сейбр». Для выполнения боевых задач привлекалась также авиация 7-го флота США и стратегические бомбардировщики B-29 «Суперфортресс». Эти силы постоянно наращивались от 1440 боевых самолетов в 1951 г. до 2400 в конце войны.

32-я иад из Приморья, а также 133-я иад ПВО из Ярославля и 216-я иад из Бакинского района ПВО прибыли в Китай для замены 97-й и 190-й авиадивизий, которые находились в составе 64-го корпуса с января до августа 1952 года. Это была четвертая и последняя смена — прибывшие дивизии находились в его составе до конца войны.

Исследователи отмечают: «Налет на реактивной технике летчиков 32-й иад был в среднем до 20 часов, так как дивизия получила реактивную технику только весной 1951 года и еще слабо была подготовлена к боям. Хотя костяк руководства дивизии и полков был опытный, имеющий боевой опыт Великой Отечественной войны и войны с Японией, основной же рядовой летный состав был молодой и без боевого опыта». В соответствии с летной книжкой налет отца на реактивных самолетах был около 30 часов.

Дивизии корпуса базировались в Китае на аэродромах Аньдун, Мяогоу и Дапу, расположенных у границы с Кореей, которая проходит здесь по реке Ялуцзян. А в 150–180 км от этих так называемых аэродромов 1-го эшелона, в глубине территории Китая находились аэродромы 2-го эшелона, где расположились полки 32-й дивизии: Мукден (224-й и 535-й иап) и Аньшань (913-й иап), на котором, судя по летной книжке, оказался и отец.

Как правило, убывавшие в Союз дивизии оставляли самолеты сменщикам. Однако 32-я иад прибыла в Китай со своими самолетами — новыми, последней модификации МиГ-15 бис. Поскольку в советской авиации «облет самолетов после сборки… считался делом опытных летчиков-командиров», первые вылеты отца в Китае посвящены этому делу:

20.07.52, МиГ-15. Облет самолетов после сборки, 2 полета, 50 минут.